Спасти красноармейца Райнова. Книга четвертая. Райнов - Владимир Геннадьевич Поселягин

— Кажется сейчас июнь?

— Двадцать четвёртое, — кивнул капитан, и куда-то мне за спину присмотрелся, и хмыкнул. — Похоже сейчас нас дальше в тыл погонят, конвойная группа прибыла.

Я осторожно развернулся, и глянул. Действительно конвойники. Семеро. Для начала те потребовали срезать петлицы и сдать звёздочки из пилоток, у кого были. Мой френч на коленях лежал, немец петлицы сам срезал. Нашивки нарукавные не тронул. А неплохое решение, без званий, обезличены, сильный удар по психике для многих. Это мне всё равно, для других серьёзное дело. Дальше нас выстроили в колонну, за это время наша группа приняла ещё восемь пленных в свои ряды, двое из которых ранены, и вот нас повели по дороге прочь от Войницы, куда-то глубже к немцам в тыл. Я не хочу в плен, уже знаю, что это такое, сидел в лагере, поэтому старался беречь силы, хотя уходило их много, но парень в которого я попал, здоровый, даже ранение не сильно его ослабило, брёл сколько мог. На одной силе воли, но я продержался до вечера и нас уже в сумерках завели в коровники, в которых явно сделали бараки для содержания пленных. Сволочи, за день ни крошки во рту. Только воды успевали по быстрому напиться, когда речки проходили, и то это было дважды. Там где попадались участки, подходящие для побега, конвоиры нас перегруппировывали, и шли так чтобы держать под контролем и не дать бежать. Да ещё встречные колонны немцев шли, когда пехота, когда техника. Ну не было возможности бежать. Нашу группу, через час как мы вышли, включили в другую, куда больше, вели колонну в пять сотен пленных. Всех нас в этот барак, итак не пустой, и загнали. Френч я накинул ещё когда выходили, сейчас же шаря руками в темноте, дошёл до стены, старался найти свободное место, но везде занято и ругань шла. Наконец нашёл, и то сидячее. Прислонился к бревенчатой стене и меня сразу вырубило. Как же я устал.

В бараке я уже вторые сутки. Кормят скудно, хорошо командиры навели порядок, получают по очереди продукты. Думаю, немцы специально так делают. Выявляя лидеров. Да и командиров выводят и те не возвращаются. Отделяют нас от простых бойцов. В первое же утро я проснулся от боли в плече, сосед заворочался и неудачно ткнул, отчего я вскрикнул. Во время раздачи завтрака, по сырой брюкве и куску хлеба выдали, я съел и протолкался к солдатам у ворот.

— Я ранен. Согласно Женевской конвенции по военнопленным, вы мне должны оказать медицинскую помощь и покормить.

Ну солдаты тут ничего не решали, а на немецком я говорил неплохо, убрал акцент за прошлую жизнь, так что отвели к медику. Фельдфебель велел. Там мне промыли рану, дёргала, видимо грязь попала, потом зашили на живую, без наркоза. Работал немецкий врач, и довольно неплохо. Тут село большое, в нём многие части стояли, немецкие медики тоже, тем более этот медик отвечал как раз за пленных, но работал с ними не особо охотно. Сами придут — лечит, а нет и чёрт с ними. Так что вернулся в барак, всё равно бежать возможности нет, а меня плотно завтраком накормили, две варёные картофелины и два куска хлеба, хлеб убрал, а картофелины съел. Вот так и потянулась жизнь в бараке. Я забился в самый дальний угол, мне нужно силы беречь для побега, жду пока рана чуть подживёт. Поэтому пока под частую гребёнку не попал, иначе бы с другими командирами увели. Да нас легко опознать по синим галифе, даже если френч скинул. Только вот утром третьего дня, завтрака не было, нас выгнали из барака, командиров сразу отделили. И двумя разными колоннами куда-то повели. Похоже также весь день будем идти, ослабевших, что падали, добивали конвоиры, выстрелы подстегивали других, мобилизовав резервы организмов. Помочь, к сожалению, не могу, сам едва иду. А я шёл и улыбался. Хранилище заработало. Да я сам в шоке, но хранилище работало. Хм, припоминаю улыбку дяди, он сказал тогда, что это такое хитрое хранилище, но не объяснил, похлопал по плечу и сказал, что я сам со временем пойму. Я думал это из-за семи амулетов, что оно может выдать после перерождения. Это что, первое многоразовое хранилище. А насколько много?

Пока же сразу поставил кач, с нуля качается, и настроив всё управление как мне привычно, задумался. А через пять дней амулеты будут? Ну те что я использовал вряд ли, они для начала на другого прописаны, и потом, три я потерял с прошлым телом. Личной защиты при мне был, сканер и боевой артефакт. Подожду конечно пять дней, появятся новые семь или нет, но сильно сомневаюсь. Улыбку я быстро задавил, также хмурым, как и остальные выглядел, но продолжал упорно идти, хотя плохая кормёжка и раны сильно подтачивали силы. Рану на голове врач в том селе осмотрел. Три шва наложил и всё, снова забинтовав. Сказал, что итак пойдёт. А головные боли и сейчас мучают. Ну хоть хранилище при мне. Одна радость, если амулеты появятся, так совсем в нирвану уйду. Пока же размышлял что делать дальше. Побег уже не казался такой сложностью. Уберу в хранилище часть стены и ускользну ночью. Главное, что от Войницы уводили. Как её потом искать? Ещё танки утащат на переплавку, совсем документы и вещи потеряю, чего я бы не хотел. В общем, стоит вернутся побыстрее, теперь шансы на это велики. Так что в ближайшее время, эту ночь или следующую, сбегаю. Я твёрдо решил. Однако тут вдруг раздался крик:

— Бежи-им!

Пока мы шли, наша колонна почти нагнала колонну с простыми бойцами, метров сто до замыкающих было. Место действительно было подходящее для побега. Нас вели по лесному массиву, на обочине шли конвоиры, из-за близости деревьев им пришлось сблизиться с нами, отчего те были настороже. Оружие в руках, направлено на нас. Хорошо карабины, а не пистолет-пулемёты. А тут толпа как-то колыхнулась и захлестнула их, раздались первые выстрелы, звучал мат и крики. Большинство бежало в глубину леса, но многие кидались на конвоиров, чтобы получить оружие. Я тоже бежал прочь, чёрт, времени прошло, даже кило не набралось в хранилище. Едва восемьсот грамм. Не по плану, не люблю я подобное, но раз подвернулась возможность бежать, и дорога пуста вроде в обе стороны, то воспользовался им. То тут, то там, среди деревьев мелькали фигуры