Газлайтер. Том 10 - Григорий Володин

Поднимаю голову от блокнота и вижу у рабочего стола обиженную блондинку. В огромных голубых глазах сияют бриллианты слез, пухлые губы капризно поджаты.

— Эм, а как ты зашла? — чешу я затылок. — Я точно помню, что запер кабинет.

— А я как только подошла к двери, так возник Ломтик с ключом в зубах, — простодушно поясняет Света. — Так я взяла у него и открыла.

Перевожу взгляд на пушистика. Тот невинно улегся на коврике, положив мордочку на лапки.

— Ну ты и предатель, Ломоть, — укоризненно качаю головой. — Сторожевой пес называется. Ты теперь всех впускать будешь без спроса?

— Тяв! — щенок стыдливо закрывает лапками глаза.

— Даня, ну так что! — канючит блондинка.

— Да с чего ты взяла, что только тебе не дал работы? — не понимаю я женскую логику. — Лакомка тоже без поручения осталась.

— У Лакомки есть лаборатория, — находится Светка, скрестив руки на груди. — Она там целыми днями готовит всякие отвары, которым ты потом нарадоваться не можешь. Даже Кира занимает должность гендиректора, хоть она и не жена тебе.

— Ладно-ладно, — выставляю вперед ладони. — Я же не против нагрузить и тебя.

— Правда? — загорается блондинка.

Недолго думая, поручаю ей найти артефакторов для ковки плавильния, и на этом довольная Светка уходит.

Фух, надо же, всех нагрузил. Ай да я, ай да молодец. Самому даже ничего не осталось. Ну раз задачи розданы, то можно и помедитировать.

Сейчас я прибегаю к особой медитации — направленной не на стимуляцию Дара либо организма, а на обработку данных. Своего рода ускоренный анализ событий и вероятностей. Я его подглядел у дроу Наггера, своего нового легионера. Оказывается, Ночник и такое умеет. Называется этот транс Тысяча мыслей.

Итак, погружение в транс, быстрая промотка событий, анализ и интересные выводы на выходе. Действительно, занятные результаты. В общем, транс советует идти в ученики к Горнорудовой, отбросив чрезмерную настороженность. Да я и сам об этом подумывал. Мне ведь необходим Астрал, а Фирсов в этом плане явно уступает Жанне. Конечно, ликвидатор шарит в Провидчестве, но это отдельное направление.

Ну раз решил, то достаю мобильник. Набор номера, звонок, гудки, а затем томный голос:

— Да, спаситель?

— Жанна Валерьевна, вечер добрый. А можно завтра наведаться к вам в гости? Не будет это чрезмерной наглостью?

— Оу, конечно, нет!

На следующий день мы с младшими женами и Кирой едем на пары уже каждый на своей машине. Учеба проходит плавно, без эксцессов. Гоша Бирюзов затих и не показывается, что и правильно. После пар я один направляюсь в усадьбу Горнорудовых.

Массивные кованые ворота перед бампером раскрываются сами, Никитосу даже не пришлось связываться с постом охраны. Проехав по извилистой дорожке, останавливаемся у крыльца. Я выхожу. Каменные ступеньки, красивые парадные двери, сбоку белая застекленная веранда…А мило здесь.

В холле я чуть ли не натыкаюсь на спину рассерженного парня лет двадцати пяти. Светловолосый иностранец с выраженным акцентом кричит на слугу:

— Я хочу видеть Анастасию Павловну! Немедленно!

Хм, ну и ор. Интересно, почему этому типчику позволяют так галдеть? Зная мстительный нрав баронессы, я не думаю, что она способна стерпеть от кого-то подобное поведение. Но, видимо, сейчас терпит.

— Анастасии Павловны нет дома, господин Шморц, — разводит руками слуга.

— Говори быстро: где моя невеста⁈ — требовательно наезжает немец.

— Невеста? — приподнимаю я бровь, и Шморц тут же стремительно разворачивается ко мне. — Это вы так содержательно именуете Анастасию Павловну?

— А вы кто такой⁈ — вскидывается немец, делая резкий шаг ко мне. — И по какому поводу в доме баронессы⁈

— По своему поводу, — тактично отсекаю я вопрос, ну и проявляю компенсирующую вежливость: — Вы тоже можете не утруждать себя ответами. Просто вы так громко разорались, что интерес сам собой возник.

— Разорался⁈ — вскидывает брови Шморц. — Да как ты смеешь, щенок⁈ Ты пришел к моей невесте? Признавайся! Я тебя прихлопну прямо здесь!

Его кулаки вдруг покрываются блестящей многогранной поверхностью. Это точно не лёд. Неужели алмаз? Кристалл? Ха, необычный Дар.

Но самое интересное — атаку колбасник наносит не руками, а ментальным щупом. Он еще и телепат! Причем, ментальные волны отражаются от его кристаллов и утолщаются. Забавная фокусировка.

Но усиление не помогает немчуре. Мои щиты всё равно выдерживают столкновение с щупами, и они разлетаются в пух и прах.

— Уже прихлопнул? — спрашиваю я, одновременно «включая» Дубного.

— Хорошие щиты, русский! — с невольным уважением рокочет Шморц. — Значит, придется замарать руки!

Алмазный кулак летит прямо мне в лицо, но резко останавливается на полпути, перехваченный моей каменной перчаткой. Я моментально заковываюсь в гранитный панцирь, нависнув огромной скалой над побледневшим немцем.

— Руку ты точно замараешь, колбасник, — обещаю громогласным басом. — Своей кровью.

С силой сжимаю кулак немчуры, сухой треск алмаза разносится по холлу. Шморц взвывает, его лицо тоже покрывается кристальными гранями. Наверняка, это выработанный рефлекс на случай угрозы жизни — чуть что сразу прятаться в кристалл. Но поможет ли он ему? Посмотрим.

Шморц размахивается второй алмазной рукой, но я просто создаю на пути удара каменный щит. Бам! И пришибленный немец снова воет в моих тисках. Сильнее сжимаю пойманную словно в клещи руку, и колбасник с громким стуком падает на одно колено, разбив плитку пола.

Его глаза вспыхивают бешенством, и я понимаю — игрушки кончились, сейчас ударит по-настоящему и, скорее всего, телепатией. А он точно неслабый телепат, а алмазное покрытие всего тела должно усилить удар.

Но в этот момент нашу беседу прерывают.

— Что происходит в моем доме⁈ Я требую объяснений! — вдруг разносится яростный крик хозяйки.

Глава 15

Бульк

Я отшвыриваю прочь от себя потрескавшуюся алмазную руку, и Шморц едва не падает лицом в пол. Колбасник и так на одном колене стоит, а сейчас приходится вообще на четвереньки встать. Но ненадолго — тут же вскакивает, шипя от боли и баюкая поврежденное запястье.

Мы оба моментально разворачиваемся навстречу рассерженной баронессе. Жанна надела летнее зеленое платьице и сейчас щеголяет голыми плечами. Красивое молодое лицо рассержено, в глазах горит синий огонь псионики. Ого, да баронесса готова ударить. Только кого?

Дабы не спровоцировать огонь на себя, сбрасываю гранитный доспех и вежливо кланяюсь:

— Жанна