Плавные прямые - Владимир Михайлович Мясоедов

и глубины, с которыми даже мощнейшая регенерация перевертыша-метаморфа почему-то ну никак не могла справиться…Любовница Олега любила драться чуть ли не больше всего на свете и бояться боли, кажется, не умела принципиально, однако она отнюдь не была глупа. Поскольку демоны, хлынувшие в пиршественный зал толпой,раз за разом пробивали и слой меха, способного пули останавливать, и находящуюся под ним шкуру, которую большинство клинков и поцарапать бы вряд ли смогли, то победить в одиночку всю инфернальную армию девушка бы никогда не смогла. Тем более о необходимости стремительного отступления после стремительного же натиска её предупреждали заранее.

Прикрывающему своих людей чародею приходилось делать несколько дел одновременно, с чем он едва справлялся. В одну и ту же секунду ему требовалось и укрепить пробитый в десятке мест барьер, чтобы тот непрерывный град из метательного оружия и разрядов энергии хотя бы ослаблял, и восстановить хотя бы частично свою шею, которую парой мгновений раньше чуть на две части не пережгли стрелой из черного огня, оставившей после себя сквозную дырку, и топнуть ногой, обрушивая пол под ногами сразу трех демонических рыцарей, жаждущих продемонстрировать ему свое фехтовальное мастерство, и заблокировать рукой клинок четвертого, явно метящего в дырку броне, где находится та самая шея, и телекинезом пнуть в правильном направлении задницу одного из своих бойцов, который чего растянулся и прямо на полу прилег отдохнуть, пуская кровавые пузыри сквозь забрало…В деле правильного отступления очень помогала Доброслава, которая тоже делала несколько дел одновременно: рычала на слишком медлительных абордажников, подныривала под руки Олега, чтобы выпадом когтистой лапы отбросить кого-нибудь из подобравшихся слишком близко противников и непрестанно морозила пространство, находящееся от неё метрах в трех. Ну, то есть там, где находились выходцы из нижних планов, пытающиеся дотянуться до её любовника различным колюще-режеще-рубящим инвентарем. Дикий холод, от которого нормальная сталь стала бы хрупкой как стекло и раскололось, воители преисподней явно не любили. Они, к сожалению, не спешили в нем дохнуть, но заметно замедлялись, а некоторые так и вовсе поскальзывались на обледеневших камнях под звуки рефлекторного иномирного мата. Их черные металлические саботоны были весьма прочны, но видимо не обладали шипованной подошвой и плоховато сопротивлялись оледенению.

— Ты не уйдешь! — Выкрикнул тот чернокнижник, который очень талантливо притворялся нормальным человеком, когда отступающий последним Олег ушел с галереи и спиной вперед двинулся к порталу. Русскому боевому магу сразу показалось, что от этого типа будет больше всего проблем и он, к сожалению, не ошибся. Напоминающие лица людей и морды каких-то монстров чары, которыми этот тип сыпал словно семечками, были как раз тем, что сорвало с его брони больше всего сегментов, поскольку его атаки без особого труда просачивались сквозь любые преграды, включая материальные и даже встречные магические атаки. Но сделанный в мастерских царства кащеева доспех мог остановить и такую дрянь…По крайней мере, на какое-то время, поскольку составляющие его фигурные кусочки рассыпались на части после того как подобная атака долетала до них и впитывалась в зачарованный металл, явно желая пойти дальше, то ли к телу цели, а то ли и к её энергетике. И, как ни странно, это не было некромантией, скорее уж ощущения от данной пакости соответствовали магии астрала. Кажется, вместо своих снарядов данный темный маг каким-то образом использовал плененных ими духов. — Твоя душа порадует Однорогого Владыку!

— Я уже ушел! — Хмыкнул чародей, продолжая двигаться спиной вперед и отмахиваться от сыпящихся на него атак. В нормальной ситуации отделяющую его от портала дистанцию он преодолел бы за доли секунды, но его бойцы, протискивающиеся через не такую уж и широкую дыру в пространстве, преступно медлили, а потому русскому боевому магу приходилось вертеться как уж…В переносном смысле, конечно же, а то раны которые его лишь бесили для кого-то иного могли оказаться фатальными, если пропустить чужую атаку. Как ни странно теперь ему в этом помогали демоны-рыцари, толкавшиеся плечами и защищавшие Олега своими широкими спинами как минимум от части заклинаний, посылаемых вдогнку колдунами. Клинки, полыхающие губительными рунами и норовящие вонзиться в появившиеся на броне щели, правда, тоже были тем еще «подарочком»…Но уродовали древние латы они в разы хуже, чем экзотическая магия астрала, а пяток пропущенных ударов по крохотным бреашам доказал, что вредит подобное оружие все-таки в основном физическому телу и, лишь совсем чуть-чуть, ауре. Это можно было вытерпеть, особенно если терпеть не слишком долго. — Можешь проваливать с позором в свою преисподнюю, чтобы твой хозяин там тобой подавился!

Уже ощущая, как за спиной у него размывается пространство, открывая переход обратно в безопасный трюм корабля, Олег врезал со всей дури кулаком в стену, обрушвая перед собой сразу потолок. Вернее, создал импульс кинетический и магической энергии, что двинулся сквозь камень в разные стороны, нарушая его структуру и заставляя раскалываться на крупные куски, которые вниз потянула банальная гравитация. Разумеется, легкий обвал не задержал бы демонов дольше чем на три-четыре секунды, а схлопотавшие по шлему булыжниками инфернальные рыцари, максимум, пару синяков получили…Но ему и не требовалось больше, чтобы покинуть захваченный тварями замок и активировать на арке портала руну экстренного отключения. Правда, нажать магическую версию банального выключателя оказалось не так-то просто. Трюм «Тигрицы» оказался настолько плотно забит спасенными людьми, что даже просто рукой пошевелить в нем было примерно столь же трудно как в переполненной сверх всякой меры маршрутке, у которой пассажиры аж из дверей высовываются.

Интерлюдия

Темный дом

Интерлюдия. Темный дом.

Многие из тех, кто хорошо знал Элен или хотя бы думали, что хорошо знают её, спрашивали горгону о том, как она воспринимает мир. И девушка даже понимала, чем вызвано это их любопытство. Учитывая то, что количество растущих из её головы змей к настоящему моменту перевалило за три десятка, она должна была бы смотреть во все стороны сразу, а также вниз или вверх, да еще и с несколько постоянно меняющихся ракурсов, поскольку будучи предоставлены самим себе эти её части редко сохраняли неподвижность…Однако действительность — разочаровывала. Бывшая рабыня смотрела на мир точно так же, как это делал её отец, да и любые другие люди. Всего одной парой глаз и той, которая была расположена на лице. Нет, если очень сосредоточиться и постараться, то Элен смогла бы взглянуть на мир через глаза любого из растущих на её голове пресмыкающихся или пошевелить ими в нужную сторону примерно как пальцами. Но тогда остальное её тело вместе с