Молитвенник Основателя - Нобору Ямагути

Но все было так, как сказала принцесса. Его усилия и дипломатические ухищрения не дали эффекта. Зачем теперь ему беспокоиться об этом? Есть вещи, которые необходимо сделать в первую очередь.

Один из высокопоставленных дворян прошептал на ухо Мазарини:

— Кардинал, по поводу посла по особым поручениям…

Мазарини сорвал свою шляпу и хлестнул ею дворянина по лицу. Затем Кардинал обмотал вокруг своей головы подол платья, который Анриетта бросила в него, и закричал:

— Все вы! На коней! Если мы позволим Принцессе уйти в одиночку, то навечно будем опозорены!

Глава 10: Пустота

Весть про объявление войны была доставлена в Академию Волшебства на следующий день. Такая задержка была вызвана хаосом, царившим во Дворце.

У ворот Академии Волшебства Луиза вместе с Сайто дожидалась карету из Дворца, которая должна была доставить их в Германию. Однако этим туманным утром в Академию прибыл только задыхавшийся посыльный.

Гонец спросил ребят, где кабинет Османа, и умчался сразу же после полученного ответа. Необычная сцена заставила Луизу и Сайто переглянуться. Осознав, что во Дворце что-то произошло, они оба помчались вслед за посыльным.

Осман был занят приготовлениями к свадебной церемонии. Он должен был покинуть Академию на неделю, и поэтому он готовил различные документы и упаковывал свой багаж.

В дверь громко постучали.

— Кто там?

Гонец ворвался в комнату прежде, чем Осман договорил.

— Сообщение из Дворца! Альбион объявил войну Тристейну! Свадьба Принцессы была отложена до следующего извещения! В настоящее время армия направляется к Ла-Рошели! Из соображений безопасности был издан указ, предписывающий всем студентам и штатным преподавателям оставаться в замке!

Лицо Османа побледнело.

— Объявление войны? Будет сражение?

— Да! Вражеские войска разбили лагерь в районе Тарба и наблюдают за нашими войсками возле Ла-Рошели!

— Силы Альбиона, должно быть, очень велики.

Посыльный печально ответил:

— Вражеские войска в десятки раз превосходят наши, к тому же у них есть огромный военный корабль "Лексингтон". По примерным оценкам общее количество вражеских войск — около трех тысяч солдат. Наш основной флот уничтожен; по подсчетам у нас около двух тысяч солдат. Мы не были готовы к войне, так что это — все, что мы могли противопоставить. Однако худшее в том, что они обладают тотальным превосходством в воздухе. Наши войска, скорее всего, будут уничтожены орудиями их флота.

— Какова текущая ситуация?

— Вражеские драконы сжигают деревню Тарб… Мы запросили помощь у Германии, но те ответили, что смогут прибыть минимум через три недели…

Осман вздохнул и сказал:

— … Нас уничтожат. За это время Тристейн полностью падет под натиском Альбиона…

* * *

Прижав уши к двери комнаты Директора, Луиза и Сайто глядели друг на друга. Лицо девочки побледнело после сообщения о начале войны, а лицо фамильяра — после сообщения о Тарбе. Разве это не та деревня, куда отправилась Сиеста? Сайто бросился на улицу. Испуганная Луиза последовала за ним.

Мальчик вбежал во внутренний двор и полез в кабину истребителя. Хозяйка схватила его сзади за талию.

— Куда ты собрался?!

— В Тарб!

— Зачем?!

— Разве это не очевидно?! Я собираюсь спасти Сиесту!

Луиза схватила его за руку и попыталась оттащить от истребителя, но мальчик твердо вцепился в него.

— Ты не можешь! Это — война! Даже если ты туда отправишься, это ничего не изменит!

— У меня есть этот истребитель. Враг напал, используя те летающие корабли, ведь так? Я тоже могу летать. Я что-нибудь придумаю.

— Что ты сможешь сделать с этой игрушкой?!

— Это — не игрушка.

Сайто прикоснулся к крылу истребителя левой рукой. Его руны засияли.

— Это — оружие из моего мира. Это — инструмент для убийства людей. Это не игрушка.

Луиза замотала головой.

"Независимо от того, оружие это или нет, у тебя нет ни единого шанса победить те огромные военные корабли! Разве ты не понимаешь? Ты не сможешь ничего сделать! Лучше оставь это солдатам!" — сказала девочка, глядя прямо в лицо Сайто.

"Этот мальчишка… этот безрассудный фамильяр ничего не знает о войне" — подумала Луиза. Это сильно отличалось от поездки, которую они совершили в Альбион. Поле боя — место, заполненное смертью и разрушением. Если бы новичок оказался там, то это привело бы только к его смерти.

— Гонец сообщил, что флот Тристейна был уничтожен, ведь так?

Сайто медленно погладил Луизу по голове и заговорил глухим голосом:

— Я знаю, что это может ни к чему не привести. Я даже не представляю, как буду сражаться с этими огромными кораблями. Но…

— Но что?

— Я не совсем понимаю, но у меня есть эти легендарные возможности Гандальва. Если бы я был обычным человеком, я бы и не помышлял пытаться спасти их. Но сейчас все по-другому. У меня есть сила Гандальва. Возможно, я смогу спасти их. У меня получится спасти Сиесту… и эту деревню.

— Вероятность практически нулевая.

— Я знаю. Но, ведь не совсем нулевая. Так что, я сделаю это.

Удивленная Луиза отпарировала:

— Ты — идиот!? Ты же хотел вернуться в свой собственный мир? Как смерть в этом мире поможет тебе в этом?!

— Сиеста была добра ко мне. Как и ты, Луиза.

Лицо девочки покраснело.

— Я не из этого мира. Я не обязан заботиться о том, что происходит с этим миром, но я хочу, по крайней мере, защитить людей, которые заботились обо мне.

Луиза заметила, что руки Сайто задрожали. Подняв свою голову, она сказала:

— Разве тебе не страшно? Ты — идиот! Прекрати строить из себя хладнокровного воина, когда ты явно боишься!

— Я боюсь. Я ужасно боюсь. Но Принц тогда сказал, что для защиты чего-то важного для себя нужно заставить себя забыть страх перед смертью. Я думаю, что он прав. В тот раз, когда пятьдесят тысяч солдат Альбиона пришли, чтобы напасть на нас… мне не было страшно. Я был занят, обдумывая, как защитить тебя, поэтому мне не было страшно. Я не вру.

— Что ты бормочешь? Ты — простолюдин. Ты — не храбрый Принц или что-то в этом духе.

— Я понимаю. Но это не имеет никакого значения: принц я или простолюдин, в какой стране я родился, в какое время… даже, в каком мире, — все это не важно. Если бы ты была мужчиной, то ты, несомненно, думала бы точно так же.

Лицо Луизы скривилось, пока она пыталась сдержать слезы.

— Если ты умрешь, что я буду делать…? Нет… я, если ты умрешь…

— Я не умру. Я вернусь. Если я умру, то я не смогу защитить тебя, ведь так?