Бритва Дарвина - Дэн Симмонс

Дар кивнул. Его правая рука удобно лежала на рукоятке, левая – на колене. Он был готов в любое мгновение нажать на рычаг отсоединения буксировочного крюка – если вдруг случится что-нибудь непредвиденное.

Самолет-буксир начал разгон, и планер дернулся и покатился за ним – сначала по траве, потом по асфальтовой дорожке.

Пока планер разгонялся до взлетной скорости, Дар ещё раз проверил все по порядку: А,Р,Р,П,Т,Н – альтиметр, ремни, рычаги управления, парашют, трос, направление. Все в порядке. Дар немного поерзал в кресле, устраиваясь поудобнее.

Кроме поясного ремня и обычных ремней безопасности, на плечах у Дарвина были ещё и лямки парашюта модели SPCC-305. Этот парашют в сложенном виде представляет собой цельную подушку, которая размещается в жестком сиденье кресла. Конструкция парашюта предусматривает и специальные надувные пузыри, которые образовывают мягкую прокладку между спиной пилота и узкой, неудобной спинкой сиденья. В общем, с таким парашютом утилитарное, жесткое сиденье планера превращается в довольно уютное кресло. Большинство знакомых Дарвину пилотов-любителей, летавших на планерах, не пользовались парашютами. Но двое из них уже погибли как раз из-за того, что у них не было парашюта. Один – при глупейшем столкновении в воздухе над горой Паломар, в нескольких милях к северу отсюда. А второй – при совершенно невероятной поломке высококлассного планера, во время исполнения фигур высшего пилотажа – у планера внезапно отвалилась левая плоскость крыла.

Дар высоко ценил и удобство, которое обеспечивало кресло-парашют, и гарантию безопасности на случай аварии в воздухе.

Планер, как обычно, оторвался от земли раньше, чем самолет-буксир. Дар твердо удерживал его на высоте шести футов от дорожки, пока Кен продолжал разгон. Проехав несколько сот футов, "Сессна" поднялась в воздух. Дар искусно перевел планер в позицию высокого буксирования – так, чтобы лететь примерно на одной высоте с маленькой "Сессной" и точно за ней. Формально Дар использовал обычный для полетов в горной местности прием – чтобы расположить планер в правильную позицию относительно самолета-буксира, пилот планера должен был видеть хвост буксира посредине колпака своей кабины, как раз над приборной панелью. Но на самом деле Дарвин, как опытный пилот, просто представлял себе, в каком положении относительно буксира должен идти планер, и придерживался этой позиции. Этот трюк мог выполнить только тот, кто обладал определенной интуицией и достаточным опытом пилотирования планеров. Совершив вместе с Кеном несколько сотен взлетов, Дарвин приобрел и то и другое.

Этим утром погода была прекрасная – отличная видимость, легкий, не больше трех узлов, западный ветер. От подножия гор, окружавших долину с длинной лентой взлетно-посадочной полосы, красивыми струйками поднимались вверх потоки горячего воздуха. Но когда "Сессна" и планер поднялись на высоту в тысячу футов, Дар заметил далеко на западе надвигающийся штормовой фронт. Вскоре шторм достигнет побережья, и погода испортится – значит, сегодня удастся полетать всего несколько часов.

Самолет и планер быстро набирали высоту. "Сессна" повернула к северу, потом к западу. Продолжая подниматься, они вновь вернулись на прежний курс – на северо-восток, к горе Паломар, носом к ветру. На заранее оговоренной высоте в две тысячи футов Дар туго натянул буксирный трос – чтобы Кен почувствовал, когда планер отцепится от буксира. Потом Дар дважды дернул за рычаг спускового механизма, увидел и почувствовал, как освободился буксирный трос, и заложил вираж вправо и вверх, а Кен круто пошел на снижение, выворачивая "Сессну" влево.

Теперь "L-33" был предоставлен самому себе. Планер парил в потоках теплого воздуха, поднимавшихся над крутыми склонами горного кряжа на севере от летного поля. Дарвин сидел, откинувшись на спинку кресла-парашюта, и наслаждался тишиной, которую нарушал только монотонный, убаюкивающий свист ветра, обтекавшего металлические крылья и фюзеляж "L-33".

В это воскресное утро Дар проснулся рано, приготовил кофе, выставил на стол хлопья, рогалики и написал записку для Сид. Он уже готовился выходить из дома, когда на пороге появилась Сидни собственной персоной. На ней были привычные джинсы, красная рубашка и жилетка цвета хаки с множеством кармашков. На поясе, под жилетом, угадывалась кобура с пистолетом.

– Я гуляла, – сообщила она. – Собираешься удрать от меня?

– Угадала, – кивнул Дарвин и объяснил, куда он отправляется.

– Я с удовольствием поеду с тобой. Дарвин замялся.

– Стоять на поле и следить за планером довольно скучно, – сказал он. – Лучше останься здесь, погуляй или почитай воскресную газету… Я могу съездить в город и купить. Возле почты есть газетный автомат…

– А мне можно полетать с тобой? – спросила Сид.

– Нет, – ответил Дар. Этот краткий отказ прозвучал резче, чем ему хотелось бы. – У меня одноместный планер.

– И все равно я лучше посмотрю, как ты летаешь, – стояла на своем она. – Не забывай, я не просто приехала к тебе в гости на выходные, я твой телохранитель.

Они наполнили термосы горячим кофе, прихватили с собой рогалики и покатили через городок Джулиан к 78-му шоссе. Дорога вилась по дну каньона. Свернув сперва на север, потом на запад, они наконец добрались до широкой долины у Уорнер-Спрингс.

Сидни поразилась, увидев, каким маленьким был этот планер.

– Здесь же ничего нет, кроме кабины, брюха, крыльев и хвоста, – сказала она Дарвину, который в это время распускал стояночные тросы.

– А планеру больше ничего и не нужно, – ответил он.

– Мне казалось, что такая штука называется глайдером, – заметила Сид.

– Так тоже можно.

Сидни придерживала одно крыло, пока он поднимал хвост планера, а потом они вместе вытолкали красно-белый аппарат из ангара на полевой аэродром, поросший невысокой зеленой травой. Кен на своей "Сессне" то взлетал вверх, буксируя очередной планер, то спускался вниз, чтобы помочь подняться следующему.

– Легкий, – сказала Сид, покачав крыло машины вверх-вниз, – но он из металла. Я думала, что глайдеры делают из дерева или чего-то в этом роде, как старинные бипланы.

– Это "Соло L-33", – сказал Дар. – Он спроектирован конструктором Марианом Мечиаром и построен на заводе "Лет" в Чешской республике. Планер сделан почти целиком из алюминия, только в хвостовой части, где руль, используется ткань. Без пилота и груза он весит всего четыреста семьдесят восемь фунтов.

– Значит, чехи делают хорошие глайдеры… то есть планеры? – спросила Сидни, пока Дар открывал кабину и пристраивал на место кресло-парашют.

– Этот они сделали хорошо, – сказал Дарвин. – Я открутил с него родные обтекатели – они только ухудшали летные качества. А ещё в этой модели не предусмотрен сигнал, предупреждающий о снижении скорости. Но для достаточно опытного пилота это очень хорошая машинка.

– А ты давно летаешь на планерах? – поинтересовалась Сидни.

– Около одиннадцати лет, – ответил Дар. – Я начинал летать в Колорадо, а когда переехал сюда, купил вот этот планер, подержанный.

Сид открыла рот, но заговорила не сразу – замялась на несколько секунд, потом спросила:

– А сколько стоит такой вот планер… если, конечно, не секрет?

Дарвин улыбнулся.

– Стоит он примерно двадцать пять тысяч долларов. Но ты ведь хотела спросить о другом, верно? О чем?

Сидни помолчала немного и сказала:

– Я знаю, что ты не летаешь самолетами. И я думала, ты не любишь летать…

Дар начал осматривать планер перед вылетом. Он вздохнул и сказал, не глядя на главного следователя:

– Нет, летать я очень люблю. Скажем так, я не люблю быть пассажиром в самолетах.

Дарвин развернулся против ветра и скользнул над склонами горы Паломар. На востоке виднелся пик Бьюти. Его вершина поднималась на высоту в пять с половиной тысяч футов. А дальше к юго-востоку возвышался одинокий пик Торо, он был на несколько сотен футов выше пика Бьюти. Но Дарвин не любовался красотами горного пейзажа – он выискивал поднимающиеся вверх потоки горячего воздуха.

На "L-33", как и на большинстве других планеров, было очень мало приборов и механизмов управления полетом. В распоряжении пилота была ручка управления и педали, короткая рукоятка интерцептора, рычаг управления воздушными тормозами, ещё одна рукоятка для того, чтобы выпускать и убирать шасси, большой шарообразный рычаг для освобождения буксировочного троса и маленькая приборная панель – с альтиметром, вариометром и индикатором скорости. В таких маленьких планерах не было радио и электронных навигационных приборов. Для определения воздушного потока Дарвин чаще всего использовал самодельный прибор – кусок цветного шнурка, приделанный к фюзеляжу прямо перед пилотской кабиной. Благодаря этому шнурку и привычке различать на слух свист ветра в крыльях и фюзеляже Дарвин определял скорость ветра точнее всяких приборов. По собственному опыту Дар знал, что датчик скорости ветра и самого планера, расположенный на носовой части фюзеляжа, дает более-менее правильные показания. Но два таких же датчика, расположенные в хвостовой части планера, показывали скорость примерно на шесть процентов выше настоящей. Поскольку Дарвин знал об этой неточности, она не грозила ему никакими неприятностями. Счет в уме никогда не вызывал у него особых затруднений. Кроме того, цветной шнурок ещё ни разу не подвел Дара.