Инфернальная магия - К. Н. Кроуфорд

Оказавшись в считанных сантиметрах от неё, он провёл пальцем по её ключице, и в ней полыхнул жар. Он наклонился, и Урсула выгнулась навстречу, отчаянно желая ощутить его губы на своих.

— Хотелось бы мне взять тебя к Оберону. Было бы так здорово похвастаться такой великолепной человеческой питомицей как ты, с идеальными грудями и попкой…

Бл*дь. Зи и парикмахер ведь что-то говорили про Оберона? Но это звучало не так заманчиво, как когда это слово слетело с языка Эйба. Где бы ни находился этот Оберон, она хотела отправиться туда с ним. Что она тут делала? Она же здесь ради него, верно? Чтобы ублажить этого мужчину. Урсула чувствовала, как её ноги раздвигаются, и её ладонь скользнула вверх по его груди. Она что-то должна была сделать, но её разум опустел.

Он провёл рукой по её шее сзади, глаза скользнули по её вздымающейся груди. Приятный жар исходил от его тела, и Урсула могла думать лишь об его прикосновениях.

Он опустил свои губы к её рту, и на одно блаженное мгновение вспыхнуло инферно эйфории… но потом умерло так же быстро, как и началось, сменившись гложущей пустотой и ошеломляющим ощущением отвращения.

Эйб отстранился от неё, его лицо исказилось от омерзения… Урсула испытывала то же самое. Он вытер губы тыльной стороной ладони, словно стараясь стереть её вкус.

— Фу, — он разъярённо сверлил её сердитым взглядом, сжимая её запястье. — Ты что такое, чёрт возьми?

В её груди взбурлила ярость. Ей начинало надоедать, что демоны обращаются с ней как с игрушкой.

— Я адская гончая, — освободившись от его чар, Урсула чувствовала, как по её рукам поднимается жар, горячий и расплавленный. Эйб отшатнулся от неё, и она вскинула руку, ударив кулаком по его хорошенькому личику и упиваясь хрустом кости.

Голова Эйба отлетела назад, и он зарычал. Двигаясь быстрее штормового ветра, его руки обхватили её горло, холодный взгляд гипнотизировал. Он открыл рот, всасывая воздух из её тела. При этом глубокая бездна заполнила её грудь. Урсула пинала его по лодыжкам, но его глаза не отрывались от неё, не дрогнув.

Кровь зашумела в её ушах, конечности ослабели, их словно покалывало. «Что он делает со мной?» Она умрёт в мужском туалете от рук извращенца, которого только что поцеловала. Это ещё хуже, чем мнимая передозировка героином. Пальцы Эйба впивались в её шею, ледяные глаза сверкали холодным светом.

Перед глазами всё темнело, и Урсула слышала, как её собственное сердцебиение слабело, пока он высасывал из неё жизнь. В её черепе взорвалась паника. «Он убивает меня». Перед глазами засверкали огни. Лёгкие готовы были взорваться, огонь внутри неё затрепетал и погас. Крохотный язычок пламени танцевал где-то в закоулках разума, энергия уходила из её тела, и Урсула пыталась распалить её, но та погасла и умерла. Теперь что-то другое переполнило её разум — воспоминание: сверкнувший на солнце меч, поле, заросшее дикими цветами, меч поменьше в её руке. Клинок рассёк воздух, сверкая на солнце, и её учили с ним обращаться.

«Борись, Урсула».

Кто-то давным-давно хотел, чтобы она была воином.

«Борись».

Она моргнула, пытаясь сфокусировать взгляд, и различила размытый силуэт нападавшего. Ей нужно…

Бряк! Что-то ударило его по голове сбоку, и он ослабил хватку.

Эйб позволил ей повалиться на пол, ударившись головой, и её шея сзади соприкоснулась с плиткой в туалете — холодной, совсем как её тело. Урсуле казалось, что на неё давило какое-то тяжелое бремя, сокрушавшее саму жизнь в ней. Поблизости Эйб боролся с кем-то… с женщиной… но конечности Урсулы сделались замёрзшими и опустошёнными.

— Урсула! — провизжал кто-то. Зи?

Она облизнула губы. Надо предупредить Зи, что поцелуй Эйба был смертельным… но она чувствовала, как ускользает, и холодный ветерок шептал на её коже.

«Мне надо помочь Зи». Она велела себе подняться. Она сразится с ним, впечатает его хорошенькое личико в плитку пола.

С огромным усилием воли Урсула заставила себя открыть глаза и посмотреть в потолок. Эйб выпил из неё так много, что ей потребовалась буквально вся её сила, чтобы перекатиться на бок. Она моргнула, взгляд сфокусировался. Эйб стоял в паре метров от неё, держа Зи как тряпичную куклу.

Будь в ней огонь Эмеразель, она бы попыталась опалить его, сжечь дотла, но он высосал её досуха. Надо причинить ему боль иным способом.

Её взгляд метнулся к ручке Эмеразель, поблескивавшей в жёлтом освещении буквально в метре от неё. Медленно, будто двигаясь сквозь зыбучие пески, Урсула потянулась к ней, пока пальцы не задели костяной цилиндр. Она сжала её в руке, стиснула в своей хватке.

Светлые волосы Зи свисали вниз, пока Эйб держал её в руках, а её чёрные туфли на высоком каблуке оторвались от пола. Урсула подвинулась ближе, дрожа от исходившего от него холода. Неужели её реально влекло к этому монстру?

Стиснув зубы, она перекатилась ближе и изо всех сил вонзила лезвие ручки в его пятку.

Он приглушённо охнул и отдёрнул ногу, на мгновение пошатнулся, а затем рухнул на пол. Лезвие торчало из его ноги. Урсула выдернула ручку, и её лезвие окрасилось кровью.

— Боги преисподней, — выдавил он, запинаясь.

Её губы изогнулись в лёгкой улыбке. Она не собиралась сдаваться без боя.

Он поднялся, бросившись на неё как лев на добычу. Урсула снова пырнула его, целясь в сердце, но лезвие вместо этого угодило в живот.

Стоя на коленях, Эйб запрокинул голову и взревел; костяная ручка тряслась, торча из его живота. Он царапал то место, рана начала дымиться. По комнате разошёлся запах опалённой плоти. Оружие Эмеразель.

Эйб вскочил на ноги, практически превратившись в размытое пятно, и пошатываясь, пошёл к выходу. Кровь и пар сочились меж его пальцев.

Урсула приподнялась на локтях, пробуя в деле одну из своих новых соблазнительных улыбок.

— Такая маленькая, а кусается адски больно.

— Сука, — выплюнул он, распахнув дверь и скрывшись в коридоре.

Глава 24

Урсула лежала на спине и смотрела на потолок цвета яичного белка, повелевая себе пошевелиться.

Но первым шагом было отодрать себя от пола в туалете. Её ноги покалывало будто иголками, и она едва не закричала от облегчения, когда пошевелила пальцами на ногах. Она толчком поднялась на четвереньки. Подползла к Зи, тяжело дыша. Этот Эйб ведь сказал, что опера — это идеальное место, чтобы отбросить свои тревоги? Говнюк.

Она присела рядом с Зи, и её сердце сжалось при виде той. Грудь девушки-фейри почти не приподнималась. Платье и волосы покрылись