Немного женатый - Мэри Бэлоу

– Это все, что от вас требуется, мадам, – ответил герцог. – Полагаю, гостиница, мимо которой я проезжал, это лучшее, на что я могу здесь рассчитывать?

– Да.

– Я так и думал. – Герцог допил чай, поставил чашку на стол и поднялся. – Будьте готовы к отъезду, утром я заеду за вами, леди Эйдан.

Это был приказ, ясный и понятный. Ева в душе пожалела, что «Три пера» славятся не блохами и крысами, а только плохой кухней.

После верховой прогулки по Гайд-парку с Фреей и Аллином Эйдан вернулся домой в более приподнятом настроении. Днем он встретил несколько старых знакомых, в том числе и бывших сослуживцев. Они поговорили о многом. Никто не упомянул о его браке. Видимо, Вулф ошибался. Не всем об этом было известно, и не будет ни неприятностей, ни тем более скандала. Эйдан был рад, что до сих пор не признавался родным в своем браке.

Он чувствовал прилив энергии. В его семье все, включая девушек, были отчаянными наездниками. Они втроем несколько раз не останавливаясь, галопом промчались по Роттен-роу, а не плелись, по выражению Фреи, мелким шагом, как большинство верховых, больше старавшихся показать себя и произвести впечатление на глазеющую публику, чем выездкой лошадей и ловкостью.

В холле Бедвин-Хауса они увидели Флеминга, дворецкого Бьюкасла, прибывшего накануне из Линдсей-Хрлла вместе с другими слугами и горой багажа.

– Герцог еще не вернулся? – спросила дворецкого Фрея, сняв шляпу и тряхнув непокорными волосами. Накануне, приехав в Лондон, все были удивлены, узнав, что Вулф еще не появлялся. Фрея вслух, нисколько не смущаясь, высказала предположение, что он по приезде направился прямо к своей любовнице.

– Его светлость здесь, миледи, – со свойственным ему чопорным поклоном ответил Флеминг. – Он попросил полковника Бедвина, как только тот вернется, немедленно пройти к нему в библиотеку, а вас и лорда Аллина присоединиться к нему в гостиной, где будет через полчаса сервирован стол.

– «Попросил», – усмехнулся Аллин, – «немедленно». Тебе за что-то попадет, Эйдан. Хорошо, что у нас с Фреей будет время вымыть руки перед тем, как предстать перед его августейшей особой.

Дворецкий повел Эйдана в библиотеку и, тихо постучав, распахнул дверь и отступил в сторону, пропуская полковника.

Ева, в сером, с волосами, собранными в тугой пучок, сидела у камина. Она была бледна, ее кожа приобрела почти болезненный землистый оттенок. Когда она встала, у полковника создалось впечатление, что она похудела. Сжав губы, она взглянула на него. Эйдан молча смотрел на нее. И только заметив краем глаза какое-то движение в комнате, он понял, что они не одни. С дивана поднялся Бьюкасл. Эйдан перевел взгляд на брата.

– Что это значит? – резко спросил он.

– Это? – ответил вопросом Вулф с некоторым высокомерием. – Разве леди Эйдан – неодушевленный предает, Эйдан? Я привез к тебе твою жену.

– Так вот где ты побывал! – Холодная ярость закипела в груди полковника. – В Рингвуде? Вопреки всем моим распоряжениям!

Брови герцога поползли вверх.

– Боже мой, – сказал он, – с каких это пор я получаю приказания от младшего брата? Ты, кажется, принимаешь меня за одного из своих солдат, Эйдан!

– Я вправе распоряжаться собственной женой! – Эй-дан, пылая гневом, шагнул к брату. – Я говорил тебе, что она должна оставаться в Рингвуде? Говорил, что она мне здесь не нужна? Говорил, что ничто не заставит меня изменить это решение?

– Может быть, тебе напомнить, – спокойно заметил Бьюкасл, – что ни леди Эйдан, ни я не страдаем глухотой. По крайней мере я полагаю, что у этой леди отличный слух. Будь добр, побереги свой голос для сражений. Я объяснял тебе необходимость присутствия в Лондоне твоей жены в ближайшие недели. Не собираюсь повторять свои объяснения. Делами моей семьи распоряжаюсь я.

– Тебе придется препроводить ее обратно домой! – ледяным тоном сказал Эйдан. – Немедленно! А еще лучше я сделаю это сам. – Он повернулся на каблуках и направился к двери. Он уже давно не впадал в такую ярость, пожалуй, со времени своего последнего отпуска, когда он столкнулся с упрямством и деспотизмом Бьюкасла.

Какой-то шорох заставил его обернуться, и он увидел, что его жена опустилась в кресло и сидит, выпрямившись и опустив глаза, с побелевшим как мел безучастным лицом. Черт побери, она слышала все, что он наговорил в ее присутствии! Эйдан был просто в бешенстве… Он застыл на месте, глядя на Еву.

– Вы приехали совсем недавно, мадам? – неизвестно зачем спросил он. – Вы провели в дороге весь день?

Она медленно подняла глаза, и их взгляды встретились. Он не понял выражения ее глаз.

– Пожалуйста, – холодно и четко произнесла Ела, – не узнает ли один из вас название и местонахождение гостиницы, от которой отправляются дилижансы в Оксфордшир? Мне нужен наемный экипаж, чтобы добраться туда. И будьте добры, пусть один из вас пошлет за ним немедленно!

– Мадам, – сказал Эйдан, – прошу прощения. Я не…

– Немедленно! – Она встала.

Эйдан со злостью взглянул на брата, но Бьюкасл отвернулся с равнодушным видом, как будто вовсе не он сам затеял все это.

– Может быть, – сказал Эйдан, – нам следует…

– Немедленно!

– …остыть немного, – упорствовал Эйдан, – и все обсудить.

– Если я еще больше остыну, – сказала она, – то превращусь в айсберг. Я ухожу. Только поднимусь за моими вещами. Надеюсь, когда я спущусь, кэб будет ждать меня у дверей. Если же нет, я сама пешком отправлюсь на поиски экипажа.

Ева широким полукругом обошла Эйдана и вышла, закрыв за собой дверь. Бьюкасл повернулся и посмотрел ей вслед.

– Моя карета в твоем распоряжении, – сказал он.

– Черт бы побрал тебя, Вулф! – с яростью произнес Эйдан. – Как бы я хотел вышибить тебе зубы и затолкать их в твою глотку! Она хочет этот чертов кэб. Его она и получит.

Он развернулся и, не дожидаясь ответа, вышел из комнаты.

Глава 11

Ева не сразу спустилась в холл. Она хотела дать время братьям нанять ей кэб. Ей не хотелось ожидать в холле. Ева ходила по гостиной роскошных апартаментов, в которые, когда она приехала, ее отвела экономка.

Ева была в ярости и чувствовала себя униженной. Более сердитой, чем униженной. Она сердилась на полковника. И еще больше на себя. «Я говорил тебе, что она должна оставаться в Рингвуде».

Как будто она была ненужной, выброшенной за ненадобностью вещью.

«Я говорил, что она мне здесь не нужна».

Какая жестокая откровенность, учитывая то, что она все слышала. Но она ведь это знала. Ни один из них не притворялся, что нуждается в другом. О, как она на себя сердилась.

«Я имею право распоряжаться собственной женой».