Дикари Гора (ЛП) - Джон Норман

- Я беру эту, - заявил невысокий, коренастый, широкоплечий парень в широкополой шляпе. - У неё достаточно сильные ноги. Поставьте ей клеймо и поместите с остальными.

Помощник работорговца кивнул. Они даже не обсуждали цену. Я заключил, что цена на оптовую партию, скорее всего, была согласована заранее, возможно с Рамом Сэйбаром лично. Надсмотрщик не выглядел колеблющимся, имея дело с широкоплечим. Полагаю, что тот был хорошо известен в Кайилиауке. Он купил более чем одну девушку. Хотя выбранная девушка была миловидна, он, казалось, не особенно интересовался этим. Похоже, он покупал их по какой-то другой причине.

Поскольку ещё одна девушка, на этот раз уже заклейменная, была продана и стащена с прилавка, то на освободившееся место уже привели следующую, блондинку. Ей втолкнули на прилавок и бросали на колени. Помощник работорговца мгновенно застегнул на её горле ошейник с цепью, сбегающей к кольцу прилавка. Она испуганно озиралась вокруг. Один из покупателей протянул руку, чтобы потрогать её бедра. Она оттолкнула его руку и попыталась отстраниться.

- Нет! Нет! – кричала она, по-английски. Немедленно надсмотрщик поднял кнут и подскочил к ней.

Мужчины вокруг прилавка отстранились, наблюдая, как она извивалась и корчилась под ударами плети. Помощник работорговца, закончив экзекуцию, свернул свой кнут, закрепил на поясе. Затем заставил девушку встать на колени на прилавке, в позу наиболее подходящую для осмотра. Когда заинтересовавшийся мужчина снова протянул руку, чтобы тронуть её, она уже не сопротивлялась. Теперь она поняла, что была тем видом женщины, которую мужчины могут трогать когда, как и где им нравится.

Она контрастировала с другой девушкой, девушкой с темно-рыжими волосами, на следующем прилавке. Она не кричала, наоборот, покорно и без малейшего сопротивления, принимала различные позы, следуя за пожеланиями различных мужчин вокруг её прилавка. Она даже терпела, не проявляя неповиновения, когда мужчины помогали ей руками встать в нужную позицию, для более удобного осмотра. Сейчас она стояла на коленях на прилавке, опираясь ягодицами на пятки, с широко разведёнными коленями, прямой спиной, высоко поднятой головой назад, и держа руки на затылке. Я не сомневался, что для обеих этих девушек ситуация станет еще более понятной, как только обеим выжгут клеймо на бедре.

- Благородные Господа! – раздался зычный голос, того самого толстяка в грязной сине-жёлтой рубашке, который ранее рекламировал торги.

- Благородные Господа, - кричал он. - Мы готовы к заключительному аукциону вечера!

Это объявление приветствовали с гулом интереса, и мужчины в зале начали смещаться поближе к центральному прилавку. Именно на центральном прилавке, полностью одетая, и очевидно прекрасная молодая женщина была растянута за запястья и лодыжки. Она, само собой, была припасена напоследок. В течение всего вечера, время от времени, через нерегулярные интервалы, где-то пятнадцать или шестнадцать девушек выставили на открытые торги, на потеху толпе. Некоторые из них, по крайней мере, первоначально, были одеты, хотя обычно им оставляли немногим более чем трусики и бюстгальтер. Я специально остался, чтобы посмотреть на продажу этой женщины, поскольку мне было любопытно посмотреть, была ли она столь же красива без одежды, как и её открытое лицо с тонкими чертами. Это была светлокожая, стройная, гибкая девушка. Чувствовалось что у неё сладкие груди, узкая талия и прекрасные широкие бедра, несомненно, скрывающие сочную любовную колыбель. А ещё у неё были маленькие запястья и лодыжки. Они будут потрясающе выглядеть в кандалах. Когда она открыла глаза, наполненные болью и ужасом, чтобы посмотреть на толпу, я увидел, что они были голубыми. Её рыжие волосы были зачёсаны назад и довольно туго перевязаны лентой. Она коротко дёрнулась в своих путах и снова спокойно повисла над центральным прилавком. Её тело, судя по тому, что видел, и о чём ног догадываться, обещало немало удовольствия её Господину. Оно может оказаться подходящим, как мне кажется, даже для рабыни страсти.

Я оглянулся назад, особенно налево, на боковые прилавки. Теперь они были брошены, все люди, до этого фланировавшие между ними, собирались к главному шоу вечер. Все, кроме временных обитательниц прилавков. О них на время забыли, о них, которые остались стоять на коленях или корточках, о них на чьих шеях были застёгнуты тяжёлые стальные ошейники прикрепленные цепями к кольцам прилавков. Я улыбнулся своим мыслям. Некоторые из предложенных товаров выглядели сердитыми. Они больше не были центром внимания. Они, хотя и голые, и прикованные цепями, и на рабских прилавках, просто не могли взять в голову, почему они должны быть брошенными и одинокими там, где они были, прикованы цепью, в то время как возможные покупатели игнорируют их, даруя своё внимание чему-то, по крайней мере временно, более для них интересному. Эти товары уже показывали тщеславие рабынь. Но пусть они не беспокоятся, как только аукцион завершится, мужчины, несомненно, вернутся к их осмотру. Вот тогда они снова будут в центре внимания, вот тогда они снова будут подвергнуты тщательному исследованию их возможными будущими владельцами. Их осмотрят и потрогают снова и снова, близко и внимательно, чтобы решить смогут ли они представлять какой-либо интерес.

- Я полагаю, что мы готовы начать торги, - привлёк внимание тучный работорговец в грязной сине-жёлтой рубашке. Своим хлыстом он указал на временно позабытую девушку.

- У нас здесь остался последний лот, который был выставлен для аукциона этим вечером, светлокожая, рыжеволосая варварская красавица.

- А мы не знаем, является ли она красавицей или нет, - выкрикнул кто-то из толпы. - Раздень её!

- Но я спешу заверить всех Вас, - продолжал работорговец, не обращая внимания, выкрикнутое требование, - что это павильон останется открытым для Вас в течение ещё одного ана после окончания этого аукциона. Мы приглашаем Вас, ещё раз хорошенько осмотреть, и может прикупить, те пустяки и безделушки, что разбросаны для Вашего удовольствия на наших боковых прилавках.

- Завязывай с этим! - кричал тот же голос, нетерпеливо. – Дай нам увидеть её!

- Мы оставили эту варварскую красотку на сладкое, - сказал помощник работорговца. - Она станет подходящим лотом заключительного аукциона этого вечера, этого роскошного вечера в доме Рама Сэйбара! Созерцайте её! Разве Ваш интерес ещё не заострился?

Я мог видеть, окинув взглядом толпу вокруг себя, что интерес нескольких из мужчин действительно заострился.

- Даже сейчас, пока она одета, - смеялся аукционист, - разве Ваш интерес не заострился?