Пятая авеню, дом один - Бушнелл Кэндес

– Так, может, вам лучше перебраться на Верхний Ист-Сайд? – невозмутимо предложила Инид. – Там живут врачи, юристы и менеджеры банков. По слухам, они вообще не умирают.

Но в конце концов предложение Минди было принято большинством в пять голосов против одного.

– По-моему, у нас с вами совершенно разные жизненные ценности, – заявила Минди.

– Несомненно, – кивнула Инид.

Инид Мерль была почти на сорок лет старше Минди, но всякий раз, общаясь с ней, Минди Гуч чувствовала себя пережитком прошлого.

Вскоре Инид ушла из домового комитета. На ее место Минди назначила Марка Вейли, приятного во всех отношениях гея со Среднего Запада, художника-декоратора, пятнадцать лет жившего с постоянным другом и удочеренной в Техасе прелестной испанской девочкой. Все жильцы единодушно согласились, что Марк просто душка, но, что важнее, он всегда смотрел Минди в рот.

На встречу с Райсами Минди решила взять Марка Вейли и Грейс Уэггинс, члена комитета с двадцатилетним стажем, которая работала в Нью-Йоркской публичной библиотеке и тихо жила в двухкомнатной квартире с двумя той-пуделями. Грейс была из тех женщин, которых жизнь совершенно не меняет (если не считать возрастных изменений), поэтому от нее можно было не ожидать всплеска амбиций; все, чего ей хотелось, – чтобы жизнь текла по-прежнему.

В семь часов Марк и Грейс пришли к Минди для получения предварительных указаний.

– Главное, они платят наличными, – говорила Минди. – Финансово благополучная пара, стоят около сорока миллионов долларов...

– А возраст? – спросила Грейс.

– Молодые, обоим чуть за тридцать.

– О, а я так надеялась, что квартиру купит Джулия Робертс... Вот бы Джулия жила у нас!

– Даже у Джулии Робертс, наверное, не найдется двадцати миллионов долларов наличными, – сказал Марк.

– Жалко, правда?

– Актрисы – плохие жилички, – фыркнула Минди. – Взять хоть Шиффер Даймонд. Ее квартира пустует годами, а как прикажете травить в доме мышей? Нет, – покачала она головой. – Нам нужна приличная, стабильная семья, которая будет жить здесь лет двадцать. Хватит с нас актеров, тусовщиков и прочих выскочек, которым только бы привлечь к себе внимание. Вы только вспомните, сколько неудобств вызвала смерть миссис Хотон! Меньше всего нам нужно, чтобы папарацци постоянно дежурили у входа. У нас для этого швейцары есть.

Райсы приехали в полвосьмого. Минди провела их в гостиную, где на диване чопорно сидели Марк и Грейс, и указала гостям на два деревянных стула. Пол Райс оказался гораздо красивее, чем ожидала Минди Гуч, – сексуальный, с темными вьющимися волосами, при взгляде на которые ей вспомнился молодой Кэт Стивенс. Минди раздала всем маленькие бутылочки с минеральной водой и уселась между Марком и Грейс.

– Ну что ж, начнем, – официально сказала она.

Аннализа взяла Пола за руку. Они несколько раз смотрели все три уровня с риелтором Брендой Лиш. Пол Райс был очарован триплексом не меньше супруги. Их будущее было в руках троих странных людей с ничего не выражавшими, слегка неприязненными лицами, однако Аннализа не волновалась. Ей приходилось выдерживать серьезные собеседования, участвовать в теледебатах и даже лично встречаться с президентом.

– Как проходит ваш обычный день? – спросила Минди.

Взглянув на Пола, Аннализа улыбнулась:

– Пол встает рано и уходит на работу. Мы решили завести детей, так что скоро, надеюсь, я буду заниматься малышом.

– А вдруг ребенок станет кричать ночи напролет? – вмешалась Грейс. У нее не было детей, и хотя она обожала чужих прелестных крошек, перспектива жить бок о бок с младенцем заставляла ее нервничать.

– Надеюсь, он – или она – будет вести себя хорошо, – сказала Аннализа, стараясь обратить вопрос в шутку. – Но мы наймем няню. Сперва кормилицу.

– В квартире, безусловно, найдется комната для кормилицы, – одобрительно закивала Грейс.

– Конечно, Полу ведь тоже необходимо высыпаться.

– А что вы делаете по вечерам? – спросила Минди.

– О, вечера мы проводим тихо. Пол приходит часов в девять, и мы или идем в ресторан, или ужинаем дома и ложимся спать – ему вставать в шесть утра.

– У вас много друзей? – уточнил Марк.

– Нет, – ответил Пол, едва не сказав «мы не любим толпы», но Аннализа вовремя сжала его руку. – Мы не очень жалуем компании, разве что по выходным. Иногда уезжаем на уик-энды.

– Конечно, нужно выбираться из города, – понимающе кивнул Марк.

– Есть ли у вас хобби, о которых нам следует знать? – задала очередной вопрос Грейс. – Игра на музыкальных инструментах, например? В нашем доме правило – никакой музыки после одиннадцати вечера.

Аннализа улыбнулась:

– Это правило актуально скорее для эпохи джаза, а дом был простроен незадолго до ее конца – кажется, в 1927 году? По проекту архитектора... – Она задумалась, словно вспоминая автора проекта, хотя знала ответ наизусть. – Харви Уайли Корбетта, который спроектировал большую часть Рокфеллеровского центра. Корбетта считали пророком от архитектуры, хотя его план сделать высокие тротуары в центре города так и не был осуществлен.

– Потрясающе, – выдохнула Грейс. – Мне уже начинало казаться, что я одна знаю историю нашего здания.

– Мы с Полом влюбились в этот дом, – сказала Аннализа, – и готовы на все, чтобы сохранить историческую целостность триплекса.

– Ну что ж, – сказала Минди, переглянувшись с Марком и Грейс. – Принято единогласно? – Члены комитета кивнули. Минди встала и пожала Райсам руки: – Добро пожаловать в наш дом.

– А ведь легко прошло, правда? – радостно сказала Аннализа Полу в «линкольне», когда они возвращались в гостиницу.

– Да нам бы в любом случае не отказали, – засмеялся Пол. – Ты видела их комитет? Просто цирковые уроды!

– А мне они показались вполне нормальными.

– И Минди Гуч? – саркастически спросил Пол. – Эта озлобленная карьеристка-неудачница?

– Откуда ты знаешь?

– Я таких каждый день на работе вижу.

Аннализа засмеялась:

– У вас в офисе нет ни одной женщины. В вашей индустрии их вообще единицы.

– Есть, есть, – отмахнулся Пол. – И все как одна – копия Минди Гуч. Высохшие пугала, всю жизнь старающиеся стать похожими на мужчин. Причем без всякого успеха, – добавил он.

– Не будь так строг с людьми, Пол. Да и какая разница, мы ее, наверное, и не увидим больше.

В гостиничном номере Аннализа, сидя на кровати, просматривала внутренние правила дома, которые усилиями Минди были сведены в аккуратно напечатанный подробный каталог.

– Ты только послушай, – воскликнула Аннализа, пока Пол причесывался и чистил зубы ниткой. – Оказывается, у нас есть кладовая в подвале и парковка на Вашингтон-Мьюс.

– Вот как? – спросил Пол, стягивая рубашку.

– А может, и нет, – заметила Аннализа, читая дальше. – Каждый год место разыгрывают в лотерею – жильцы тянут из шляпы бумажки с именами. Выигравший пользуется парковочным местом двенадцать месяцев.

– Нужно будет выиграть, – серьезно сказал Пол.

– У нас же нет машины!

– Будет. С водителем.

Отложив справочник, Аннализа игриво обвила ногами талию мужа.

– Правда, волнующе? – улыбнулась она. – Мы начинаем новую жизнь.

Поняв, что жена хочет секса, Пол чмокнул ее в губы и сразу перешел к низу живота. Их довольно неэмоциональные занятия любовью проходили по заведенному порядку: несколько минут куннилингуса, завершавшегося оргазмом Аннализы, с последующим трехминутным половым актом. В кульминационный момент Пол напрягался всем телом, выгибая спину, и обмякал. Некоторое время он лежал, а Аннализа обнимала его, нежно гладя по спине. Через минуту Пол поднимался, шел в ванную, чтобы привести себя в порядок, надевал трусы и ложился спать. Сексуальную жизнь Райсов нельзя было назвать яркой, но супругов все более-менее устраивало – оба разряжались. Однако в этот вечер Пол был рассеян и не мог удержать эрекцию.

– Что случилось? – приподнялась на локте Аннализа.