Остров (СИ) - Никонов Андрей

В воскресенье обязанности охранника и сотрудника департамента исполнялись одним и тем же лицом, пожилая женщина, тучная и неторопливая, переваливаясь, словно толстая откормленная утка, прошлась вдоль машин, просканировала чипы, проставила в сопроводительных документах отметку о том, что груз покинул Парадизо, и ушла обратно в домик, смотреть телевизор. Ей платили не за то, чтобы она не разрешала вывозить запрещённые товары, а за то, чтобы не пускать их сюда, на Остров. Но и эти обязанности она исполняла кое-как, у женщины было двое детей, один учился в колледже, а второй бездельничал, и за каждого приходилось платить.

Возле дебаркадера покачивался на волнах морской грузовой катамаран, с большой площадкой для груза. Через двадцать минут появились рабочие, они подвезли погрузочные модули с кранами и лебёдками, перегрузили на них сначала один контейнер, по выдвинутым рельсам переместили его на площадку катамарана, потом отправили туда же второй и третий. Девушка рассчиталась с рабочими, залезла в грузовик, то же самое сделали и остальные двое водителей. Пустые машины выехали с территории склада и отправились обратно.

Катамаран отплыл сразу, как только третий контейнер был погружен на борт. Водомёты перекачивали воду с усилием, она бурлила, и корабль медленно, но верно набирал скорость. Через полчаса он отошёл от берега на пятнадцать километров, держа курс на северо-восток. По документам точка назначения находилась в семидесяти километрах от Кейптауна, небольшой частный островок, на котором располагался любительский аэродром и большой причал. Катамаран подошёл к пристани, и выгрузил все три контейнера в закрытый ангар.

Большая часть груза переместилась на склад, а двенадцать ящиков из первой фуры погрузили на небольшую яхту с мощными водомётами. Со склада добавили ещё четыре ящика, один в один как те, что привезли. На борт яхты взошла команда, семь человек, шестеро — с большими сумками и в походной одежде, а один, смуглый и невысокий, в синем костюме и бежевых мокасинах — налегке.

Скорость яхты по документам, выданным покупателю, была тридцать узлов, но после покупки судно подвергалось доработке, в частности, глиссирующие крылья были заменены на более скоростные, а к водомётам добавились винтовые двигатели — на них яхта разгонялась до выхода на крейсерскую скорость, которая теперь составляла больше пятидесяти узлов, или почти сто километров в час.

До выхода на эту скорость яхте понадобилось четыре минуты, она приподнялась над водой, удерживаемая подводными крыльями, и помчалась на юго-восток. Через час яхта скинула в воду буй, на котором стоял идентификационный чип, и теперь средства слежения считали, что корабль дрейфует за одинокой скалой в двухстах километрах от Острова. Таких любителей уединения было много, тысячи, и слежка представляла собой простую формальность. Потом яхта включила стеллс-режим, и на секунду пропала с радаров — обычные помехи.

Ещё через четыре часа, когда Парадизо и яхту разделяли почти пятьсот километров, и средства прямого наблюдения на Великих скалах уже не доставали до неё из-за кривизны планеты, корабль зашёл внутрь небольшого архипелага из двух десятков маленьких островков, окружавших большой, вытянутый на сервер почти на десяток километров.

Яхта замедлила ход, подплывая к острову, и выкинула надувной причал. Двое пассажиров вышли на берег, закрепили причал к камням, и помогли ещё четырём выгрузить ящики — те были тяжёлые, приходилось их поднимать по двое. Восемь ящиков отправились в одну сторону, восемь — в другую.

Пассажир в костюме спустился на берег, только когда все ящики были выгружены. Он подошёл к тем, что были сложены справа, остановился. Тут же подбежали двое, вскрыли ближний ящик.

В нём лежала женщина средних лет, со светлой, почти прозрачной кожей, рыжеватыми волосами, в оранжевом комбинезоне. Руки у неё были сложены на груди. И на левой был браслет.

Седьмой кивнул, дождался, пока все восемь ящиков будут вскрыты — в каждом лежал человек в оранжевом комбинезоне и с браслетом на руке. Седьмой прошёлся между ними, прикладывая ко лбу пластину, шесть раза она загоралась зелёным, один раз оранжевым, и один раз — красным.

Один из тех, кто открывал ящики, шёл рядом с седьмым. В руке он держал пистолет. Тот, на которых пластина отреагировала красным мерцанием, был мёртв, и ящик закрыли обратно. Того, кто обозначился оранжевым, человек с пистолетом пристрелил. Два выстрела в грудь, и один — в голову.

Человек в костюме убедился, что они мертвы, и начал снимать браслеты — сначала с мертвецов, потом со всех остальных, это заняло у него меньше двух минут. Потом он перекрыл капельницы с раствором, который подавался в кровь каждому из людей в ящиках. К этому времени причал уже был свёрнут, на берегу осталась платформа, на которую седьмой встал, и его тросом притянуло к яхте, где его ждали шестеро остальных пассажиров. И как только седьмой поднялся на борт, яхта отчалила, и, набирая скорость, направилась на северо-запад, в сторону Тахо.

Она скрылась из виду через полчаса. А ещё через двадцать минут женщина со рыжими волосами закашлялась, и, цепляясь руками за борт ящика, попыталась сесть. Она выдернула трубку из иглы, воткнутой в вену на руке, и пыталась понять, где она и что с ней происходит. То же самое попробовали сделать и остальные пятеро.

Яхте потребовалось ещё три часа, чтобы оказаться в зоне охвата станциями связи, и подобрать буй. С этого момента радары снова стали видеть её как движущуюся цель.

Седьмой пассажир связался с Тахо, а оттуда — с Сидаже Алто.

— Осталось шесть посылок, — коротко сказал он. — Одну потеряли по дороге, а вторая испортилась.

— Клиент будет недоволен, — тут же отреагировал его собеседник. — Он заплатил за восемь, значит, и получить должен восемь.

— Накладки, — седьмой был совершенно невозмутим. — Ты сам виноват, я тебя предупреждал, что потери неизбежны.

— Но в прошлые два раза их не было.

— Раз на раз не приходится, — седьмой подставил лицо морскому ветру, брызги приятно холодили кожу. — Цена остаётся такой же, но я что-нибудь придумаю. Возможно, товар будет качеством похуже, или вообще из другой лиги, но в качестве статистов они сойдут.

— Качество мы не гарантируем, — повеселел его собеседник. Седьмой всегда делал то, что обещал. — Клиент будет через шесть дней, постарайся, чтобы хотя бы один был такой же, как эти.

Седьмой отключил связь. За четыре дня предстояло найти ещё двух людей, и выбросить в воду рядом с островом, дальше они сами доберутся. Не такая уж сложная задача — тем более, что один особенный вариант вроде как наклёвывался. В крайнем случае, обычные тоже сойдут.

Фабрика неожиданно ответила на запрос Волковой. Шарики из биополимера выполняли роль поплавков для рыболовных сетей и сонаров, опускаемых на глубину, и, по заверениям менеджера, не продавались частным клиентам. Маркировка на коробках совпадала с партией, купленной два года назад небольшой компанией со Свободных территорий неподалёку от протектората Хай-Чен. Менеджер очень удивился, что кто-то вообще захотел их приобрести отдельно. И вообще, эта модель уже не выпускалась

— Рыбы реагировали на запах красителя, сеньора, — заявил он. — Были случаи, когда он их отпугивал, и улова не было, клиенты подали несколько неприятных исков. После этого мы отказались от их выпуска.

— Шарики, которые мы нашли, были белые, точнее, бежевые, — сказала Настя.

— Это исключено, — уверенно заявил менеджер. — Мы добавляем краситель сразу в массу. Четыре цвета на выбор — оранжевый, красный, розовый и фиолетовый, последний — с люминофором. Возможно, какая-то ошибка, кто-то использовал нашу упаковку.

— Может, кто-то ещё выпустил такие?

— Спросите у наших конкурентов, но они вам скажут то же самое, материал без красителя не производится, он быстро разрушается при дневном свете. Скорее всего, какая-то кустарная мастерская постаралась.

Офицер из техотдела информацию получил, и обещал, что проверит шарики тщательнее, чем собирался.