Ты еще маленькая - Кристина Майер

закрыть. Несмотря на то, что в палате немного прохладно, а я в одной пижаме, холода не чувствую.

Когда я услышала, что меня отчислили, испытала настоящий шок. В глазах потемнело, а тело охватила такая слабость, что я была бы рада провалиться в обморочную темноту. Пожив самостоятельно, я отчетливо понимала, что не хочу возвращаться к родителям. Тем более выслушивать упреки на ровном месте. Лучше устроюсь куда-нибудь работать и буду снимать жилье.

Я не ожидала, что Тимур меня станет защищать при родителях, что сядет рядом и будет думать в этот момент о моем самочувствии. Стало не так страшно, хотя меня все еще трясло от нервного напряжения.

Ромулов, конечно, мощь. Мама при его появлении стушевалась, а когда он начал их отчитывать, не скрывая возмущения, отец точно задумался. Мама пыталась говорить, чтобы защититься, но Ромулов ее даже слушать не стал. И все это закончилось словами Шахова.

О каком доме идет речь? Меня ведь прямо сегодня выгонят из общежития? Тимур не может говорить о своем таунхаусе...

— Есть дом? Это где же? — мама скептически выгибает бровь. Не выдерживая взгляда Тимура, пристально смотрит на меня.

Мне нечего ей сказать.

— Она живет со мной, — обрубает Тимур. Я разрываю контакт с мамой и смотрю на парня, но он лишь сильнее сжимает мою руку, будто молча просит не вмешиваться.

— Живет? С тобой? — голос ее начинает набирать обороты. Сейчас начнут меня упрекать в аморальном поведении. Еще обзовут как-нибудь, а Шахов и так держится с трудом в рамках вежливого общения, я это чувствую.

— Молодой человек… — подключается папа. — Ксении только восемнадцать. У нее впереди учеба…

— Вы правы, — поднимаюсь на ноги. — Мне восемнадцать, и я сама могу теперь распоряжаться своей жизнью, — страшно было обрывать общение с родными, отказываться от дома, в котором выросла, но там так мало было счастливых мгновений, что я просто никогда не чувствовала себя там родной и любимой. — Я вам никогда не была нужна, — как бы больно ни было, я смогла это произнести вслух. Азамат и Тимур все равно уже стали свидетелями некрасивой сцены.

— Ксюша, что ты такое говоришь? — папа был реально расстроен. Он взглядом требовал от мамы что-нибудь сделать.

— Я говорю правду, пап. Не оправдав ваших надежд, я стала вам ярмом на шее.

— Это не так… — папа чувствовал себя неуютно, а мама все сильнее поджимала губы. Ей было неприятно, что этот разговор происходит при посторонних, но она сама его начала.

— Вы можете не переживать за свою дочь, — Тимур поднялся следом, положил руки на мои плечи, несильно сжав их. — Она ни в чем не будет нуждаться, — я не видела его лица, но уверена, что он смотрел на отца. — Ксения под моей защитой, и я никому не позволю ее обидеть, — а вот сейчас он, наверное, смотрит на маму, потому что крылья ее носа стали раздуваться, словно парус на корабле.

— Виктор звонит, — отец, достав звонящую трубку из кармана, обращается к матери.

Принимает вызов. Я внимательно слежу за выражением его лица. Неужели дядя тоже в курсе того, что вчера со мной произошло?

— Мы сами узнали только утром, Вить… — сглатывая, произносит отец. — Она в больнице… Да, с ней сейчас все хорошо… — смотрит на меня папа, а в глазах слезы. Наверное, дядя успел выяснить все подробности и теперь поделился ими с братом. Мне приятно, что дядя искренне обеспокоился моим самочувствием. Папа делится адресом клиники.

— Ксения, тебе сейчас нужно сделать кардиограмму и эхограмму, потом сходить на консультацию к кардиологу, — произносит Ромулов, как только отец заканчивает разговор. — Тимур тебя проводит. А вы, будьте добры, покиньте клинику.

— А зачем к кардиологу? — спрашивает отец, но Азамат уже выходит из палаты. Я пожимаю плечами, когда взгляд папы останавливается на мне. — Виктор мне все рассказал, — отец смущен, а мне до сих пор за них стыдно.

— Пап, мне нужно идти. Поговорим об этом потом, — мне просто хотелось сбежать, чтобы не испытывать неловкости. Не нужны были теперь их понимание, сочувствие, раскаяние. — Вас Машка дома ждет, беспокоится, наверное, — не собиралась ерничать, но само как-то вышло. До сих пор обвинения сестры стояли в ушах.

— Ксюша, нам надо поговорить...

— Поговорим, пап, — накидывая свитер на плечи. — Потом поговорим.

— Ксения, ты должна вернуться с нами домой, — не выдержав, мама вновь пытается настоять на своем. — Мы обо всем поговорим, обсудим…

— Когда Ксения захочет с вами обсудить свою жизнь, мы пригласим вас к себе в гости, — встревает Тимур, жестким тоном ставит всех на место. — А теперь попробуйте подумать о ней, а не о себе, — берет меня за руку и ведет к двери. — До свидания…

Глава 43

Тимур

Не знаю, как я буду общаться с членами ее семьи. Они не вызывают ничего, кроме антипатии. Мои родители тоже далеки от идеала, особенно мать, поэтому наше общение сведено было к минимуму, но у меня был старший брат и сестра, которые стали мне настоящей семьей. С Ксюшей другая история. Машка та еще гадина, мягко говоря, я ее недолюбливал.

С кардиологом Ксюша не боялась оставаться наедине. Присоски – не иголки. Интересно, когда-нибудь этот страх исчезнет? Хотя лучше бы она больше никогда не болела.

Рыбка общалась с кардиологом, а я общался с братом. Марат позвонил сам. Он всегда в курсе того, что происходит в семье. Сейчас он с отцом Макара решал вопрос, как далеко и надолго упрятать утырков, напавших на Ксюшу. И сделать так, чтобы я до них не добрался.

— Помощь нужна? — поздоровавшись, спросил Марат.

— Нужна. Я хочу знать, кто поднял шум и почему так быстро подписали приказ на отчисление, — чем больше я об этом думал, тем больше вопросов появлялось.

— Данные Ксении скинь мне сообщением, я как раз еду туда, — не стал развивать тему. Если виновных найдут, Марат накажет без моей подсказки. — Привози домой, с Лерой познакомишь.

— Привезу…

****

Закончив