Император Владимир - Рустам Иванович Максимов

прочим европейским флотам. Кроме германцев, которых великий князь хвалил за прекрасную морскую артиллерию и качественные снаряды.

Похвалы удостоились и янки с японцами (!), причём последних Владимир Александрович даже привёл в пример (!) как талантливых учеников британской военно-морской школы. Североамериканцев же похвалил за развитие культуры кораблестроения и желание стать вровень и превзойти наглых британцев, возомнивших себя хозяевами морей. По ходу дела великий князь озвучил прогноз, предсказав сокрушительное поражение Испании и полное уничтожение испанского флота на Филиппинах и Кубе.

Как и следовало ожидать, громкое и резкое выступление Владимира Александровича не добавило ему любви со стороны раскритикованных адмиралов. Будучи прекрасно осведомлёнными о крутом нраве великого князя, большинство флотоводцев опасались потерять свои должности и прочие атрибуты власти.

Почти каждый день особняк на Мойке посещал кто-нибудь из членов Адмиралтейств-совета, МТК или ГМШ, навещая болеющего начальника. По сравнению со своим старшим братом ленивый и самонадеянный Алексей Александрович казался флотоводцам ангелом во плоти, и лишь его полное выздоровление могло убрать тот домоклов меч, который завис над Морским министерством.

Господа адмиралы не жаловались, они просто просили генерал-адмирала подтвердить распоряжения Владимира Александровича. Например: обязательно ли создавать комиссию для проведения сравнительных испытаний различных систем котлов, если российский флот вполне устраивают надёжные и проверенные котлы Бельвилля? Нужны ли броневые щиты для шестидюймовок Канэ на вновь строящихся крейсерах, если можно сэкономить казённые деньги? Можно ли обойтись на вновь строящихся и проектируемых кораблях без таранов и как быть с таранной тактикой вообще?

Кончились эти визиты тем, что «семь пудов августейшего мяса» разозлился и выпустил циркуляр, обязующий членов Адмиралтейств-совета в точности исполнять все приказания командира Гвардейского корпуса, как его собственные. Великий князь словно того и ждал – моментально воспользовался ситуацией, жестоко отомстив ябедникам с орлами на погонах.

Посетив эллинги Галерного островка и Нового Адмиралтейства, Владимир Александрович велел приостановить строительство «Дианы» и «Паллады» и переработать проект в части увеличения скорости и усиления вооружения. В частности, переделать носовую часть корпусов, заказать и смонтировать более мощные ЭУ, убрать к чертям собачьим два с лишним десятка малокалиберных скорострелок, установить по паре 203-миллиметровых и по дюжине 152-миллиметровых орудий Канэ, продумать возможность размещения минимум сотни мин заграждения.

Отодвинутся сроки ввода в строй и возрастёт стоимость кораблей? Если господа адмиралы успешно разрешат эти вопросы в пользу казны и флота, то он, великий князь, в долгу не останется. Если же нет, то пусть виновные пеняют на себя.

Разумеется, Николаю II быстренько доложили о самоуправстве командира Гвардейского корпуса, якобы тормозящего отечественное кораблестроение в угоду личным амбициям. Наслушавшись разных домыслов и интерпретаций, самодержец всея Руси затаил на родного дядюшку жуткую обиду.

В начале мая Владимир Александрович представил своему коронованному племяннику полный отчёт о состоянии дел в российском флоте. Собственно, сей документ был подготовлен заранее, ещё зимой, и сейчас великому князю оставалось лишь дополнить его парой-тройкой страниц – совершенно секретной аналитической справкой.

Николай выслушал устный доклад, полистал содержимое толстой папки, дошёл до секретной аналитической справки. Прочитал её в присутствии родного дяди, помолчал, покрутил в руках незажжённую папиросу и… поблагодарил Владимира Александровича за его старания во благо Отчества и самодержавия.

Сухо так поблагодарил, без эмоций, без огонька в глазах, что свидетельствовало о недовольстве императора возникшей перед ним необходимостью делать выбор. А с умением делать выбор у Николая II обстояло плохо – всю свою жизнь он умудрялся либо делать неправильный выбор, либо избегать выбора как такового, что в конечном итоге и привело к тому, что царь угодил на жертвенный алтарь революции.

«Ну, и как по твоему мнению он поступит? – ехидно поинтересовался вселенец по пути домой. – Ставлю на то, что всё останется на своих местах».

«Честно говоря, мне безразлично, что будет делать Ники, – мысленно отозвался великий князь. – Да, да, ты не ослышался, мне наплевать…»

«Обоснуй, – после секундной паузы попросил Муромцев. – Тёзка, ты меня пугаешь…»

«Неужели ты не заметил, что с некоторых пор я безразлично отношусь к своим родственникам? – спросил Владимир Александрович. – Я играю с братьями и сыновьями, словно с куклами, каждый день представляю своих племянников лежащими в гробах… Я становлюсь бездушным и безжалостным механизмом, железным монстром из твоего страшного будущего…»

Почувствовав состояние души хозяина тела, старший лейтенант принялся спешно разряжать ситуацию: «Стой, стой, не загоняйся такими мыслями! Обещаю, что мы обойдёмся минимальными жертвами. Я же тебе рассказывал, что Георгий умрёт сам, и эта смерть будет естественной… Здоровье-то у него хреновенькое…»

«А как же Михаил? – саркастически скривил губы великий князь после небольшой паузы. – У него со здоровьем в полном порядке».

«В моей реальности Михаил сам отказался от короны, отдав власть Временному правительству, – ответил незваный гость. – Про этих милых господ я тебе уже рассказывал…»

«Рассказывал… Жаль, что ты не помнишь всех этих уродов поимённо. – Владимир Александрович гневно сжал кулаки. – Многие уйдут безнаказанно, многие!»

«Прости, тёзка, если бы знал, что окажусь ЗДЕСЬ, заучил бы все фамилии, – на полном серьёзе повинился Муромцев. – Обещаю, достанем по максимуму… Создадим своё собственное ГРУ и всех, до кого дотянемся, помножим на ноль…»

«ГРУ, говоришь? – хмыкнул хозяин тела. – Нам бы для начала финансовую разведку создать да жандармский корпус реорганизовать… Чёрт, прав твой товарищ Сталин – кадры решают всё!»

Вопрос с кадрами стоял очень остро и в перспективе грозил похоронить все начинания великого князя. Имея всего лишь одного стопроцентно надёжного соратника, вице-адмирала Алексеева, Владимир Александрович в полном объёме ощутил удивительную правоту народной мудрости, гласящей, что один в поле не воин. Особенно, когда сей один в поле воин планирует запустить в России реформы, не уступающие по своим масштабам деяниям Петра Великого.

«Увы, результаты нашей с тобой деятельности незаметны на фоне глобального российского бардака и пофигизма, – констатировал вселенец. – С другой стороны… Тёзка, а ты заметил, что Борис с Андреем ловят каждое твоё слово, буквально смотрят тебе в рот?»

«Честно говоря, как-то не обращал на это внимания, хотя… – Великий князь на минуту призадумался. – Борис стал чаще бывать дома, то и дело донимает меня расспросами по тактике современной войны. Андрей всерьёз заинтересовался пулемётами, позавчера попросил разрешения взять один из “максимов” на полигон… Наверное, ты прав…»

«Такими темпами мы сто лет будем переводить стрелки истории, – подытожил киллер-гипнотизёр. – Надо бы придумать что-нибудь необычное, неординарное…»

«Я и так уже прыгнул выше головы, – вздохнул Владимир Александрович. – Думаю, сейчас самое время съездить в Крым, отдохнуть да посоветоваться с Евгением свет Ивановичем…»

Уехать на отдых удалось лишь в начале июня, когда Алексей Александрович соизволил, наконец, бросить экспериментировать с