Омега - Джек Макдевит

Примерно через неделю после вылазки на планету Джек объявил, что из Академии пришло сообщение.

– Нам предстоит взглянуть на кое-что еще, – сказал он.

На экране возникло изображение Хатч.

– Джек, это еж.

Экран разделился, и на нем появился объект, сплошь утыканный треугольными шипами. Сопутствующая шкала показывала, что его диаметр шесть с половиной километров.

– На сегодняшний день у нас есть три отчета об этих объектах. Мы не знаем, ни чем они являются, ни для чего предназначены. Нам известно, что один из них взорвался, когда его исследовал «Квагмор». Если вы можете осмотреть окрестности без ущерба для своих основных обязанностей, пожалуйста, сделайте это. Мы бы очень хотели знать, есть ли такой еж у вашего облака. Он должен идти впереди облака с той же скоростью и тем же курсом. Расстояние между этими объектами и облаками варьируется вплоть до шестидесяти тысяч километров.

До сих пор попадались идентичные объекты. У них 240 граней. Множество прямых углов. Если увидите такой, держитесь на почтительном расстоянии. Не приближайтесь к нему. Нам не нужно, чтобы вы его осматривали; мы просто хотим знать, есть ли он там. – Хатч позволила себе улыбнуться, но Диггер видел, что она совершенно серьезна. – Спасибо, будьте осторожны. Мы больше никого не хотим потерять.

Еж оставался на экране еще несколько секунд после того, как изображение Хатч померкло, а затем и он исчез, уступив место логотипу Академии.

Эти шипы. Как сталагмиты. Но с плоскими верхушками.

– Что это? – спросила Уинни. – У них есть предположения?

– Ты слышала то же, что и я, – ответил Джек.

Келли казалась задумчивой.

– Я скажу вам, чем они могут быть, – произнесла она. – Они похожи на специальную приманку для облаков. Может, кто-нибудь использовал их, чтобы избавиться от проклятых штук. При появлении облака вы подсовываете ему этого... как его... чтобы оно погналось за ним.

Все посмотрели на нее.

– Возможно, – согласился Диггер. – Наверное, так и есть.

Глаза Келли просияли. Ей было приятно первой разгадать загадку.

– Ну, – проговорил Джек, – давайте посмотрим, нет ли у нас ежа.

За последние несколько недель форма облака изменилась. Оно скособочилось и выбрасывало вперед и в стороны протуберанцы, которые отклонялись под действием перегрузок, так как облако продолжало снижать скорость и поворачивать. Диггер не мог понять, как при такой скорости торможения оно вообще остается целым. Он не был физиком, но знал достаточно, чтобы заключить: стабильность газа и пыли при подобных перегрузках доказывает, что это не природное явление. Когда-то были широко известны заявления некоторых мистиков и даже нескольких физиков – а уж они-то должны были в этом разбираться, – что Омеги представляют собой эволюционный этап, средство, благодаря которому Галактика защищает себя от сверхцивилизации, сущности, способной нести опустошение, способной взять контроль над естественным ходом вещей.

В свое время это мнение было очень популярно, так как прекрасно вписывалось в представление о том, что наша вселенная – всего лишь искорка в огромном звездном небе, одна из бесчисленных вселенных, летящих в космосе, который, возможно, сам лишь бесконечно малая часть во много раз большей структуры. Песчинка на пляже, который сам – песчинка на гораздо большем пляже...

Где же все это заканчивалось?

А общем, как ни крути, Омеги были слишком сложными, чтобы возникнуть естественным путем.

– Откуда ты знаешь? – спросила Келли, которая сидела тихо, глядя на это чудовище, пока Диггер разглагольствовал о звездах и вселенных.

Он объяснил. То, как оно сохраняет цельность. Какие у него сенсоры, гораздо более чувствительные, чем все, чем располагает «Дженкинс». Как оно засекло Афины на расстоянии 135 миллиардов километров, тогда как они не могли увидеть их с орбиты.

Она слушала, время от времени кивая, видимо, в знак согласия. Но, когда он умолк, заявила, что кое-кто мог оспаривать появление Диггера в результате естественной эволюции.

– Думаю, ты путаешь доказательство и описание устройства, – сказала Келли.

– Наверное. Но это разные случаи.

– Почему?

– Тут явление большего масштаба.

– Дигби, разница только в степени. Размер не имеет значения.

Он не смог найти подходящего ответа.

– Думаешь, эти штуки – природные явления?

– Не знаю.

Облако с перьями, торчащими вперед и в сторону, выглядело уродливо. Как темный кальмар, парящий в ночи.

– Я оставляю вопрос открытым. – Они помолчали минуту. Затем она добавила: – Я не знаю, которое меня пугает сильнее.

– Которое что?

– Которое из объяснений. Либо облака естественны, то есть Вселенная или Бог, называй как хочешь, не одобряет интеллект. Либо они кем-то созданы и запущены. А значит, кто-то очень умный немало потрудился, чтобы уничтожить всех чужаков, которых сумеет найти.

На таком расстоянии солнце Лукаута было просто яркой звездой.

«Дженкинс» начал осмотр, когда подлетел к облаку на 12 миллионов километров. Следующие три дня астронавты приближались к нему, но ничего не увидели.

На четвертый день охоты Келли предложила закруглиться.

– Ты уверена, что там ничего нет? – спросил Джек.

– На все сто. Несколько камней, и все. Ничего даже отдаленно напоминающего эту штуку. – Она ждала распоряжений.

– Ладно. – Отношение Джека подразумевало «ну и черт с ним». – Вернемся на Лукаут.

Келли попросила всех пристегнуться и начала выводить «Дженкинс» на новый курс. Это был долгий разворот, и экипажу предстояло почти весь день переносить перегрузки. Поэтому она была, мягко говоря, не очень рада.

– Если бы я немного подумала головой, – сказала Келли Диггеру, – то поступила бы по-другому. Мы могли бы в конце этого участка пойти более эффективным курсом. Но я рассчитывала что-нибудь найти.

– Я тоже, – ответил он. – Хотя, если ты права и ежи – это приманка, то они не обязательно должны быть везде. Только рядом с облаками, которые угрожают тому, в чем заинтересованы их создатели.

Джек отослал сообщение Хатч и копию на «Аль-Джахани»: «На Лукауте нет ежа. Возвращаемся на орбиту».

Пока корабль разворачивался, пассажиры решили посмотреть какую-нибудь постановку, и Келли по их просьбе принесла триллер про дом с привидениями. Диггеру не особенно нравились ужасы, но он согласился.

– Я боюсь, – заявил он, обращая это в шутку, как будто это было смешно, но он действительно боялся. Ему не доставляло удовольствия смотреть на вампиров, и были моменты, даже здесь, в чреве корабля, а может, особенно здесь, когда, шагая после таких просмотров по слабо освещенному коридору к своей каюте, он слышал за спиной шаги.

Проблема сверхсветовика заключалась в том, что, хотя этот корабль был воплощением современной технологии, доказательством того, что вселенной управляет разум, фактической гарантией отсутствия демонов и вампиров, он все равно был достаточно маленьким. Почти до клаустрофобии. Несколько проходов и горстка кают, наполненных тенями и эхом. Место, откуда невозможно вырваться. Если что-то погонит вас по узким коридорам корабля, бежать будет некуда.

Проблемой Диггера было чересчур богатое воображение. Так было всегда. Именно это качество привело его к космическим путешествиям. Диггер не был трусом. Он доказал это, рискуя жизнью, отправившись на Лукаут. Он работал на раскопках в разгар ангольского восстания и остался там, когда все остальные бежали. В другой раз он помог двум миссионерам скрыться от мятежников возле Замфары, в Северной Африке, благодаря сочетанию отваги, здравого смысла и удачи. Но ему не нравились дома с привидениями.

Сценарий, казалось, был всегда один: группа подростков в поисках необычного места для вечеринки выбирает заброшенный особняк, в котором, по слухам, за последние полвека произошло несколько жутких убийств. (Диггер ни за что бы не отправился в такое место.)

Неизменно начиналась гроза, дождь колотил в окна, двери сами собой открывались и закрывались. И периодически то, что выбиралось с чердака, припирало к стенке очередную жертву.

Диггер старался думать о другом. Но скрипящие двери, дикое музыкальное сопровождение и три ветки, скребущие по стене дома, оказались сильнее. Джек почти все время смеялся и энергично предупреждал актеров: «Оглянись, оно в чулане!».

В середине фильма с верхнего этажа стали доноситься странные звуки. Пронзительные вопли. Стоны. Потусторонние крики. Двое из парней решают – невероятно! – пойти на разведку. «Это же кино», – думает Диггер. Но ему хочется, чтобы они остались вместе. Парень, идущий первым – высокий, красивый, какой-то задумчиво наивный. Свой парень. Несмотря на всю глупость происходящего, сердце Диггера тяжело стучит, когда парнишка и его спутник взбираются по винтовой лестнице, темп музыки ускоряется до предела. Герои поднялись наверх, и еще один вопль прорезает ночь. Он доносится из-за двери в конце коридора.