«Золотое» столетие династии Романовых. Между империей и семьей - Людмила Сукина

Михаил Михайлович Романов отказался аннулировать свой брак с Софьей Меренберг, и ему запретили жить в России. Супруги поселились в Англии. У них была прекрасная семья, трое детей, и они не пожелали отказаться от своего счастья ради титулов и призрачной чести принадлежать к императорскому клану. Даже когда следующий царь Николай II разрешил им вернуться в Россию, Михаил и София Романовы не захотели этого сделать.

Брат Софии Георг Николаевич Меренберг женился на светлейшей княжне Ольге Александровне Юрьевской – дочери Александра II от морганатического брака с Долгорукой. Этот союз еще раз соединил Пушкиных с Романовыми. Эта семейная пара также больше не возвращалась в Россию.

Третья из младших Меренбергов, Александра Николаевна, вышла замуж за аргентинского дворянина Максимо де Элиа. Потомки Нассауских-Меренбергов сейчас живут в разных странах Старого и Нового Света.

Судьба потомков Александра II от первого брака, оставшихся в России, оказалась намного более драматичной. Такая же участь постигла и реформы этого государя. Напомним, что при поддержке княгини Юрьевской Александр решился на изменения в политическом устройстве России. 2 апреля должен был появиться в печати манифест, оповещающий общество о грядущих нововведениях. Но неожиданная гибель царя нарушила течение этих событий.

Когда слуги уже обмывали тело умершего Александра II, к его наследнику Александру III подошел граф Лорис-Меликов и спросил, должен ли он публиковать манифест, врученный ему рано утром. В тот момент Александр III ответил ему без всяких колебаний: «Я всегда буду уважать волю отца. Велите печатать завтра же». Однако ночью он прислал Лорис-Меликову письменное распоряжение приостановить публикацию документа. Такой поступок стал результатом давления на нового государя со стороны его ближайшего окружения, и в первую очередь – обер-прокурора Синода К. П. Победоносцева. Приближенные настаивали, чтобы решения Александра II были заморожены его сыном, а потом от них вообще следовало бы отречься. К сожалению, так и случилось.

Уже на другой день после смерти Александра II настроения в Зимнем дворце резко изменились. Министра внутренних дел Лорис-Меликова семья Романовых чуть ли не открыто обвиняла в том, что последнее покушение на государя оказалось удачным. Заседание, назначенное Александром II на 4 марта, Александр III перенес на 8 число. На нем произошло драматичное столкновение сторонников реформ во главе с Лорис-Меликовым, великим князем Константином Николаевичем и Д. А. Милютиным и консерваторов, возглавляемых К. П. Победоносцевым, который произнес обличительную речь, отрицавшую необходимость конституционных перемен в России. Заседание так и не приняло никакого решения, но 29 апреля опубликовали Манифест императора, в котором провозглашалась его воля сохранить незыблемость устоев самодержавия в том их виде, как они сложились еще в конце XVIII в. Лорис-Меликов, Милютин и многие их сторонники из числа министров и сановников были отправлены в отставку. Александр III уволил своего дядю-либерала, великого князя Константина Николаевича, с постов командующего флотом, морского министра и председателя Государственного совета. Константин Николаевич покинул Петербург и поселился в Крыму, ведя жизнь частного человека. Как тут не вспомнить написанные сто лет спустя слова другого выдающегося ссыльного и изгнанника, поэта Иосифа Бродского: «Коль уж выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря». Отставка и добровольная ссылка Константина поставила жирный крест на возможностях развития России в направлении конституционного правового государства.

Бывший военный министр Д. А. Милютин записал в своем дневнике: «Реакция под маскою народности и православия – это верный путь к гибели для государства». Но ни Милютин, ни кто-либо другой еще не знали, что, отвергая проект перехода государственного устройства России к конституционной монархии, Александр III невольно подписал смертный приговор своему сыну и внуку, да и многим другим членам семьи Романовых, попавшим после революции 1917 г. под «красное колесо».

От Александра III ни общество, ни его родная семья уже не ждали ничего выдающегося. Свою жизнь он посвятил сохранению самодержавия, архаичность которого понимал уже его отец. Первыми его действиями после вступления на трон стали акты мести и памяти. 3 апреля 1881 г. в Петербурге состоялась публичная казнь участников и организаторов покушения на Александра II. Всех их выдал Рысаков, чье бомбометание закончилось неудачей. По приговору Особого Присутствия правительствующего Сената народовольцы А. И. Желябов, С. Л. Перовская, Н. И. Кибальчич, Т. М. Михайлов и Н. И. Рысаков были повешены. Гриневицкий умер на месте взрыва, не назвав себя. Его голову отрезали и выставили на всеобщее обозрение для опознания.

Напрасно Л. Н. Толстой взывал в своем письме к Александру III о милосердии: «Простите, воздайте добром за зло, и из сотен злодеев перейдут не к Вам, не к нам (это неважно), а перейдут от Дьявола к Богу, и у тысяч, у миллионов дрогнет сердце от радости и умиления при виде добра с престола в такую страшную для сына убитого отца минуту...» Однако новый император был другим человеком и прощению предпочел месть.

В память о гибели Александра II на Екатерининском канале (ныне канал Грибоедова) заложили церковь. Этот храм, получивший название Спаса на крови, построен в русском стиле и напоминает собор Василия Блаженного в Москве. Его возводили почти двадцать лет и освятили только 19 августа 1908 г. Церковь сохранилась до наших дней, она хорошо видна с Невского проспекта.

Александр II погиб на 63-м году жизни. 26 лет он правил огромной империей, для которой сделал, наверное, все, что мог, если учитывать особенности его характера и воспитания. Сделать больше ему помешал роковой взрыв на Екатерининском канале. Александра уважали и соратники, и политические оппоненты. Известный революционер-анархист князь П. А. Кропоткин писал о том впечатлении, которое производил на него, тогда еще молодого человека, император: «Быть действующим лицом в придворной жизни для смельчака моих лет было больше чем любопытно. К тому же нужно сказать, что на Александра II я тогда смотрел как на героя рода; он не придавал значения придворным церемониям, начинал тогда работать в пять часов утра и упорно боролся с реакционной партией, чтобы провести ряд реформ, в ряду которых освобождение крестьян составляло лишь первый шаг».

Новый император Александр III взошел на престол уже взрослым, вполне сформировавшимся человеком. В 1881 г. ему было 36 лет. До этого уже полтора десятка лет он участвовал в политической жизни страны в качестве наследника-цесаревича. Для него в русской политике и семейной жизни дома Романовых не существовало тайн и неразрешимых противоречий. Он был консервативен и старомоден; пожалуй, слишком консервативен и слишком старомоден для своего времени. С его воцарением в истории страны и в истории императорской династии Романовых наступила новая эпоха – эпоха застоя, перешедшего в кризис.