Царевна-лягушка для герпетолога (СИ) - Оксана Токарева

язык, который при первом же броске сделал попытку обвиться вокруг моего запястья. Хорошо, Левушка, видимо, ожидавший такого поворота, не растерялся. Заслонил меня, недвусмысленно поигрывая ножом, на котором серебрился лунный узор.

Я с воплем ужаса непроизвольно укрылась за его спиной, опасливо выглядывая и готовясь к обороне. Но существо, вняв угрозе, захлопнуло рот, обиженно шамкая челюстями и недовольно зыркая на нас выпученными водянистыми глазами. А Левушка, убрав нож, попытался договориться миром.

— Не серчай, дяденька Водяной! Не своей волей мы пришли. Сам знаешь, дороги к Медному царству иной нет. Я в прошлый раз честно обойти пытался, так в болоте едва по уши не увяз, а до этого чуть трухлявой колодой не оборотился.

— А мне до того какое дело? — капризно протянул Водяной, устраиваясь поудобнее и подкладывая вместо подушки мой рюкзак. — Постоял бы век-другой на болоте пеньком, может, ума бы и поприбавил.

— Так я ж не по своей надобности шел, — о чем-то, видимо, уже известном напомнил Левушка. — Ради внучки твоей старался.

В мутных глазах Водяного что-то дрогнуло, но с места он не сдвинулся, еще вольготнее раскинувшись на тропе.

— Нужна мне такая внучка, которая с врагом моих подопечных спуталась.

Склизкая лапа (или все же рука) с перепонками между пальцами в жесте обличения указала на Ивана.

— Вся в мать, — явно имея в виду Василису, доложил Водяной. — Такая же бестолочь. Удивительно, как этот аспид ядовитый, — он снова указал на Ивана, — еще ее на мелкие кусочки не разрезал и формалином не залил. Хотя сколько она, бедная, натерпелась, пока лягушачью шкуру жгли!

— Можно подумать, мы ее в такой наряд одели, — фыркнул Лева обиженно, видимо, пытаясь воззвать к совести Водяного.

Хотя откуда у нежити взяться совести?

— Вот про то и речь, — поднял тот когтистый указательный палец. — Не вы одели, не вам было снимать. Ладно, пропущу я вас в Медное царство, — неожиданно смягчившись, продолжал он. — Только вы мне взамен девку вашу отдайте. Плясать она больно горазда.

Успокоенная предыдущими разумными речами, напоминавшими стариковскую воркотню деда Овтая, я не сразу поняла, что он говорит обо мне. Только когда из пасти вновь высунулся жадный и приставучий, как Ванькин питон, длинный лягушачий язык, я завопила громче оглашенных, пытаясь снова куда угодно удрать. И как мои бедные связки, за сегодняшний день претерпевшие изрядную нагрузку, еще оставались способны издавать какие-то звуки, кроме сипа? Впрочем, дома мне тоже случалось, проведя пять или шесть уроков в самом вредном из возможных голосовых режимов, нестись на запись или на занятия в Академию.

— Что журишься, дитятко? — повернулся ко мне Водяной, раздвинув свой необъятный рот в подобии плотоядной улыбки. — Не ты ли сама мечтала кружиться в хороводе вместе с моими дочерями?

Мечтать-то мечтала, только не в этой жизни. Мне пока как-то рано в омут и даже на облака. Они что тут, все телепаты? Хорошо, что на мою защиту встал Иван.

— Я что же это, должен менять сестру на невесту? — возмутился он, явно не готовый к такому повороту.

Не уверена, понял ли брат, что разговаривает с родным дедом Василисы, но за меня он собирался драться, и я была ему за это благодарна.

А вот Левушка вновь меня удивил, и опять самым отвратительным образом. Да что же это за напасть? Сначала Никита, теперь Лель. Такими темпами в расцвете молодости станешь мужененавистницей! Ванечка и папа не в счет.

— Идет, — сказал Лева с такой паскудненькой улыбкой, что мои связки начали вибрировать для нового отчаянного вопля.

Меж тем Лева, не обращая внимания на негодующие взгляды Ивана и мое полуобморочное состояние, поправил мои волосы, перекидывая на грудь косу, по-хозяйски разгладил складки рубахи, раскрывая ворот.

— Только девка у нас красивая, — продолжал он тоном купца, расхваливающего товар. — Нам самим дорога. Давай уговор: если мы не разгадаем твои загадки, а ты разгадаешь наши — девка твоя. Если наоборот — пропустишь до Медного царства и дашь воды из своего озера.

— Ты с ума сошел? — не выдержав, сгреб друга за грудки Иван. — Да я лучше его в его же озере утоплю!

— Скорее он тебя утопит, — прошипел Лева. — Чем беситься попусту, включи смекалку да логику!

Хотя я стояла ни жива ни мертва, боясь даже пошевелиться, я смогла различить в движениях Леля кураж и злой задор игрока, поставившего все и отчаянно идущего по краю. Да ведь он блефует! И надо не обижаться, а постараться ему подыграть. Все-таки привычки местных обитателей он изучил лучше, чем мы.

И точно. Хотя Водяной выглядел грозно, за тысячелетия своей жизни дело он привык иметь в основном с деревенскими простаками. И нас таковыми, видимо, считал. Поэтому с плутоватой и почти что торжествующей улыбкой предоставил нам право загадывать первыми, чтобы сходу споткнуться на головоломке уровня детского сада: «Какая птица из яиц вылупляется, но яиц не несет».

— Птица-птица, — озадаченно булькал он, баламутя воду в озере хвостом.

Потом исторг нам под ноги целый фонтан вместе с головастиками и мальками, видимо, принесенными из водоемов нашего мира, и обиженно заявил:

— Это нечестно! Птицы — не мое хозяйство. Это вы Птичичу или Диву про пернатых тварей задавайте. А мне что-нибудь водяное или, в крайнем случае, болотное.

Но и вторая загадка тоже, в общем, совсем детская, оказалась ему не по силам. Когда я, словно на утреннике, посвященном окружающему миру, нараспев прочитала:

«В водах Африки плывет

Злой зеленый пароход.

Скорей на берег выбегай

Плывет зеленый…»

Он, словно пятилетка, радостно завопил:

— Попугай!

Потом долго не мог взять в толк, что опять не так, и снова обиделся, заявив, что Африка далеко, и обитателей ее рек он в глаза не видел.

— Вы давайте что-то про наших, местных.

Иван сжалился над ним и задал легкую загадку про сома:

— «По реке плывет бревно, ох, и злющее оно».

Водяной просиял и лениво отмахнулся:

— Ну, это я знаю: это мой деверь Болотник на чистую воду забрался и злится, что вокруг нет его любимой тины и гнили.

Впрочем, правильный ответ его ничуть не смутил.

— Да где вы видывали, чтобы сом особо плавал? — попытался он снова протестовать. — Под корягу заберется — не вытащишь. Вы лучше мои загадки послушайте. В жизни не отгадаете!

Он подбоченился, раздуваясь от важности поперек себя шире, а потом распевно пробасил:

— С перьями, а не птица, без ног, а не догонишь!

Мы с Левой сделали вид, что напряженно думаем, а Иван простодушно отозвался:

— Рыба.

— Ты, верно, заранее знал? —