Времена Хокусая - Сакё Комацу

— Ты хороший парень, Фукэ. Я тебя очень уважаю, очень…

Эти слова запечатлелись в его сердце, как и ночной пейзаж, полный мечты и надежды.

Фукэ решил, что завоевал любовь Акиры. Нет, он не был самоуверенным, просто такая девушка, как Акира, не могла лгать. Но вскоре она объявила, что они с Кидой хотят пожениться.

Судьба зло посмеялась над Фукэ: через месяц после этого он потерял ногу. Что ж, Акира правильно сделала, что выбрала спутником жизни Киду. Если бы она стала женой Фукэ, то никогда не смогла бы по-настоящему гордиться мужем, никогда полностью не удовлетворила бы своего тщеславия.

Правда, теперь велись гигантские работы по осушению новых районов. С перекрытием четырех проливов Внутреннего моря открылись широкие перспективы для развития экономики страны. Здесь, на новых землях, предполагалось создать комплекс городов, которые в будущем должны были стать центром политической и культурной жизни Японии. Грандиозный замысел. Его осуществление плюс разработка морских ресурсов решали проблему перенаселенности. Япония из страны зависимой и, так сказать, неимущей превращалась в богатую державу. И это было куда важнее, чем освоение космоса. Но люди продолжали глядеть в небо и приветствовать восторженными криками каждый полет. Странные существа люди. Не видят земли, словно глаза у них на макушке, как у лягушки.

Разумеется, никто бы и внимания не обратил на жену какого-то там командира патрульной подводной лодки, в обязанности которого входило охранять плотину, удерживавшую воды бухты Наруто.

Люди только досадливо отмахнулись бы, если бы им начали доказывать, что разрушение плотины может привести к неслыханным бедствиям.

Да, ничего не скажешь, Акира поступила умно, соединив свою жизнь с человеком, за которым по пятам шагает слава. А в сердце Фукэ осталась незажившая рана. Видно, теперь уж она так и будет ныть до самой смерти.

Однако он гордился своей работой, сознавая ее важность для Японии и японцев. Фукэ был доволен, что именно ему на долю выпало это скромное и почетное дело. А что другие не замечают его труда, не награждают его аплодисментами, — в конце концов, наплевать.

Став инвалидом, распрощавшись с мечтой юности, потеряв любимую женщину, этот человек все-таки выстоял. Недаром в нем текла кровь отважных капитанов, смешанная с морской солью.

— Старт назначен на 11.58. Интересно, когда начнется передача по телевизору? — сказал Фукэ, глядя на плотину, занимавшую теперь весь экран.

Никто ему не ответил. Слышалось лишь мерное гудение двигателей, похожее на жужжание пчел.

— Пожалуй, пора включить телевизор. Давайте посмотрим, как они будут стартовать, и пожелаем им счастливого пути, — продолжал Фукэ. Он говорил вполне искренне. — Я думаю, запасной телеприемник для наблюдения нам не понадобится, погода ведь о личная. Он принимает трансляцию?

— Конечно, — ответил Вадзи.

— Ну и хорошо. Включайте приемник.

— Есть! — тихо, но с нескрываемой радостью ответил Вадзи.

Хира молчал, очевидно из деликатности.

«У каждого свои достоинства и недостатки», — подумал Фукэ. Недавно ему поручили подыскать двух командиров для подлодок, которые будут нести охрану плотин Канмон и Акэси. Но его ребятки еще должны походить в помощниках, набраться опыта, закалить волю. Такая работа только пойдет им на пользу. Он усмехнулся про себя: узнай они мысли командира, наверно, обиделись бы.

Пассивность и порывистость — большие недостатки для человека, ответственного за целое судно. Такие качества могут привести к гибели корабля и экипажа. В космосе другое дело. Там, как только звездолет ляжет на заданный курс, управление переходит к электронному мозгу. А под водой еще нельзя полностью полагаться на умные приборы. Бывают такие моменты, когда стихия требует от человека сообразительности и моментальных решений.

Фукэ вгляделся в «парадную дверь» плотины. Красно-белые полосы все так же ослепительно сияли, отражая солнечные лучи. Контрольные лампочки приборов горели ровным зеленым светом: все в порядке. Сила и высота прилива, давление воды на подводную часть плотины, давление самой плотины на грунт — все это не внушало ни малейших опасений. Никаких угрожающих отклонений в температуре, в составе и течении воды тоже не было.

В памяти Фукэ всплыли строчки Броунинга: «Все прекрасно на этом свете…»

Однако было одно обстоятельство, которое постоянно тревожило командира. Он считал, что плотина построена не совсем правильно. Ведь через короткий пролив Кий до нее доходили волны Тихого океана. Благоразумнее было бы создать хотя бы в этом месте двойной заслон, то есть просто-напросто возвести два параллельных ряда плотин. Стихийные бедствия — тайфуны, цунами, землетрясения — все еще угрожали Японии. Природа иногда брала верх над человеком.

Но некоторые твердолобые служаки, сидевшие на суше в уютных кабинетах, забывали об этом. Им казалось, что природа давно уже стала ручным котенком, а на самом деле у нее были зубы тигра. Никто не обращал внимания на ежегодные настойчивые рапорты Фукэ о необходимости построить вторую, параллельную плотину. Правительству такое мероприятие казалось пустой тратой средств. Общественное мнение оставляло без внимания этот вопрос, — а с конца двадцатого века общественное мнение приобрело в Японии большую силу.

К словам простого командира подводной лодки никто не хотел прислушаться. К сожалению, в этой области не произошло никаких сдвигов: учитывалось не то, что говорили, а то, кто говорил. Фукэ в высоких кругах считали хорошим командиром, но чересчур склонным к пустому прожектерству. Даже коллеги и начальники Фукэ, в душе соглашавшиеся с ним, делали скучающие лица и в конце концов переводили взгляд на его протез, когда он заводил разговор о двойной плотине. Не повезло человеку в жизни, вот он и придумывает разные штуки.

Фукэ и здесь оказался одиноким. Но он был стойким человеком и умел бороться с одиночеством. Ведь он вырос на пустынном острове Авадзи, среди бурных ветров и шумных волн.

Он рано потерял отца. Мать осталась одна с тремя маленькими детьми — Фукэ и его младшими братом и сестрой. Старшего сына она отдала родственникам, жившим на Авадзи, и вскоре вторично вышла замуж. Теперь-то он понимал, что матери пришлось так поступить: ей было не поднять двоих детей. А в детстве сердился на мать, тосковал по ней и проклинал свою судьбу. Сейчас мать с детьми и мужем, космическим медиком, жила на лунной базе.

Да, у него отняли все: сначала семью, потом любимую и наконец здоровье и мечту о космосе. Он очутился на подводной лодке, в этой своеобразной тюрьме, отрезанной от внешнего мира. Хочешь не хочешь, а приходилось вырабатывать в себе стойкость и умение переносить одиночество.