Бывший моей соперницы - Яна Лари

этот момент на моём лице играла уверенная улыбка, но опыт мне подсказывает, что просто — это не наш с Надей случай.

Оставшись наедине с собой, нащупываю в кармане телефон. Не знаю, что хочу ей сказать. В оправданиях я не силён. Всё, что мне остаётся — сдержать хотя бы обещание звонить и надеяться, что уже этого будет достаточно.

Экран загорается и сразу же гаснет.

Сворачиваю в тренажёрный зал, подключаю телефон к зарядному устройству.

Пока батарейка набирает заряд, встаю на беговую дорожку. Разговаривать прямо здесь не вариант, ритмичная музыка фоном в лучшем случае будет мешать. В худшем… даже гадать не хочу. Надя уже как могла проявила себя в умении делать из мухи слона.

На втором километре профиль начинать жечь чей-то заинтересованный взгляд. Мне не впервой становиться объектом внимания клиенток. Кокетливая улыбка бегущей рядом блондинки вызывает лишь выработанный игнор. Обычно достаточно не идти на контакт. Девушки стесняются знакомиться первыми и, столкнувшись с полным равнодушием, быстро теряют интерес.

Жаль, от мыслей нельзя убежать. Голод можно побороть перекусом, сонливость — физическими нагрузками. Можно уйти от скуки, завязав ни к чему не обязывающий флирт, но от тоски сбежать невозможно. Поэтому я не смотрю в сторону аппарата с батончиками и, тем более, не стреляю глазами в сторону назойливой красотки. Наматываю километры на беговой дорожке, втайне надеясь, что Надя всё поймёт по голосу, уловит по интонациям.

Я включаю телефон и набираю её номер. Замираю, превращаясь в слух, но в ответ раздаётся долгая череда гудков. Отсыпается, скорее всего.

В холле останавливаюсь у аппарата с напитками. Сзади кто-то громко дышит. Обернувшись, узнаю в источнике шуме блондиночку с соседней беговой дорожки.

— Вас не было видно в последние дни. Я уже начала переживать, что пора менять клуб, — Скользит по мне липким взглядом до самой ширинки.

И вроде бы всё при ней: смазливая мордашка, грудь ходит под плотным топом как кузнечные меха, а чуда не происходит. Я по-прежнему не люблю, когда на меня так резво запрыгивают. Скучно. — Не совсем понимаю, как это связано?

— Если лучшие уходят, это повод сменить зал… — Подходит впритык, хлопая на меня громоздкими ресницами.

— Гантели везде одинаковые. Или есть нарекания к персоналу? — упорно делаю вид, что ничего не понимаю, и вообще не до того.

— Даже не знаю… Разве что к экстерьеру. Мой тренер так не поражает воображение. — Показательно тискает мой бицепс.

Утомлённо глядя на неё, перехватываю и аккуратно убираю с себя назойливую кисть.

— Его задача — поражать целлюлит. Кстати, отличная работа, враг почти побеждён, — подмигиваю, откручивая крышку с бутылки.

Широким шагом иду к раздевалке, надеясь, что успею смыться до того, как странная девица определиться, считать ли мои слова комплиментом. Сколько женщин знаю, так нахраписто и неуклюже меня клеят впервые. Есть в этом что-то наигранное до абсурда. Ну или девка просто чокнутая.

— Чуть не забыла! — внезапно повисает на мне она.

Я вырываю у свою руку из женских пальцев и в диком раздражении оборачиваюсь.

Дура, блин!

Вся вода на футболке! Шоу мокрых маек заказывали?

Открываю рот, но тут же сжимаю челюсти, глубоко вдыхая. Не хватало распугать клиентов с первого дня управления клубом. Боря не оценит.

— Ой, извините, — виновато морщится она, вполне искренне выражая расстройство. — Я не хотела… Вернее, хотела… Попросить! — выпаливает торопливо, вставая у меня на пути. — Можно ваш телефон?

Нет, мне срочно нужно выйти отдышаться. В космос.

— Для чего?

— Мой потерялся! — Всплескивает руками и срывается к крайнему шкафчику. — Вот. Всё перерыла.

Молча протягиваю девице свой мобильный. У нас каждый шкафчик запирается, кражи исключены. Но, когда попсовый припев раздаётся откуда-то из недр её рюкзака, крепче сжимаю челюсти.

Желание выматерится раздирает душу и наверняка горит неоновой надписью у меня на лбу.

— Ну точно. А я ищу как дура!

Причём «как» тут явно не к месту затесалось.

Получив назад телефон, торопливо сворачиваю в мужской сегмент раздевалок и достаю сухую борцовку.

— Я поблагодарить хотела, — неугомонная девка, настигает меня за переодеванием.

Мокрая ткань липнет к морде на уровне глаз, но ещё противнее ощущается ползущий по мне взгляд, назойливый как мошкара во время паводка.

— Не за что, — рычу, с треском захлопнув шкафчик.

Вероятно, рычу слишком тихо, потому что она ещё какое-то время идёт за мной по коридору, пища что-то про то, чтобы сходить вместе в кафе. На фоне такой прилипалы молчание Нади не так уж и бесит.

Но утром следующего дня мне становится прямо невмоготу. Чем, блин, Фиалка так занята?!

Достало всё. Еду добровольно забирать, похищать — уже неважно. Я так не могу.

* * *

Днём ранее…

Надя

— Всё у меня хорошо, — твердит Маринка по пятому кругу. И как вгонит нож в кочан капусты! По самую рукоять.

— А тот мальчик…

— Вот именно — мальчик. А я давно не девочка. — Зыркает на меня убийственно. — Чай стынет, хватит ерундой страдать.

Тёть Зоин «конский» омолаживающий чай когда-нибудь сведёт меня в могилу. Гадость ещё та! Отвар из конского каштана и коньяк в равных пропорциях ещё никогда так жгли не пищевод. Но бодрит. И легко так на душе становится, беззаботно!

Мои мысли снова возвращаются к Марку: к его горящему взгляду и жадным губам. Приедет — придушу в объятьях! Пожалуй, именно в такие моменты понимаешь, насколько зацепил человек — когда уже не дотянуться до него, а он всё тянет и тянет... Аж места себе нигде не находишь.

Да, после свадьбы Марк уедет с концами, но ведь сначала вернётся! Нужно радоваться тому, что есть.

Тянусь, чтобы поставить чашку на стол, когда начинает звонить телефон. Я примерно представляю, как Марка вымотала дорога, поэтому обещанного звонка не жду как минимум до вечера. Хотя царапнуло, что он не позвонил, когда доехал. И тем более не жду звонка от Солнцева. При виде его жизнерадостной физиономии на экране теряюсь настолько, что нажимаю «принять». Но по-хорошему давно нужно внести его номер в чёрный список.

— Надь, привет. Прости, что сорвался на тебе вчера, — просит Тим таким убитым голосом, что я с перепугу опрокидываю в себя лошадиную дозу «конского» чая, а затем ловлю ртом воздух, выпучив глаза.

— Обязательно было называть меня истеричкой? — сиплю, откашлявшись. — Других причин для извинений не нашлось?

— Так и