Трофей мажора (СИ) - Лана Ирис

от тебя! — он на этот выпад дергается. — Ох, мне вас так жаль, вам богатым нечем заняться. Вы играете чужими чувствами, и насмехаетесь! Спорите на любовь, швыряете в лицо с насмешкой, как ненужное, словно чувства — это ничто. И люди — тоже! И… да, мне не на что купить новое платье. Ведь я обычная простушка! Ах, да… Золушка-замарашка! Но вы — не лучше меня. И я … Сама уронила — сама подниму! Мне не трудно убрать мусор, а вы можете посмотреть, можете снять на камеру, выложить в сеть и потом наслаждаться моим унижением, ведь я для вас — тоже мусор!

Я не плачу, но мой голос не тверд, как хотелось бы. Дрожит, и полон нескрываемой обиды.

— Противно от меня, говоришь? — мрачно переспрашивает Антон.

— Д-да, — непонятливо моргаю. А как же остальная моя гневная тирада? Прошла мимо? — Именно так я и сказала…

Его глаза сверкают яростью. Он сжимает челюсти.

Мне становится немного страшно. Он другой, я совершенно не знаю его. Тот Антон, которого я успела узнать — ненастоящий. Вся его доброта ко мне — это была игра. Я приняла на себя самообман. Поддалась его дьявольским чарам. Добровольно взяла на себя удар. И меня накрыла расплата. А теперь… теперь не знаю, что он может сделать. Не знаю, как он может со мной поступить.

Унизит еще сильнее? Прямо сейчас?

— Ты права. — Антон в ответ согласно кивает, бросая невеселый смешок, после чего поворачивает голову куда-то в сторону, левее от меня. — Люб, ты слышала? Мусор отсюда вышвырни.

Что? В чем я права? Что он имеет в виду?

«Мусор вышвырни»

«Я для вас — тоже мусор»

Мусор на полу… или…

Меня?

Глава 34

Мусор на полу… или…

Меня?

Рассеянно хлопаю ресницами и просто жду, что же произойдет дальше. Антон все еще не выпустил меня из своего захвата, моя рука зажата в его руке. В голове мельком проносятся трусливые мысли — вырваться и удрать. Сбежать не только от этой мелодраматичной сцены — сбежать из этой школы. Исчезнуть и никогда, никогда не возвращаться. Но, собрав всю волю в кулак, я упрямо стою на месте, притворившись смелой.

— Правильно, этому отбросу не место среди нас! — Люба высокомерно и довольно подходит ко мне, сгребает мой жакетик, взяв меня «за широворот», словно я нагадивший маленький котенок. — Наконец-то ты это понял, Антон.

Я нахожусь в таком шоке от всего происходящего, что и слова вымолвить не могу, рот только беззвучно открываю и закрываю, как самая настоящая рыбка.

— Ты что вытворяешь? — Антон останавливает ее, мгновенно отшвырнув от меня, отчего она отпрыгивает на шаг, чуть не упав, но успевает ухватиться за один из столов. — Я сказал тебе мусор убрать.

Он повелительно кивает непонимающей Любе на пол, а затем, на веник и совок, зажатый в руках откуда не возьмись прибежавшей уборщице, которая в свою очередь, выглядит растерянной, но и не спорит. Несколько учителей, сидящих в углу за столиком наклоняются к друг другу, о чем-то тихонько беседуют, и тут, вдруг, встают и молча выходят из помещения, где на зов новых сплетен собралась уже почти вся школа. Они не вмешиваются в разборки учащихся. Вот так. Похоже, богатые и властные детишки запугали здесь всех работников.

Власть все решает.

Невольно ежусь и сжимаюсь в невидимый комочек.

Его тон приказной и грубый. Пугающий. Вокруг стоит гнетущая тишина, ученики перестали есть, но и снимать нас не смеют, словно, боятся гнева Антона. Злить его еще больше, когда он в таком настроении — вредить себе. Все это понимают. И даже работница буфета застыла с половником в руках, вежливо наблюдая за происходящим. Я тоже в немом удивлении перевожу на него взгляд.

Выражение лица Любы становится ошалело кислым.

— Ты… что… несешь?! — она начинает задыхаться. — С ума сошел?! Чтобы я еще убирала за этой… убогой?!

— Я сама уберу! — торопливо кричу, намереваясь закончить весь этот балаган. Но Антон смеряет меня таким внушительным взглядом, от которого я послушно прирастаю к полу.

— Ты ее толкнула, все это видели, — обращается он к Любе и она покрывается красными пятнами. — В том числе и я.

Не уверена, что ей стыдно за свой поступок, скорее — обидно, что он с ней так груб.

Из-за этого он разозлился? Выглядит он очень угрюмым, причем, с тех самых пор, как зашел сюда. Не с той ноги что ли встал? Не понимаю…

… и понимать не хочу…

Или хочу?

— Антон…

— Варя же сказала, кто намусорил — тому и убирать.

— И что, что Она Так сказала? В чем прикол?

— Ты меня слышала?

— Антон, — Люба противно усмехается. — Не время притворяться ее храбрым рыцарем. Тут уже вся школа в курсе, что ты поспорил на эту страшную коротышку. Да еще каак поспорил. Жалость ничего не изменит, увы.

Она абсолютно права. Слухи никуда не денутся, мне до самого выпускного терпеть эти унижения и насмешки.

— Все знают, потому что ты растрепала, — шипит он. — Полезла, куда не надо. Это вообще не твое дело.

Люба жестко улыбается.

— Еще как мое дело, Антош. И ты об этом прекра-асно знаешь!

О чем она говорит? Я удивленно поглядываю на него.

Но он ничего не отвечает на этот выпад.

— Все забудут про этот спор. Прямо сейчас. С этой минуты. — Антон обводит ошарашенную толпу мрачным взглядом. — Прекращаем обсуждение. Удаляем созданный Любой чат, и забываем, будто ничего и не было, — он переводит глаза на меня. — И никто больше не обидит Варю, иначе, будет иметь дело со мной.

Взбудораженная толпа начинает бурно перешептываться.

Я гляжу в его ледяные глаза и неверяще усмехаюсь.

«Все забудут про этот спор».

Смешно. Никто ничего не забудет, так и будут кучковаться в углах и выяснять интимные подробности, или придумывать новые, несуществующие факты.

Да, и мне как забыть? Как выбросить из памяти это невероятное унижение?

А знаете, что? Сами разберутся. Мне нужно на свежий воздух.

Судорожно пытаюсь сделать вдох, вырываю руку из его безумного захвата и бегу на выход. Покидаю этот дурдом, легко прорываясь сквозь огромное сполтворение учеников, стоящих у проема. Они пропускают меня, проводив заинтересованными взглядами, но я не слышу ничего в свой адрес, надо мной не смеются и не показывают пальцем, как было ранее.

Несусь по практически пустым коридорам, на задний двор школы.

Останавливаюсь, и даю себе вдоволь отдышаться. Здесь очень свежо и уютно. Вокруг школы распростертое зеленое поле, чуть дальше — футбольный стадион,