Личный враг Бога - Михаил Кликин

В диких землях люди выживали, как могли. Им не на кого было надеяться, кроме как на самих себя.

Глеб заприметил деревню издалека.

Сначала он заметил, как далеко в небе кружат черные точки. Птицы всегда держатся поближе к людям, ведь в селениях есть чем поживиться. Впрочем, могло оказаться, что в том направлении гниет туша какого-нибудь животного и вороны просто собрались на падаль. Но выбора не было, и Глеб немного отклонился от обычного направления. Теперь он шел почти точно на юг.

И через час понял, что не ошибся.

Зеленая полоса плакучих ив прятала за собой небольшую речку. А на другом берегу, примерно в получасе ходьбы, уже виднелись крыши домов, торчащие над высоким частоколом. Кое-где вились сизые дымки, сливающиеся с голубым небом. На фоне монотонно-желтой степи четко выделялись зеленые прямоугольники ухоженных полей. Вдали Глеб заметил укатанную дорогу, что вела прямо к деревне.

Он вышел на берег реки, разделся, положил одежду на подмытые корни ив. Огляделся – нет ли кого поблизости и, восторженно ухнув, прыгнул в чистую воду. Речушка была небольшой – он пересек ее в четыре взмаха, – но берега отвесно уходили далеко Е вниз, и прозрачная вода чернела глубиной. Глеб попытался достать до дна, набрал в легкие побольше воздуха, нырнул, вытянув перед собой руки. Бесполезно! Речушка казалась бездонной. Он только почувствовал, какая холодная внизу вода, а воздух уже кончился. Глеб изогнулся, заболтал ногами и пулей вылетел на поверхность.

Плавая на спине, он тер себя ладонями, смывая грязь и пот, пофыркивал от удовольствия, но не забывал внимательно смотреть за берегом, где остались деньги, одежда и оружие.

Закончив купание, Глеб вылез из воды, цепляясь за торчащие корни и упругие ветви, склонившиеся над рекой. Одеваться он не стал. Связал все свое имущество в большой узел, неуклюжий, но крепкий, особенно тщательно прикрепил меч. И вновь спрыгнул с берега.

Держа увязанные пожитки над головой, он переплыл реку и сумел, почти не измазавшись глиной, вскарабкаться на обрыв.

Наверху он сел на траву, лицом к недалекому селению. Солнце сушило его чистую кожу, и он с удовольствием подставлял тело под жаркие лучи.

Развязав свое добро, Глеб, поколебавшись немного, доел остатки сыра и солонины, затем встал, оделся и направился к деревне, отгороженной частоколом.

На дороге перед самой деревней что-то происходило. В воздухе висело густое облако пыли, оттуда доносились неразборчивая ругань, азартные крики.

Решив ни на что не обращать внимания, Глеб проходил мимо, когда из пыльной тучи вылетел спиной вперед человек. Он был встрепан, одежда в нескольких местах зияла прорехами. Левая рука была в крови. На лбу красовалась свежая царапина. Человек пролетел несколько метров и, охнув, растянулся у Глеба под ногами. Он выронил свой посох и слепо зашарил руками вокруг, не сводя взгляда с пыльной завеси на дороге.

Кашляя и ругаясь, оттуда выступили два воина с обнаженными мечами в руках. Не обращая внимания на застывшего Глеба, они направились к растянувшемуся на земле человеку. Тот наконец нащупал свой длинный посох, поднялся на ноги, слегка покачиваясь.

Воины замерли словно бы в нерешительности, разделились и стали обходить человека с посохом с двух сторон.

Глебу все это не понравилось.

– Эй! – сказал он. – Нехорошо нападать на безоружного. Тем более вдвоем.

Воины на мгновение остановились, будто только сейчас обнаружили присутствие четвертого.

– Уйди! – сказал один, окинув Глеба оценивающим взглядом. Он сказал это грубо. Слишком грубо. И Глеб неожиданно для себя взъярился. Выхватил меч молниеносным движением, которое подсмотрел однажды у человека по имени Апостол, давно, в короткой стычке у городских стен.

– Убирайся сам! – Кровь кипела, бешено раздувались ноздри, сцепились зубы. Драться, драться! Яростно, исступленно! Без пощады!

– Он маг! Ты что, не видишь? – сказал второй воин, чуть мягче, но в его голосе слышалась с трудом сдерживаемая злоба.

– Он человек!

– Он украл у нас книгу.

Человек с посохом встал рядом с Глебом. И голос его не дрожал, когда он произнес:

– Зачем она вам, неучам?

Воины взбесились.

– Это наша книга! Мы бы продали ее!

– Она вам ни к чему, – сказал маг. – А мне нужна. Каждый должен иметь то, что ему необходимо. Она необходима мне.

– Уйди! – повторил первый, все так же грубо обращаясь к Глебу.

– Нет!

Воины обменялись быстрыми взглядами и вдруг бросились в атаку. Одновременно с двух сторон. Глеб хотел оттолкнуть мага, чтобы тот не попал под удар, но нежданный союзник оказался на удивление проворным и сам отпрянул в сторону. Глеб ушел в сторону, парируя один из мечей. Второй клинок просвистел совсем рядом с его плечом.

Маг времени даром не терял. Он взмахнул посохом, и невесть откуда взявшийся порыв ветра швырнул горсти пыли в лица нападавшим. Рыча, полуослепшие воины бросились к нему, забыв про Глеба. А зря. Коротким ударом Глеб достал одного из них. Но клинок лишь скользнул по кольцам кольчуги.

– Я разберусь с этим! – выкрикнул воин, получивший удар. – А ты убей мага.

Глеб зло ухмыльнулся. Он чувствовал свою силу. Клокочущая внутри ярость жаждала немедленного освобождения.

Воин глупо рванулся вперед, занеся меч над головой. Он был полностью открыт, но Глеб не стал бить его – пока он просто отметил незащищенные места: ноги, шея, руки по локоть, лицо. Еще он увидел, что у кольчуги слишком просторный ворот – часть грудины ниже ключиц была не закрыта сплетенным металлом. Цели были намечены, и в самый последний момент он увернулся от рушащегося клинка.

Воспользовавшись мгновением, Глеб глянул в сторону мага.

Тот пока держался. Воин постоянно нападал на него, но маг уходил от тесной схватки, носился по кругу, не давая противнику приблизиться на дистанцию удара меча. Время от времени он взмахивал своим длинным посохом, и что-нибудь происходило: срывалась с него голубая искра разряда, или взметалась пыль, или возникал в воздухе огненный шар. Но ничто не могло остановить воина, защищенного кольчугой, и магу оставалось лишь бегать вокруг, ожидая, пока его незнакомый союзник разберется со своим противником.

Глеб парировал очередной удар.

В этой схватке он вдруг открыл для себя нечто новое, неизведанное раньше. Он сроднился с оружием. Теперь он чувствовал свой меч. Они слились воедино в неделимой ярости. Клинок управлял человеком. Человек следовал за клинком. И ему – им обоим! – нравилось это…

Сделав ложный выпад, Глеб вдруг отшатнулся назад, вытягивая противника на себя. И тот действительно подался следом, провалился и налетел грудью прямо на острие меча. Точный укол пробил кожу и кость. Воин отпрыгнул, одной рукой схватился за рану. Меж пальцев сочилась кровь. Не давая ему опомниться, Глеб рванулся вперед, присел, рубанул противника по колену, размашистым откидным движением взрезал мышцы у локтя и со всей силой рубанул заваливающегося врага по открывшейся шее.