Одержимость Ростовщика 2 (СИ) - Алина Вульф

нам приходилось скрывать от всех, потому что такое… такое рассказать было просто нельзя. Слишком личное и опасное. Подобного в нашем обществе не поймут и потребуют запереть в психушку. Зато теперь его прозвище имело для меня куда более глубокое значение.

— Я бы предпочла, чтобы их общий интерес никак не касался меня.

— Ну, что мы можем поделать, если у них один общий интерес — ты.

— Ладно, — с неохотой сдалась она, выходя из комнаты. — Прими душ и идём есть.

— Хорошо.

— Кстати, — вернулась она с охапкой цветов, больше неё в два раза. — Тебе снова цветы прислали. Скажи, пожалуйста, своему старику, чтобы в следующий раз чем-то съестным тебя соблазнял. А то эти цветы уже некуда ставить.

Оставив подарок на кровати, Кэйт ушла обратно на кухню, а я осталась стоять на месте с одеждой в руках, совершенно позабыв, что собиралась принять душ.

Огромный букет алых роз расплатился на белом одеяле, словно оставленный кем-то свежий кровавый след. Безупречный. Прекрасный. Притягательный.

— Показушник, — сорвалось с моих губ, а руки сами потянулись к лепесткам.

Нежные… словно бархат. И стебли без шипов.

Хотя я так знала, какими они окажутся на ощупь. Ещё до того, как коснулась их.

Знала, потому что это был далеко не первый. Не десятый. И даже не тридцатый букет.

Почти каждый день, возвращаясь домой с работы или учёбы, я находила под дверью квартиры цветы. Там были не только розы, но и: ландыши, полевые, орхидеи, гвоздики. Я даже не знала, что он в курсе об их существовании. Рагнар не похож на человека, который интересовался бы подобным.

Когда месяц назад я нашла под дверью первый букет, то сперва удивилась. Думала кто-то адресом ошибся, но на открытке было написано моё имя. И только. Ни подписи. Ничего более. А после посылки участились.

Мы с Кэйт головы ломали, кто это мог быть. Думали сначала кто-то из однокурсников, но никто из парней ко мне не подходил. Даже не смотрели в мою сторону. А стоило с кем-то случайно столкнуться, так отшатывались, словно я прокажённая и удирали со всех ног. Кроме Двуликого, Джека и Психа. С которыми мы на удивление всем, да и самим себе, смогли сдружиться.

Не найдя любителя цветов среди студентов, мы начали искать его среди соседей, но те не выказывали ко мне никакого мужского интереса. Просто здоровались время от времени и всё. Поэтому этот вариант тоже отпал.

Тогда у меня остался последний — Рагнар. Однако он слетел почти так же быстро, как и появился. Я ведь наговорила столько много грубых слов ему в нашу последнюю встречу. Такой мужчина, как он, никогда бы вздумал прощать и возвращать меня после всего. Да и к тому же, если бы тогда я ему ещё была нужна, он не стал бы меня отпускать. Привыкший брать своё сразу, не стал бы играть в эти игры.

Однако так я думала тогда… и оказалась не права. Отправителем и правда оказался мой бывший хозяин. Об этом сказала одна-единственная записка в букете ландышей, полученном неделю назад. Где чёрным по белому было написано:

" Теперь всё будет правильно."

Я много раз писала ему прекратить. Перестать высылать цветы, но сюрпризы продолжали ждать меня каждый день.

Достаю ведро в ванной и наполнив его водой, ставлю цветы. Такой букет не поместится ни в одну вазу в доме. Тем более, что все они уже заняты другими подарками Рагнара и стоять в моей комнате. Теперь моя спальня похожа на маленькую оранжерею.

Мне становится всё сложней оставаться твердой в своём решении. И дело вовсе не в подарках… само расставание с Рагнаром становится отдельным испытанием, которое я в последние дни готова провалить, потому что это уже невыносимо. Днём, проводя время в университете или на на работе, я ещё как-то могу совладать со своими чувствами. Утихомирить тоску, но ночью… оставшись одна… постоянно вспоминаю и хочу вернуться. Чувствовать его тепло. Хочу ощущать его рядом. А порой ещё ближе. Настолько, насколько был только он.

— Сколько ещё ты будешь проверять мою выдержку? — спрашиваю в пустоту, глядя на цветы. Словно они могут дать мне ответ. — Мне и так… с каждым днём всё сложней находится вдали от тебя… Было бы гораздо проще, будь ты жесток ко мне. Тогда бы я тебя ненавидела.

Как и предполагалось, ответа не последовало.

Тряхнув головой, я забрала одежду и направилась в душ. Снимать усталость сегодняшнего дня.

25

— Спасибо за еду, было очень вкусно, — благодарю подругу за вкусный ужин и убираю за собой тарелку, на которой ещё осталось больше половины блюда.

Замечает и Кэйт, обескураженно следя за моими движениями с вилкой во рту.

— Уфе фсё?

— Не говори с набитым ртом. Для желудка вредно.

— Прости, — извиняется, минутой спустя. — Я спрашиваю, как всё? Ты же толком и не поела ничего.

— Сегодня что-то нет аппетита. Завтра доем.

— У тебя нет? — от удивления её глаза становятся размером с блюдца. — Точно надо врача вызывать.

— Долго ещё будешь издеваться над моим аппетитом? — накрываю тарелку пакетом и убираю в холодильник.

В последнее время мой аппетит и правда сильно увеличился. Настолько, что ем по нескольку раз на дню. Небольшой живот даже начал появляться.

Пыталась контролировать себя. Садилась на диету, занималась бегом, но бестолку. А Кэйт только смеется и подшучивает, называя телепузиком.

— До конца дней наших, — улыбается шкодливо во все тридцать два зуба и подмигивает. — Ну, или пока твой желудок не поймёт, что так много есть нельзя и не пойдёт в обратную сторону, вместе со всем содержимым.

— Да, он кажется уже всё понял, — забираю её тарелку. — Тошнит с обеда.

— Тошнит? — всё её веселье, как ветром сдуло. — Сильно?

Подойдя ко мне и забрав грязную, посуду, приложила ладонь сперва ко лбу, а после к щекам.

— Перестань. Температуры нет, — смеясь, убираю ее руки и возвращаюсь к мойке. — На работе от резких запахов вывернуло. Представляешь, говорю им, что где-то тухлой рыбой воняет — не верят. Отвечают, что ничего не чувствуют. Но я то чувствовала. И не сдержалась. Запах был ужасный. Таблетку дали, вроде легче стало, но сейчас снова все наружу просится. Наверно из-за съеденного.

Кэйт молча и очень внимательно слушала меня, при этом выглядя сосредоточенной и серьезной, чтобы было большой редкостью для неё. А когда закончила рассказывать, подруга не спешила прерывать тишину, которая начала казаться мне уже напряжённой. И взгляд её цепким.

— Может скажешь в чем дело? — не выдержав такого