Черный бульвар - Ярослав Петрашко

Саша стоял, не в силах пошевелиться. Потом взял со стола канделябр и подошел, машинально пытаясь разогнать рукою с лепажем сизый дым, к месту схватки. Белый монстр, на глазах теряя отваливающуюся клоками шерсть, превращался в мертвого, обнаженного и окровавленного Снега о простреленной навылет головой. Рядом полулежал Ян, пытаясь зажать бледнеющем до прозрачности рукой — нет, не рану, — а огромную зияющую дыру, которая быстро, без единой кровинки разрасталась, захватывая все новые участки тела. Он улыбнулся Саше, кивнув на линяющий труп Снега: «Какой великолепный СНЕГОпад мы с тобой устроили! А я, помнится, переживал, что силы природы не хотят мне повиноваться! Ты немного перестарался, мой дорогой друг: второй раз можно было и не стрелять. Но я благодарен тебе. Я сделал тебя бессмертным, а ты сделал меня СВОБОДНЫМ. Спасибо тебе. И прости меня, если смо…» И тут он не закрыл глаза, не уронил голову, он просто исчез вместе со своей печальной улыбкой, в которой уже не было видно никаких клыков. Его изодранная одежда беззвучно улеглась на залитый кровью Снега пол.

Полицейский подошел к железной двери, из-за которой шел свет, в совершенно расстроенных чувствах. Он понял, что сам ни за что не выберется из этого чертова подземелья. И тогда он решился на отчаянный шаг: приготовил револьвер, взвел курок, протиснулся в дверь и что было силы рявкнул: «Всем стоять! Стреляя без предупреждения!» Дрожало пламя свечей, коптили факелы. Саша повернулся на крик машинально подняв разряженный лепаж. Тут уж нервы у полицейского окончательно сдали и он палил в Сашу до тех пор, пока не разрядил весь барабан. Выполнив, таким образом, свой боевой и служебный долг, полицейский странно всхлипнул, взял один из ближайших факелов и покинул место происшествия. Что-то подсказало ему, что идущая от двери полуразбитая каменная лестница непременно выведет его наверх. Так оно и случилось.

…Саша открыл глаза и сразу понял, что с ним произошло. В мозгу и в сердце воцарился Великий Лед. Не обращая внимания на разлагающихся на глазах труп Снега, он пошарил по полу и вскоре обнаружил бриллиантовый перстень Яна в почти неразличимой оправе. Он надел перстень на палец и поднялся, слегка покачнувшись. Однако мгновенно обрел равновесие и принялся собираться. Много времени это не заняло: саквояж Яна с деньгами и документами был на месте. Из своей сумки Саша взял только чистую одежду, чтобы переодеться после того, как найдет возможность искупаться. Нужно было быстрее воспользоваться машиной Яна, пока полицейский не привел сюда своих коллег. Хотя… Что ему теперь какие-то там полицейские? Спешить ему уже не было никакой надобности. Впереди у него была ВЕЧНОСТЬ.

Эпилог

Бар, невзирая на вечернюю духоту, был переполнен. Несмотря на отсутствие свободных мест, за столиком, у самой стойки, Саша сидел в полном одиночестве. Он грел в пальцах рюмку коньяка «Наполеон» и вспоминал о том, как впервые после смерти Яна выпил в аэропорту рюмку водки. И когда она не изверглась привычным путем обратно, а согрела желудок медленным колючим теплом, Саша вдруг осознал, что Яна действительно больше нет. Как прошел этот год, Саша предпочитал не вспоминать, хотя событий было немало и все они были по-своему интересными. Когда он вернулся в город, никто уже не вспоминал о событиях на Черном Бульваре. Только в заштатной газетенке, довольствующеюся сомнительными сенсациями, Саша, наткнулся на неразборчивое интервью с полицейским с участка Графское, который путано рассказывал что-то о найденном в потайном подземелье замка скелете какого-то огромного волка, с клочьями полуистлевшей белой шерсти. Судя по статейке, в эту басню особо не верили ни сам полицейский, ни журналист, ни редактор.

— Простите, у вас не занято?

Саша поднял голову и несколько мгновений изучал остановившегося перед ним молодого человека.

— Садитесь, пожалуйста. Буду рад разделить с вами компанию.

Примечания

1

Говори! (греч.)

2

«Прошу прощения, проклятые скоты» (польск.)