Укрощение воровки (СИ) - Ди Климм

Марьяна старалась, чтобы Адольф чувствовал себя любимым. Она любила его, но больше, как друга, соратника, помощника, того, кто вытащил ее из бездонной дыры с горем, в которую она провалилась после смерти родителей в автокатастрофе.

И смерть Адольфа стала сильнейшим ударом, который чуть не подкосил ее и Алексу.

Марьяна любила Адольфа, но по-своему. Без страсти, без разрывных нервов и чувств, без безумных поцелуев и стонов до хрипоты. Любила так, как умеет. Адик был согласен и на это, не претендуя на большее, благодарный, что, несмотря на свой возраст и темперамент, Марьяна никогда не искала похождений на стороне с молодым любовником.

Молодой любовник…

Мысли перенеслись к Владу, к этому мрачному парню, который просто-напросто заполнил собой все мысли одним взглядом демонических глаз. Любовь с первого взгляда? Какая чушь… Тем более в ее возрасте. Не так уж и стара, по меркам окружающих, но слишком стара внутри, прожившая столько потерь, взлетов и падении, носившая траур по обоим родителям, потом по супругу. Теперь по своей молодости.

Звонок телефона на рабочем столе вырвал Марьяну из задумчивости.

— Марьяна Сергеевна, к вам тут девушка, без записи, — послышался голос Наташи.

— По какому вопросу? — нахмурилась она. Наверняка, очередная модель, которая думает, раз у нее рост 180 и ей шестнадцать, то все журналы жаждут получить ее на обложки.

— По личному. Софья Климова.

— Пусть пройдет в приемную, — улыбнулась Марьяна. Поправила платье канареечного цвета, заправила за ухо пряди, что выпали из собранных в пучок волос, и вышла из кабинета.

С первого взгляда было ясно, что такого увидел Дима в Соне. Тёплый взгляд, открытая улыбка, смешинки в голубых глазах. Зная, сколько выдержки понадобилось девушке, чтобы заявиться сюда, Марьяна приняла ее тепло и по-дружески, и в ответ получила не менее дружеский отклик.

На безымянном пальце Сони красовалось кольцо с бриллиантом. А братец молодец! Ну и правильно, пора Диме быть счастливым, ведь его первый брак был похож на такую катастрофу, в сравнении с которой потопление Титаника — баловство в бассейне.

— Видимо, ты скоро станешь одной из нас, — Марьяна изогнула бровь и кивнула на кольцо.

— Даст бог, стану, — ответила Соня с улыбкой. — Я пришла, во-первых, чтобы извиниться…

— За что-о-о?

— Знаешь, Марья… Ты не против? — Марьяна покачала головой. — Признаюсь честно, я успела нарисовать в голове целую картину самых пошлых мыслей, когда увидела тебя и Диму на вчерашней встрече. И вот, моя попытка извиниться за то, что я обозвала тебя тогда Мадам Кошкой, — с этими словами Соня поставила на стол бумажный пакет.

— Как, как? Мадам Кошка? — захохотала Марьяна, — Меня звали суч*ой, стервой, бабой с яйцами, главой ежегодного шабаша ведьм, но, чтобы Мадам Кошка! А что, мне нравится! Ну что же ты, Софка, потратилась так, — пробурчала она, распаковывая пакет, и увидела перчатки из нежно-мятного ажурного кружева, с длинным рукавом по плечи. — Боже, какая прелесть, — и тут же примерила одну из перчаток. Вытянула руку вверх, и Соня хмыкнула:

— Марья, боже, опусти руку, а не то я изнасилую тебя прямо на рабочем месте.

— Софка, как я рада, что ты такая открытая и веселая, — Марьяна посмотрела на Соню внимательным теплым взглядом: — Хотя, кто еще мог завоевать сердце нашего старшенького, если не такая девушка, как ты?

— Ну, думаю, если бы вы не были родственниками, то ты вполне могла бы, — добродушно усмехнулась та. Видимо, этот крест невольной разлучницы носить Марьяне до конца жизни. Сперва Диана, вот теперь и Соня.

Они посидели еще около получаса, болтая обо всем и ни о чем, и за это время между Соней и Марьяной установилась если не близкая дружба, то приятная дружеская привязанность, которая, надо верить, перерастет в родственную связь.

Приемная за стеклянными стенами стала заполняться моделями, которые пришли на съемки злосчастного календаря МотоВест, будь он неладен! Конечно, для стороннего взгляда парни выглядели несколько женственно, но именно такой тип фотографии пускают в журналы — утонченных красавчиков, с идеальными пропорциями лица и тела, с томным, одухотворенным взглядом.

— Марь, это и есть жеребцы, чью кровь ты пьешь? — спросила Соня, и Марьяна вздохнула:

— Ох, Софийка, я б удовольствием. Но это только работа. Наши мальчики будут сниматься для ежегодного календаря.

— Сейчас же только конец лета!

— Так мы почти за год готовим план работы на следующий. Просто в этот раз в мои планы вмешались, — Марьяна сжала губы. — И теперь мне приходится переснимать тысячи кадров и отбирать лучшее. Только потому что один наглый механик пожелал разрекламировать свою сеть СТО. Он, видите ли, друг детства владельца журнала.

— А договориться с этим…СТО-шником нельзя?

— О нет! С этим мужланом не то что договориться, с ним вообще нельзя нормально разговаривать.

Ха, договориться с привратником ада! Было бы смешно, если бы не было так правдиво.

И, словно вторя ее мыслям, в приёмную ворвался Влад.

Он шел, разрезая испуганную толпу, и его провожали заинтересованными глазами и модели, и работники. Их интерес понятен, ведь Марьяна сама смотрит и не может насмотреться на мрачную внешность мужчины, на его стать и стремительный шаг, на крепкую жилистую фигуру, без фигурных мышц, но сколько же силы заключено в этом теле.

Влад вошел в кабинет и быстро подмигнул Соне. Мимолётный укол ревности кольнул Марьяну. Боже, в кого она превращается?… Встряхнула лишние мысли и встала из-за стола, готовясь к битве, которая обещала быть жаркой, судя по бешеным глазам Влада.

— Бляха-муха, Мальяно, скажи, что ты устраиваешь набор в группу «Ласковая попка», и эта толпа в коридоре пришла на кастинг, — процедил он, вдавливая кулаки в столешницу.

Марьяна хладнокровно произнесла:

— Если бы я решила заняться подобным кастингом, ты был бы первым в списке приглашенных, Владик, не сомневайся.

— Только не говори мне, что эти голубые братья пришли сюда для фото в календаре.

— Кто сюда зачем пришел — это мое дело. И ты в последнюю очередь должен меня об этом расспрашивать.

— Это как раз-таки мое дело, пока ты собираешь тут толпу педиков для снимков под моим логотипом. Да я ахуел, когда зашел на студию!

— Это — модели! — процедила Марьяна, на что Влад криво ухмыльнулся:

— Это — педики. Самые что ни на есть любители шоколадного очка.

— А ты что, свечку держал? — пожала она плечом. — Педики, не педики, но они будут на календаре. И вообще, это не тебе решать. Я — главный редактор, и именно мои идеи получают реализацию на страницах этого журнала. А не какого-то неотёсанного мужлана, который провонял машинным маслом до самых костей!

— Именно мне, Мальяно. Потому что эту толпу с перьями в задницах я на километр не подпущу ни к календарю, ни к своей фирме.

— Владик, может, ты хочешь, чтобы вместо профессиональных моделей на глянце красовались твои механики, электрики, мотористы и кто там ещё у тебя есть? — съязвила Марьяна.

— Неплохая идея. Вот видишь, Мальяно, стоит тебе ослабить резинку стринг, и ты тут же выдаешь классные идейки.

— Не бывать этому!

— Парни мои все, как на подбор, молодые ребята, — раздражающе спокойным тоном рассуждал он. — Им даже мыться не надо. Только рубахи скинут и уж точно будут намного приличнее смотреться, чем эти твои чистильщики дымохода.

Послышался содержимый смешок, и Марьяна нахмурилась. Соня должна быть на ее стороне, у нее и так все Бастилии взяты одним взглядом Влада!

— Смотр-ка, а подружка твоя с чувством юмора, люблю таких, — сказал Влад.

Сердце пропустило стук, но Марьяна взяла себя в руки и процедила:

— Ты поосторожнее со словами, Владик. Это жена моего брата. И если он услышит, как ты отзываешься о его супруге, тебе несдобровать

В ответ он самоуверенно хохотнул.

— Ты хоть всех тринадцать друзей Оушена отправь, получишь их обратно по кусочкам. На ее счастье, — кивнул на Соню, — что она меня не сильно зацепила. Так вот, никаких тыловиков в календаре. Либо мои ребята, либо никто.