Гонка на выживание - Джеймс Паттерсон

Под дулом пистолета я пошел на кухню и сел за стол, выбрав ближайший к набору ножей у плиты стул. Решил, что если удастся отвлечь этого типа, схвачу один из ножей и брошусь на него. Пистолета я не боялся, но мне требовалась уверенность. В случае неудачи мы все погибнем.

Но убийца стоял по другую сторону стола и был начеку.

— Я слышал, ты искал меня, — сказал он с самодовольным сарказмом. — Ну, вот я здесь. Чем могу быть полезен?

Я мысленно произнес благодарственную молитву за то, что несколько лет вел переговоры об освобождении заложников. Я мог оставаться спокойным, несмотря на бушующий в венах адреналин. «Положись на опыт, — сказал я себе. — Может, удастся выпросить безопасность для семьи».

Может? Я должен.

— Это касается только нас двоих, — спокойно произнес я. — Пока это так, я сделаю все, что захочешь. Только уведи меня отсюда или выпусти детей. Я велю им никому ничего не говорить, и они не скажут. Как ты верно заметил, им не хочется видеть меня убитым.

— Собственно говоря, — заявил он, — это касается меня и тех, кого я назову. Твоя семейка останется здесь.

— Ладно, — согласился я. — Тогда давай уйдем мы. Я выполню все твои требования.

— Подумаю над этим, — кивнул он.

— Скажешь, что тебе от меня нужно? — спросил я. — Хочешь скрыться? Могу устроить.

Он покачал головой, по-прежнему сардонически ухмыляясь, потом заглянул в холодильник и достал две баночки «Будвайзера». Открыл одну и протянул мне, потом открыл вторую.

— «Будвайзер»? В баночках? Фи, Майк. — Он оглядел кухню. — Где ты держишь картошку, завершающую твой ирландский обед из семи блюд?

Он отпил глоток и указал на мою баночку.

— Пей, Майки. Расслабься. Долгие поиски определенно вызвали жажду.

— Как скажешь, — ответил я и сделал долгий глоток. Пиво было замечательным.

— Вот, видишь? Составил мне компанию. Я знал, что мы станем друзьями и я смогу открыть тебе душу.

Я отпил еще глоток. Нервы были так натянуты, что я прикончил бы упаковку из двенадцати банок. Я поставил баночку на стол и взглянул на него с такой озабоченностью и пониманием, какими гордилась бы Опра Уинфри.

— Открывай, — сказал я. — Буду рад тебя выслушать, Уильям. Тебя так зовут? Ты Уильям Мейер, верно?

— Пожалуй, — ответил он. — Фамилия моя была Гладстон. Но родители развелись, и семья разделилась. Я уехал с матерью, отчим меня усыновил и дал фамилию Мейер.

«Вот почему мы не нашли родственников Гладстона», — подумал я, покачивая головой.

— В определенном смысле дело именно в этом, — продолжил убийца. — В том, что я отказался от нашей с братом фамилии.

Как ни хотел я увидеть эту помешанную, убивающую полицейских мразь на столе для вскрытия трупов, переговорщик о заложниках одержал верх. Мейер хотел рассказать свою историю, и чем дольше я заставлю его говорить, тем больше времени выиграю, и тем вероятнее, что он расслабится.

— Можно называть тебя Билли? — Таким тоном гордился бы любой психиатр. — У меня было множество дел, однако ничего подобного я не слышал. Расскажешь мне об этом?

«Да. Расскажи, какой ты умный, злобная тварь».

Глава восемьдесят пятая

Я знал, что уговаривать Билли Мейера не потребуется.

— Как я сказал, когда мне было десять лет, мои родители развелись, и мать вышла за богатого финансиста. Я уехал с ней, а мой братишка Томми остался с отцом. Отец был хорошим человеком, но пьяницей. Он работал мойщиком вагонов в управлении городского транспорта, и это было пределом его устремлений. Лишь бы хватало денег на выпивку.

Мейер приложился к пиву. «Пей, пей», — подумал я. Может, склоню его открыть бутылку «Джеймсона». Он опьянеет и вырубится. Или, еще лучше, я тресну его по голове бутылкой. Как бы мне этого хотелось!

— Моя жизнь изменилась полностью, — продолжал он. — Я пошел в престижную школу, а потом в еще более элитарный Принстон. Но после выпуска, вместо того чтобы идти на Уолл-стрит, как хотел отчим, я взбунтовался и поступил в морскую пехоту. Начал солдатом, кончил подразделением спецопераций. Стал летчиком, как мой брат.

«И наверняка был первым среди курсантов», — подумал я, вспомнив, как превосходно он стрелял.

Уйдя со службы, я поступил в многонациональную охранную фирму «Кобальт». Там было замечательно. Дела в Ираке только начинались. Все как в спецоперациях, только получше. Боевые действия в моем вкусе. Словом, складывалось отлично, пока не кончилось. «Кобальт» — та самая фирма, недавно оказавшаяся замешанной в скандале. Следишь за текущими событиями, Майк?

— Как могу, — ответил я.

— Так вот, ФБР хочет обвинить меня в убийстве. Разумеется, я убил тех людей. Если стреляешь в нашу сторону, даже из толпы, то получаешь ответный огонь. Черт возьми, федералов не устраивает, что мы остались живыми? Нет уж. Я вернулся, чтобы воспротивиться этой ерунде. Указать на тот незначительный факт, что мы находились в военной зоне. «Кобальт» нанял группу по связям с общественностью, чтобы обелить нас. Мы должны были выступать в утренних программах. Все было подготовлено.

Он умолк и снова приложился к своей баночке.

— Сорвалось? — спросил я.

— Это было до того как я вошел в свою квартиру в этом городе, чтобы положить вещи, и обнаружил там брата.

Психопат неожиданно потупился. Лицо его приобрело печальное, страдальческое выражение. Я бы не поверил, что он способен на такие чувства.

— Майк, мой брат застрелился, вышиб себе мозги. Забрызгал ими журнальный столик и ковер. На столе лежача записка о самоубийстве на трех страницах. Оказывается, пока меня не было, дела брата пошли хуже некуда. У него были шашни со стюардессой, его жена, Эрика, узнала и подала на развод. Большие деньги, шикарный дом — все это принадлежало ей, и он остался на бобах. Затем последовал окончательный удар. Его засекли чуть выпившим перед рейсом Лондон — Нью-Йорк, и все, он потерял работу.

Тут уже я приложился к пиву, стараясь скрыть замешательство.

— И в конце записки, оставленной братом, был список. Перечень людей, причинивших ему зло, «вынудивших к этому», как он выразился.

Билли Мейер тяжело вздохнул и рукой, в которой не было пистолета, сделал жест, говорящий «вот в чем дело», глядя на меня так, словно объяснил все.

Я неторопливо кивнул, делая вид, будто понял.

— Стоя над телом несчастного брата, я прозрел. Я покинул его, когда мы были маленькими. Не звонил ему, не писал, вечно отмахивался. Я был эгоистичным подонком. Чем больше об этом думал, тем лучше сознавал, что повинен в его смерти, будто сам нажал на курок. Моей первой реакцией было желание поднять пистолет и тоже покончить с собой. Вот в каком я был состоянии.

Жаль, что не последовал этому побуждению, хотелось сказать мне. Нет проку в долгих раздумьях.

— Вот тогда я и принял это решение. К черту защиту от обвинения. К черту карьеру, к черту жизнь. Я решил, что воздаяние за зло, причиненное моему брату, будет моим прощальным подарком Томми. Может, он не посмел отомстить людям, загубившим его жизнь, но у меня хватало смелости. Я решил проводить братьев Гладстон салютом.

«Значит, мы были правы, — подумал я. — Жертвами стали люди, причинившие зло Томасу Гладстону. Только Гладстон не убивал своих врагов. Это делал его брат». Я понял, в чем мы ошиблись. Тут была не оргия убийств, окончившаяся самоубийством, а самоубийство, приведшее к оргии убийств.

— Значит, все, что ты писал об обществе, было ерундой?

— Пожалуй, я в это верю. Но мне требовалась дымовая завеса, скрывающая мои следы. В списке много людей. Мне нужно было время. Внушай, что мишени случайные. Вводи противника в заблуждение: тактический ход номер сто один. Все шло по плану, пока не появился ты и не встал между мной и двумя последними людьми из списка брата.

Движением пистолета он велел мне подняться.

— Майки, вот зачем я здесь. Ты помешал мне убрать родителей Эрики. Ты это исправишь. К счастью, я составил альтернативный план, и ты мне поможешь. Допивай свое королевское пиво, приятель. Последний визит. Мы совершим небольшую поездку.

Глава восемьдесят шестая

«Слава Богу, — подумал я. — Если уйдем отсюда, семья будет в безопасности». Это все, чего я хотел.

Мейер под дулом пистолета вывел меня из кухни в гостиную. Но свободной рукой подхватил с дивана Крисси, все еще одетую в пижаму Барби.

— Нет! — крикнул я. И, опасаясь, что он начнет стрелять, сдержал желание броситься на него.

Но Эдди закричал «Пустите ее!» и, спрыгнув с дивана, кинулся к Мейеру. Отлетел назад он еще быстрее, чем Мейер ударил его коленом в грудь.

— Беннетт, уйми своих щенков, или этим займусь я! — прорычал Мейер.

— Ребята, сидите на месте! — приказал я и повернулся к убийце. — Билли, успокойся. Я уже сказал, что помогу тебе. Не нужно брать ее с собой. К тому же, она больна.