Призрак Малого Льва - Елена Федина

— Скоро узнаешь.

Риция потупилась, помолчала, потом снова вскинула на него обжигающие глаза.

— Что бы ни случилось, папа, знай: я люблю тебя больше всех на свете. Ты понял? Что бы ни случилось, как бы все ни обернулось. Знай, что я люблю тебя.

Леций так и не понял, кого она хочет защитить этими словами: его или себя, но понял, что раскол неминуем.

— Спасибо, детка, — сказал он ласково, — я тоже люблю тебя больше всех в этом мире.

Они не прикоснулись друг к другу, просто обменялись белым светом. Леций смотрел, как она уходит от него по залу, его дочь, самое дорогое на свете существо, в котором все его надежды, вся радость и вся жалость, и как ее «белое солнце» снова переходит к тревожному «синему лучу».

Конс ни с кем не разговаривал. Он находился в привычной «зеленой звезде», Би Эр — в «желтой луне», Нрис почему-то нервничал и был синим как Риция. Ольгерд приятно радовал глаз «белой сиренью», режимов экономии он не знал, они ему были ни к чему. Вот уж кому Создатель отмерил сполна! Правда, «фиолетовой молнии» Ольгерд не достигал, межзвездные прыжки ему не удавались. Поэтому он и не мог считаться Прыгуном. В короткой стычке он победил бы вряд ли, зато в длительной, на износ ему равных не нашлось бы. Вот если объединить мощного Кера и неистощимого Ольгерда, это, пожалуй, будет что-то жуткое…

Азол Кера приплелся на «красном костре». Призрак выпотрошил его изрядно. Жалко было видеть его таким всклокоченным и присмиревшим.

Леций подождал, пока все расселись, потом дождался тишины.

— Мы до сих пор не знаем, почему рождаемся Прыгунами, — начал он, — и какой ген за это отвечает. Ясно одно, с определенной вероятностью Прыгуны рождаются только в династии Индендра. Для телепортации недостаточно огромной энергии. Иначе любой, кто накачался бы энергий, мог телепортировать. Но вы прекрасно знаете, как это происходит. Это прежде всего подключение к информационному полю. Нас не волнует траектория движения, мы можем даже не четко представлять, куда мы хотим попасть, мы как бы делаем заказ и оказываемся там, где нужно.

— К чему эта обзорная лекция? — насмешливо спросил Руэрто.

— К тому, — серьезно ответил Леций, — чтобы вы хорошо представили, что будет, если у Пастуха присутствует этот ген Индендра.

— Ради чего? — спросил Би Эр, — такая игра ума? Мы знаем всех Пастухов и всех Прыгунов. И никто из них не собирается скрещиваться.

— Не всех, — хмуро сказал Леций.

Он позвонил слугам. Через минуту, в полной тишине, два робота (аппирам бы он ее не доверил) равнодушно ввели в зал заседаний Энию. И сначала ее никто не даже узнал, ведь столько лет прошло!

Эния знала, что ей предстоит, и даже причесала волосы, но вид у нее был больной и жуткий: губы синие, глаза в черных кругах, кисти рук дрожали, прячась в карманах бирюзового халата. Леций дал ей энергии ровно столько, чтоб она держалась на ногах. Большего она так и не смогла от него добиться, как его ни умоляла.

— Эния?! — первым узнал ее старик.

— Дядя Би Эр!

Она хотела броситься к нему, ее черное облако жадно вытянулось в его сторону, но Леций резко усадил ее в свое кресло.

— Не смей трогать старика, — сказал он, — сиди здесь.

Эния обвела всех злыми глазами.

— Сытые голодного не поймут, — усмехнулась она синими губами, — ненавижу вас всех! Мучители! Зажравшиеся свиньи! Все для вас: мир для вас, космос для вас, энергия для вас! Что уставились? Вы не в зоопарке! Или вам нравится смотреть, как другой мучается?! А ты, маленькая стерва, и не надейся, что я буду отвечать за твои злодейства! Я вас всех ненавижу, но я никого не убивала!

Эния завыла, закусив губу. Леций встал сзади, за креслом, и стиснул ей плечи руками. На буйный припадок ей бы сил не хватило, но что-нибудь вытворить она вполне могла. К этому он привык.

— Папа, что это значит? — спросила Риция, глядя на него ужасными глазами, — кто это?

— Это твоя мать, — сказал Леций обреченно.

Девочка не дрогнула, резко вспыхнула «фиолетовой молнией» и сразу погасла, только глаза смотрели с обидой и недоумением.

— Я сам не сразу узнал, что эта женщина — вампир, — хмуро сказал Леций, обводя всех взглядом, — для меня она была только нашей родственницей, так я вам ее и представил. Когда я узнал, кто она, и кто ее отец, было уже поздно.

— И кто же ее отец? — поинтересовался Конс, поднимая наконец опущенную голову.

— Синор Тостра.

Конс смотрел на него. В нем боролись самые разные чувства, и его резкое лицо постоянно меняло выражение.

— Я виноват перед тобой, — сказал ему Леций, — и не собираюсь отпираться. Я не сомневаюсь, что это Эния убила Аделу: она ненавидит нас всех, она была в тот день в больнице, и это ее таблетки ты нашел в коридоре… я вскормил это чудовище, Конс, и на моей энергии она все это проделала.

— Это не я-а! — завизжала Эния, стараясь вырваться из его рук, — не я-а-а-а! Не слушайте его, я ему все объяснила! Но ему так больше нравится, потому что он выгораживает эту дрянь! Она рвется к власти! Она убьет всех по очереди, а потом и его самого, но он этого не понимает! Потому что он кретин! Пусти меня! Конс, защити меня, и я скажу тебе, кто убийца!

— Помолчи, женщина! — рявкнул на нее Конс.

Она вздрогнула и замолкла.

— Если я услышу от тебя еще хоть одно грубое слово о Риции, я тоже стану убийцей. И на этот раз жертвой станешь ты. Поняла?

Повисла долгая пауза. Все молчали как на похоронах.

— Поняла. Я все поняла, — заговорила Эния хрипло, — вам не нужен настоящий виновник, даже тебе, Конс. Вам нужно сохранить благочестие в вашей семейке. И вы уцепитесь за любого со стороны, на кого можно повесить это преступление! Я все поняла… Я тоже ваша родственница! Я Индендра, я жена Леция и мать этой… Но меня же как будто не существует, ведь так?! Меня нет, я никто! Я ваша раковая опухоль, великолепные Прыгуны, которую надо отрезать! Что ж, убейте меня, уничтожьте меня, очистите свое благородное семейство от позора… только это не избавит вас от трупов. А эта — как была внучкой Тостры, так и останется. Навсегда. Твоя Адела — только начало, Конс. И очень скоро ты в этом убедишься.

— Почему вы так настаиваете, — холодно спросила Риция, — что это я убила Аделу?

— Да потому что я тебя там видела! — прошипела Эния, — ты была в палате, ты ходила по ней и мерила ее шагами, ты заглядывала во все шкафы, ты даже занавески рассматривала! Зачем?!