Спорить с судьбой бесполезно - Эми Фетцер

Ничего не получалось. Боже, он не мог даже есть, потому что каждый раз вспоминал о ней. Каждый раз, когда он подходил к дому, ему казалось, что он видит, как в полумраке она улыбается, занимаясь стряпней, предлагая ему что-нибудь попробовать. Это воспоминание причиняло ему такую боль, вызывало такую незнакомую раньше печаль, что Гейбу казалось, он не выдержит, сойдет с ума. Он не мог жить без Келли, признал он наконец.

Он любил ее так, что ему трудно было дышать без нее.

Келли, не включая свет, швырнула ключи на столик, скинула туфли и бросившись на мягкие подушки дивана, закрыла глаза. В квартире было тихо и одиноко.

— Эй, детка!

Ее ресницы взметнулись. Сердце заколотилось в груди и упало. Габриэль! В ее гостиной! Плечи подпирают раму огромного окна, одна рука в кармане черных брюк, другая придерживает переброшенную через плечо короткую куртку. Его белая рубашка резко подчеркивала загорелую кожу даже в сумраке квартиры. Она долго смотрела на него, снова ощущая жар, который всегда охватывал ее в его присутствии. Через прозрачные занавески лился лунный свет, оставляя лицо Гейба в тени, а ее сердце то падало, то взлетало к небу под его пристальным взглядом.

— Как ты… Неважно… — она тряхнула головой. — Ты что, вернулся к старой профессии?

— Нет.

— Тебе позвонил Дэниел?

— Да.

— Черт бы его побрал! Хорошо платит на этот раз? Она включила свет, неуверенно подняла взгляд и глубоко вздохнула. Гейб выглядел утомленным и совершенно измученным. — Чего ты хочешь?

Он еле сдерживался, чтобы не обнять ее немедленно.

— Тебя!

Ее сердце бешено стучало, дышать стало трудно.

Они пристально смотрели друг на друга.

— Ты использовал меня.

— Я знаю.

— Ты позволил мне уехать, — ее голос задрожал, и она нахмурилась.

— Я не смел просить тебя остаться. Сердце Келли разрывалось.

— Почему ты не доверял мне, Габриэль Гриффин? Он горестно смотрел на ее заплаканное лицо.

— Я хотел. Ты не представляешь, как хотел! — Габриэль печально покачал головой. — Но я был недостаточно хорош для тебя.

— Однако я была достаточно хороша, чтобы спать со мной?

Гейб побледнел.

— Ты знаешь, что это не правда. — Господи, неужели она не видит, что один только ее взгляд убивает его?

— Черт побери, Габриэль! Ты отнимал у меня кусочек сердца каждый раз, когда касался меня!

Он помнил каждый миг, который они провели вместе. Он вновь и вновь переживал все с того самого момента, как позволил ей покинуть его дом. Ее смех, эти несчастные персики и кокосовые орехи, при виде которых слезы показались на глазах Келли, ее раздражение, когда она швырялась в него луком.

Она пристально смотрела ему в глаза.

— Зачем ты проделал весь этот путь до Техаса?

— Я соскучился по тебе.

— А может, по регулярному сексу?

— Черт побери, Келли! — Он схватил ее и потянул к себе. — Ты же знаешь, что не секс — главное между нами. — Он резко выдохнул сквозь стиснутые зубы. — Мы принадлежим друг другу!

Принадлежим друг другу… Келли никогда не чувствовала ничего подобного, пока жила в его доме и любила его.

— Скажи мне, Габриэль, — прошептала она, — почему ты здесь?

— Ты нужна мне, Кел. Она нахмурилась.

— Пойми, я никогда ни в ком не нуждался! Никогда! Черт, раньше мне было хорошо одному. Я так долго был один, что в конце концов смирился с этим, — Гейб на мгновение отвел глаза, — но сейчас… — Он заколебался и глубоко вздохнул, встретив ее взгляд. — У меня не слишком хорошо получается без тебя, детка!

Келли не спускала с него глаз. Впервые он заговорил о своих чувствах. Для Габриэля это было совершенно необычно — признать, что он нуждается в ком-то.

— Кел… Я знаю, я обидел тебя…

— Да, и очень.

— Мне так жаль, детка!

— Я тебе верю, — выражение его холодных глаз смягчилось, а сердце Келли на мгновение замерло. — Почему ты позволил мне уйти, Гейб? Почему не позвал? — Она была так далеко от него, что он не мог ее коснуться. Если он это сделает, она пропала!

— Я потерял твое уважение. Я читал это в твоих глазах. Ты была честна и доверчива, а я тебя предал.

— Я понимаю, ты не имел права ничего рассказывать из-за Дэниела.

— Будь он проклят! — воскликнул Гейб. — Я в долгу перед ним за то, что меня не арестовали тогда, за то, что получил работу…

Келли широко раскрыла глаза.

— Но я разрушил самое лучшее, что могло быть в моей жизни, когда заключил с ним эту сделку. — Он на мгновение посмотрел вверх. — Ты простила мир за то, что лишилась детства, но я не могу надеяться, что ты когда-нибудь простишь меня.

— Я простила.

Его крупное тело так напряглось, что Келли неожиданно почувствовала, как его энергия переливается в нее. И все-таки Гейб колебался.

— Почему ты так боишься полюбить меня, Габриэль?

— Потому что не уверен, знаю ли я, как это — любить. Ты такая добрая, такая великодушная, но, черт побери, Келли, я-то не могу быть таким!

— Ох, Габриэль, — прошептала она. — Ты и есть тот, кто мне нужен, а вовсе не кто-нибудь еще. Если бы я хотела другого, я никогда не позволила бы тебе коснуться меня и не осталась бы так надолго. — Она шагнула к нему. — Знаешь, ты слишком старался быть плохим, а ты хороший человек. — Он покачал головой, но она взяла его лицо в свои ладони. — Хороший человек дежурил всю ночь около новорожденного жеребенка! Хороший человек нашел для меня персики и кокосовые орехи! Хороший человек отдал бродяге последний доллар!

Ее руки скользнули ему на грудь, и она ощутила, как бешено колотится его сердце.

— Хороший человек отдает свое сердце, не ожидая ничего взамен.

— Но сейчас-то я очень даже ожидаю, — прошептал Гейб, отбрасывая куртку и ласково кладя руки ей на талию. — Ожидаю, хоть и знаю, что не заслуживаю…

Она приложила два пальца к его губам:

— Ты заслужил все, чего хочешь, Габриэль! Его губы прихватили кончики ее пальцев. Гейб рискнул спросить:

— Ты дашь мне еще один шанс? Я хочу, чтобы ты была со мной. Я не могу жить без тебя.

Взгляд Келли затуманился, а сердце запело:

— Почему?

Гейб облизнул губы:

— Я люблю тебя, Кел!

Она вздохнула и тихо рассмеялась, глядя на него еще влажными глазами.

— Я запомню это! — Она обвила его шею руками и приподнялась на цыпочки. — Поцелуй меня скорее!

Он поцеловал ее медленно и страстно, а сильные руки обнимали ее крепко и нежно. Келли чувствовала, как уходит его боль, заживают старые раны. Они оба больше не должны быть одиноки.

— Господи, как я соскучился по тебе, детка, как чертовски соскучился, — бормотал Гейб.

— Ох, Габриэль!

Он прижал ее к себе еще крепче, его поцелуи стали настойчивее.