Коллапс системы - Марта Уэллс

2.0 использовал мои личные файлы, чего сам я сделать не догадался. Но Третий решил прочитать эти файлы и взял мой код, чтобы отключить модуль контроля. После этого он мог бы просто убить всех людей, захваченных Целями, а не спасать их.

Киллербот 2.0 убедил Третьего принять трудное и рискованное решение, и оно изменило всю жизнь Третьего. Оно стало спасением для экипажа ГИКа и других захваченных людей. Каким образом Киллерботу 2.0 это удалось? Просто с помощью моих файлов?

Доктор Бхарадвадж снимала документальный фильм об автостражах и конструктах, пытаясь убедить людей не бояться нас. Уже готовые части я хранил у себя в архиве, но все это не то. Сейчас нужно показать людям, что собой представляет «Бариш-Эстранца», что она с ними сделает, заставив подписать контракт и фактически забрав их жизнь себе. Тогда они станут такими же пленниками, как и автостражи, только менее ценными, ведь ни одна страховая компания не разъярится из-за уничтожения ее собственности.

Я начал прочесывать свой архив в поиске примеров того, как корпорации ведут себя с людьми. У меня было много видео с Сохранения, и документального, и сериалов, но само по себе оно не будет убедительным, пока на собственном опыте не узнаешь, что такое Корпоративное кольцо.

Я копал глубоко, просматривал самые старые видеозаписи. Все архивы до того времени, когда я отключил модуль контроля, были стерты, так что все равно остались лишь относительно недавние. У меня имелись записи из трудовых лагерей, с рудников, выдержки из отчетов и новостей, одно видео о том, как рабочий чуть не упал в коллектор, но в основном вне контекста, их ничто не объединяло. Просто куча случайных файлов и видео.

ГИК-дрон, вероятно, сумел бы найти то, что нам надо, в архивах ГИКа были антикорпоративные документальные фильмы. Но в этой зоне у дрона не было доступа к архивам ГИКа. Есть ли у нас время слетать обратно и вернуться? Я даже этого не знал.

Как же это раздражает.

В поисках подсказки я снова поразмыслил о том, что сделал бы Киллербот 2.0. Он показывал Третьему не какие попало файлы, а мои тщательно отобранные логи. Наверное, я мог бы воспроизвести все это, если бы хотел убедить людей отключить модуль контроля, которого у них нет. Хотя… кое-что вполне сгодится.

Все дело в форме. Нет, не совсем. Все дело в том, как преподнести информацию.

А пока я размышлял, с моими органическими частями происходило нечто странное. Например, на органической коже выступил пот. Я мог бы решить, что меня ждет очередной эмоциональный срыв, но уровень производительности начал медленно повышаться. Это пугало еще сильнее, однако показатели были близки к тем, какие бывают, когда в хорошем сериале происходит что-то неожиданное, но интересное и захватывающее. Я фиксировал внутреннюю диагностику во время первого просмотра «Лунного заповедника», и быстрое сравнение показало, что показатели не совсем совпадают, но очень близки.

В это время Айрис пыталась вызвать на разговор Трин, а Ратти и Тарик пытались получить ответ от меня. АдаКол2 тоже пыталась связаться со мной. ГИК-дрон велел им всем подождать.

Я достал архивную запись разговоров с доктором Бхарадвадж, когда они с Мензах обсуждали, что и до встречи со мной знали, как устроены и для чего используются конструкты, но только при непосредственном взаимодействии по-настоящему поняли, что это значит. Вот почему Бхарадвадж считала, что я обязательно должен сниматься в ее документальном фильме. Должен рассказать свою историю. Ну, которую знал. В общем, правильными должны быть не только данные, их еще нужно правильно преподнести. Я понял это на собственном опыте, пытаясь убедить людей не делать глупостей, из-за которых их убьют.

Совершенно очевидно, что сериалы и фильмы могут изменить отношение и точку зрения. Изображения, аудиозаписи и тексты способны переписать процессы в органической нервной ткани. Бхарадвадж сказала, что именно это происходит со мной благодаря «Лунному заповеднику»: с его помощью я перенастраиваю органическую часть своего мозга. И на людей сериал оказывает похожий эффект.

Чтобы убедить этих людей, я должен создать художественное произведение. Не мою историю, и не только я должен говорить. Надо рассказать их историю, что случится с ними, если они согласятся на предложение «Бариш-Эстранцы». Это будет выдумка, но правдивая в самом важном.

Я осознал, что сижу на полу, закрыв лицо руками.

«Что случилось? – спросил ГИК-дрон, когда я поднял голову. – Не хотел тебя прерывать, поскольку твои показатели демонстрировали положительную динамику».

«Мне кое-что пришло в голову, – сказал я и кратко объяснил свои выводы и как я к ним пришел. – Нам нужны видео, аудио… да, нам понадобится музыка и текст. Чтобы достучаться до них всеми способами».

Я не был уверен, что он поймет – в отличие от меня, ГИК не так долго смотрел сериалы.

Однако ГИК-дрон ответил:

«Любопытно. Надо посоветоваться с людьми».

8

Вернувшись к своим, я склеил несколько видеоклипов и написал первый вариант текста. Это была история про работников по контракту, которых я встретил по пути на Майлу, я просто выдумал то, что случилось с ними после прибытия в трудовой лагерь, снабдив это соответствующими документальными кадрами.

Под эту задачу я занял девяносто четыре процента производительности, поэтому объясняться с людьми пришлось ГИКу-дрону. Тарик засомневался. Айрис по-прежнему говорила по коммуникатору с Трин и выглядела напряженной. Ратти погрузился в размышления, потому что я уже отправил ему черновик сценария. Мне хотелось, чтобы он отредактировал и сопроводительный текст – я читал много его отчетов, и он хорошо умел все объяснить и вызвать интерес. Придется прибегнуть к помощи людей, одни мы не справимся.

Я выделил часть канала ГИКа-дрона и своего рабочего пространства для всей группы. Документальные видео, которые я подобрал, включали интервью с беженцами из корпораций, спасенными от охотников за головами на станции «Сохранение», фрагменты из документального фильма доктора Бхарадвадж с рассказом о трудовом рабстве в Корпоративном кольце, статьи, фрагменты новостей, ролики о происшествиях на шахтах и в трудовых лагерях в те времена, когда мне приказывали убить или покалечить рабочего за нарушение правил, в те времена, когда люди убивали или калечили друг друга, потому что просто не могли больше выносить такую жизнь.

Но мне надо было достучаться до сердец, поэтому важнее всего была история, которую я создавал из имеющихся данных. Я использовал записи своих разговоров с контрактниками на корабле, считавшими меня консультантом по безопасности и дополненным человеком. Клипы показывали их характер, какими людьми они были (в основном неплохими, попавшими в ужасную ситуацию. Они