Операция "Хаос" - Пол Андерсон

— Давайте не будем тратить время на эмоции. Я продолжу дальнейшую реконструкцию случившегося. Если ошибусь — поправьте. Демон (возможно, их было несколько, но я принимаю, что он был один), так вот, демон вошел в наш космос в виде рассеянного скопления материи, но тут же собрался воедино компактной массой. Путем обычной трансформации он принял избранную им форму. Можно принять как истину, что ни Враг, ни любой из его прислужников (если верны утверждения петристов) не стал бы мешать демону и он мог бы принять облик какого-либо реально существующего создания. То, что вам не удалось его идентифицировать, ничего не означает. Это существо могло быть порождено уже забытой мифологией или придумано кем-то, наделенным особо богатым воображением. Может быть, даже на другой планете. Наша семья не особенно набожна. Если бы мы попытались возвести вокруг себя защитную стену из религиозных символов, это было бы лицемерием, а потому оказалось бы бесполезным. Кроме того, несмотря на прежние наши схватки с демонами, мы не ожидали, что один из них вторгнется в обычный пригородный дом, принадлежащий обычной средней семье. В легендах не приводится ни единого подобного случая. Так что вторжению демона ничто не препятствовало. Он располагал всего несколькими фунтами массы. С ним мог бы справиться любой человек, сохранивший присутствие духа. В крайнем случае, обратил бы его в бегство. Демону было бы уже не до выполнения его грязного дела, а мы тем временем успели бы вызвать экзорциста. Но в ту ночь ни одного взрослого человека здесь не было. Свартальф говорить не умеет, а никакого иного средства позвать на помощь у него, очевидно, не было. В принципе, он мог бы одержать победу, но не справился с существом, сплошь состоящим из клыков, когтей, шипов и брони. В конце концов, победив Свартальфа, демон схватил Вэл и унес ее в Нижний Континуум. Предназначенной для обмена массе была придана форма нашей дочери. Я права?

Сверкающий Нож кивнул:

— Полагаю, да.

— Что вы намерены теперь предпринять?

— Честно говоря, сейчас мы не можем сделать много. Мы ничего не можем сделать. Мы не знаем, зачем было совершено преступление. Его мотивов.

— Нам стало известно о них прошлой ночью. Мы приобрели могущественного и опасного врага. Полагаю, что заявления иоаннитов, будто их адепты владеют тайными знаниями, — истина. Эзотерика всегда ассоциировалась не столько с божественным, сколько с дьявольским. Я предлагаю начать поиск с собора.

Лицо Сверкающего Ножа, несмотря на покрывавший его слой краски, явно выразило страдание:

— Я уже объяснил вам, миссис Матучек, когда вы впервые догадались, кто может быть ответственным за преступление, что это очень опасно — предъявить обвинение, не имея серьезных улик. Сейчас сложилась крайне деликатная ситуация. Кто может это понять лучше, чем вы? Мы не вправе допустить новых беспорядков. Кроме того… скажу, не скрывая, — это вторжение, возможно, означает начало чего-то гораздо более страшного. Гораздо более худшего, чем похищение вашей дочери…

Я приподнялся.

— Куда же хуже? — тихо сказал я.

Он не обратил на это никакого внимания. Он понимал, что сейчас главная из нас — Джинни.

— Наши знания об Адской Вселенной практически равняются нулю. Я сейчас выдам вам то, что сохраняется в глубокой тайне, потому что подозреваю, что вы и так докопаетесь до правды на основании незасекреченной информации. Лишь очень немногие из гражданских волшебников знают то, что вы сейчас услышите. Армия предприняла несколько попыток проникнуть туда, в Адскую Вселенную. Успех был не больше, чем у института Фауста триста лет тому назад. Пробыв там считанные минуты, люди возвращались в состоянии крайнего психического шока. И не могли рассказать, что с ними случилось. А записи приборов оказались бессмысленными.

— Если только не принять гипотезу Никельсона, — уточнила Джинни.

— Какую гипотезу?

— Гипотезу, что в той Вселенной пространство-время, в отличие от нашего, является неевклидовым и что его геометрия меняется от точки к точке, — сухо пояснила Джинни.

— А, да, мне говорили, что армейские исследователи пришли к такому выводу… — Он увидел торжество, вспыхнувшее в глазах Джинни. — Черт, ловко вы меня поймали в ловушку! — И опять непреклонным тоном: — О'кей. Вам придется понять, что мы не имеем права действовать вслепую и опрометчиво, когда в действие по непонятным причинам вовлечены неизвестные силы. Результаты могут оказаться катастрофическими. Я намерен доложить обо всем самому директору Бюро. Я уверен, что директор тут же доложит обо всем президенту. И равным образом уверен, что президент прикажет нам не терять бдительности, но, пока мы не узнаем больше, — носа не высовывать…

— А как насчет Стива и меня?

— Насчет вас — все так же. Запомните, если понадобится, с вами свяжутся. Возможно, им нужен выкуп.

— Сомневаюсь. Какой выкуп может потребовать демон?

— Тот, кто наслал демона.

— Повторяю вам, займитесь иоаннитами!

— Займемся. Мы займемся всеми, кто попал в наше поле зрения. Пусть это и не очень разумно, ведь понадобится время.

— А пока что Валерия находится в Аду!

— Если вам понадобится священник для очистки душ, наше Бюро располагает священнослужителями практически всех вероисповеданий. Если хотите, я вызову сюда священника.

Джинни покачала головой:

— Спасибо, не надо. Попросите их, чтобы они помолились за Вэл. Вреда от этого не будет. Правда, сомневаюсь, что это принесет пользу. Но, конечно, никакой священник не может помочь Стиву и мне. Все, что мы хотим, — это получить возможность вернуть свою дочь.

Мое сердце забилось. Оцепенение спало. Я встал.

Сверкающий Нож обхватил себя за плечи руками:

— Я не могу, конечно, допустить этого… хотя вы двое совершили в прошлом почти неправдоподобное. Но ставки сейчас слишком велики, чтобы доверить игру дилетантам. Если вам угодно меня возненавидеть — пожалуйста. Мне будет больно, но, если это послужит вам хоть каким-нибудь утешением… Но я не позволю вам рисковать ни собственной жизнью, ни интересами общества. Вы останетесь здесь. Под стражей…

— Ты! — Я уже почти кинулся на него, но Джинни оттолкнула меня.

— Прекрати, Стив, — жестко сказала она. — Не создавай дополнительных трудностей. Мы — ты и я — сделаем вот что. Если это не помешает следствию, поедим через силу и выпьем сонного зелья. И перестанем дергаться до тех пор, пока не обретем снова способность думать.

Сверкающий Нож улыбнулся:

— Спасибо. Я был уверен, что вы проявите благоразумие. Я пойду потороплю на кухне, так что вы скоро сможете поесть.

Я закрыл за ним дверь. Я весь трясся от ярости.

— Какого черта нужно было разыгрывать этот фарс? — разбушевался я. — Если он полагает, что мы будем сидеть и ждать, пока чиновники изволят прогоготать свое разрешение…

— Тихо. — Она прижала губы к моему уху и зашептала: — Думаешь, эта поганая стража будет для нас что-нибудь значить?

— О-хо-хо! — в первый раз за все время я рассмеялся. В изданных мной звуках не было ни веселья, ни мелодичности, и все же это было нечто вроде смеха…

ГЛАВА 22

Нельзя сказать, что мы оказались под домашним арестом. Приставленный к нам хорошо воспитанный молодой человек обеспечивал нашу безопасность. И, когда нужно, помогал по хозяйству. Но он дал ясно понять, что, если мы попытаемся выйти из дома или передать кому-нибудь весточку, он вдруг обнаружит, что мы замыслили заговор против Всеамериканской комиссии по торговле. Тогда, как ни печально, ему придется нас арестовать. Очень жаль, но…

У парня была неплохая колдовская подготовка. Агент ФБР должен иметь ученую степень в какой-либо отрасли волшебства или магии, не считая точных наук, таких, как математика, например. Его начальство хотело быть уверенным, что мы не попытаемся выкинуть что-нибудь отчаянное. Для начала Джинни ухитрилась вытянуть из него нужную информацию. Никогда не пойму, как ей удалось это сделать. Не думаю, что она пустила в ход против него чары (я имею в виду чары Искусства).

Ее чары относились скорее к другой области. И против них не мог устоять ни один мужчина с нормально работающими железами внутренней секреции. Но вот что мне по сию пору кажется невозможным — она разговаривала, улыбалась, расцвечивала искрами остроумия какую-то очень ей идущую, чисто женскую, строго отмеренную грусть.

Помахивая ресницами, она постепенно подводила его к рассказам о его былых подвигах… а между тем каждый угол дома вопил о том, что здесь нет Валерии, что Валерия исчезла!

Сославшись на усталость, мы рано покинули гостиную. И действительно, мы очень устали и были крайне измотаны.

— Он хорошо подготовлен в колдовстве, — шепнула моя любимая во мраке нашей спальни. — Но не в практической магии. Постараемся обвести его вокруг пальца. Возьми накидку.