Сводный Тиран - Вероника Царева

перестала двигаться, мои веки приоткрываются, взгляд падает на ее лицо, где на меня смотрят два ярко голубых глаза. Мое горло перехватывает. Узел беспокойства затягивается в моем животе.

Нам нужно поговорить, но последнее, что я сейчас хочу делать, это разговаривать. Ее пальцы лениво проводят по моим рельефным мышцам.

Я чуть не захлебываюсь от этих ощущений, мое тело гудит. Если она не перестанет прикасаться ко мне, я не смогу отвечать за то, что произойдет дальше.

Трахать ее — плохая идея. Мы не должны этого делать. Но я хочу. Так сильно хочу.

Глава двадцать вторая

Он…

— Мы должны прекратить… — начинаю я, но слова обрываются, когда Лера отталкивается от матраса и накрывает мои губы своими.

На долю секунды я шокирован, настолько шокирован, что не могу даже пошевелить губами и ответить.

Что черт подери мы делаем?

Все рациональные мысли, не связанные с сексом, вылетают в форточку, когда она перекидывает ногу через меня и устраивается сверху, прижимаясь своей теплой киской к моему прессу.

Блядь. Блядь. Блядь.

Я должен прекратить это. Я не заслуживаю ее, и нам нужно поговорить. Срочно. Я отталкиваю ее, но она впивается ногтями в мою грудь, как котенок, и маленькие искорки боли направляются прямо к моему члену.

Моя решимость остановиться падает, и мои пальцы вплетаются в ее волосы, делая прямо противоположное тому, что я хотел. Углубляю поцелуй вместо того, чтобы оттолкнуть. Если я решил заполучить ее, то я заполучу полностью, каждый вздох, стон и мольба будут моими. Ее таз вдавливается в меня, ее влажное тепло скользит по моей коже.

Я отстраняюсь на пару сантиметров.

— Если ты не хочешь, чтобы я тебя трахал, то прекрати это прямо сейчас! Лера, я говорю серьезно.

Это единственное предупреждение, которое я ей делаю. Если она продолжит прижиматься ко мне или еще раз повернет бедра…

— Я уверена, что причина, по которой я сижу на тебе, в том, что я хочу, чтобы ты сделал это, — наглую ухмылку, которая появляется на ее губах, я хочу заменить удовольствием. — Возьми меня, вот и все.

Мое сердце сжимается в груди при этих словах.

Она облизывает губы и продолжает:

— Не сдерживайся, дай мне почувствовать себя желанной. Покажи мне, что такое секс, а потом снова можешь меня ненавидеть. Кость…

Мое имя слетает с ее губ, как молитва. Теперь, когда мы разобрались с этим, и мой член напряжен до предела, я тянусь к ней и просовываю руки под футболку, в которую она одета, пока мои пальцы впиваются в ее талию.

Затем я провожу пальцами вниз и сдвигаю ткань ее трусиков в сторону, открывая ее розовую киску, раскрытую для меня, как лепестки роз, каждый из которых так и просится, чтобы его сорвали. А я сорву! Она сама мне разрешила, сама запрыгнула, так что я могу делать все, что вздумается.

Ее вагина — совершенство в самом лучшем виде.

Проводя пальцами по ее влажным складочкам, я вздрагиваю, прежде чем без предупреждения попробовать погрузить пол пальца в ее тугой вход. Ее небесно-голубые глаза расширяются от этого внезапного вторжения, и на мгновение я беспокоюсь, что причинил ей боль. Она девственница, поэтому я должен быть аккуратен, но мне так хочется сделать это как можно грубее, что мне приходится сдерживаться.

— Черт, Лера, посмотри на это… ты такая охуенно мокрая для меня. Ты хочешь кончить?

Она неистово кивает головой, ее грудь быстро поднимается и опускается, ее соски напряжены под тонкой тканью моей футболки. Ее реакция на меня — это то, на что я надеялся, и даже больше.

Я тру чувствительный бугорок и вхожу и выхожу одним пальцем на половину, делаю это не сводя с нее глаз. Она сжимает в кулак простыни по бокам и закусывает пухлую нижнюю губу, пока я растягиваю ее, чтобы она могла принять мою длину. Она такая узкая, такая тугая. Девственница, охуеть.

Чаще всего я не трачу время на предварительные ласки с девушками, которых трахаю. Но Лера для меня не просто мимолетный трах, она — мое все.

Я готов очутится внутри нее… абсолютно готов.

Вытащив палец из нее, я слышу хныканье. Как только она кончит от пальцев, то тут же окажется на моем члене, и я смогу почувствовать каждый спазм и дрожь ее киски.

— Не переживай, ты скоро кончишь.

Взявшись за ее бедра, я отталкиваю ее от себя, укладывая на спину. Зацепив большими пальцами ее трусики, я стягиваю их с ее ног, костяшками пальцев проводя по податливой, мягкой плоти.

Сразу после, я снимаю с нее футболку, и бросаю оба предмета одежды на пол. Остановившись на одно мгновение, я наслаждаюсь ее обнаженным телом.

Все в ней идеально. Я хочу смотреть на нее часами, исследовать каждый сантиметр ее тела, но мой член уже устал ждать. У меня есть терпение, но когда дело доходит до нее, я как маленький ребенок, задыхающийся от предвкушения, когда тянется к подарку под елкой.

Спустив боксеры на бедра, я освобождаю свой член. Головка набухла и стала красной от возбуждения. Обхватив рукой разъяренного гиганта, я несколько раз поглаживаю его, удовольствие пульсирует от яиц до кончика члена с каждым движением.

Лера смотрит на меня голодными глазами, следя за мной, как ястреб.

И тут я кое-что понимаю… Черт!

— У меня с собой нет презерватива, — с разочарованием говорю я. У меня есть несколько в машине. Я могу пойти и взять один, но мне кажется, что я физически не способен оставить ее здесь и сейчас. — Я никогда раньше не занимался незащищенным сексом, так что если ты… — мой голос прерывается.

Я не хочу портить этот момент между нами, но одновременно с этим не хочу лишний раз задавать вопросы. Я бы никогда не подумал о том, чтобы трахаться без презерватива, но в глубине души я знаю, что Лера достойна этого.

— Я недавно начала принимать противозачаточные, — пищит она, покрывшись ярким румянцем.

Спасибо, блядь, блядь!

Я должен, трахнуть ее. Я должен быть внутри нее. Прямо сейчас.

— Спасибо, блядь, — шепчу я.

Накрывая ее тело своим, я наклоняюсь вниз, поддерживая себя одной рукой, чтобы не раздавить ее. Свободной рукой я обхватываю член, подвожу его к ее входу и медленно погружаю головку внутрь, смачивая ее в ее соках, прежде чем просунуть ее между ее складок. Делаю резкий толчок, разрывая тонкую преграду.

— Тихо малышка… — глажу одной рукой по волосам, когда она громко вскрикивает и морщится от