"Золотое руно" - Марина Бонч-Осмоловская

Внезапно выкликнули его номер. Он вышел из-за портьеры, чтобы идти, и мгновенно ощутил, как ему противно, но все-таки сразу пошел, чувствуя, что на его лице расплывается безбрежная улыбка. Он пошел, потому что не мог не пойти, не сделать свою презентацию. Его охватили чувства отвращения и неудобства, которые он испытывал в минуту доклада, когда под видом конфетки предлагал заказчикам с хорошими деньгами наспех сделанную халтуру. Он влез на подиум и видит, что сидящие в передних рядах Саши понимают эти его чувства, - они делают то же самое.

Он уцепился за подошедшую Сюзи и начал процедуру. Сидящие впереди Саши одобрительно кивали головами на его особенно удачные улыбки и наиболее выигрышные позы.

Все Сюзи в зале носили очки, и та Сюзи, что он держал в руках, не сняла их так же, как она дома занималась любовью всегда в модных очках. В первую встречу его это сильно изумило, он хотел узнать, в чем тут дело, но сразу не решился. А потом все-таки спросил, думал, может, с глазами что? Она ответила, что ее это сексуально возбуждает. А Саша углядел, что она рассматривает женские журналы: там были одетые, полуодетые и обнаженные женщины, но все они были в модных очках.

Он заканчивал процедуру, слыша в динамике усиленное эхом чух-чух, у него потемнело в глазах, и он проснулся в Сюзиной одноразовой постели - опять один. В холодном поту он сел, спустил ноги на пол, отер лицо.

Саша, сидящий в машине, тоже провел рукой по лицу, наклонился, поправляя шнурки, боясь, что Сюзи за рулем угадает его чувства. Пока он заправлял шнурок за отворот ботинок, он понял: так вот почему он полюбил Кэти! Она - невозможная, сумасшедшая, распахнутая - была его прорывом из мира Сюзь!

Глава 25

- Как темно - сказала она.

- Затмение. Говорят, может быть долго.

На пересечении "Проспекта Могущества" с 214-ой авеню "Преимуществ Цивилизации" они застряли на светофоре. Мало того, что сама она была в полдюжины полос и с несколькими ответвлениями, сюда еще тонкой кишкой выходила улочка "Равных Прав Человека", так что в этом месте всегда были какие-то неурядицы: тяжелые пробки, скопления желающих прорваться на зеленый, словом, самое бестолковое место в Городе. Именно здесь чаще всего били друг другу фасады машин.

"Вывели сюда "Равные Права", - подумал Саша, когда их машина в давке едва не налетела на прекрасный "Порш", - глупость придумали и сами получают по физиономии".

Сюзи барабанила пальцами по рулю: светофор не пропустил их в четвертый раз.

- Из деканата пришел меморандум, как учить студентов, - сказала она. - Я думаю, ты будешь недоволен.

- Не ставь на мне крест.

Она пропустила его иронию мимо ушей.

- Твой курс по математическим методам аннулировали за громоздкостью для восприятия.

- Без этого нет социологии!

- Вполне достаточно приблизительных оценок. Кроме того, социологию и биологию вычеркнули из графы "Наука" - это слово пугает студентов.

- Что они еще придумали? - выдавил он.

- Новую идею обучения: "Пусть учеба станет кайфом!" В три раза уменьшили количество предметов, теперь для изучения - один предмет в семестр. В два раза увеличили каникулы. Теперь нельзя звать студента к доске - он может не знать ответ, и это поставит его в невыгодное положение перед классом. Студенты будут сами выбирать себе преподавателей и раз в месяц ставить им оценки по шкале: "кайф - не кайф". Но тебе хорошей оценки не получить, потому что в тебе нет кайфа...

Саша не услышал ее последней фразы. Он думал о том, что останется от его университетской полставки. Акции, конечно, принесут деньги, но бросить науку он не хотел. Еще бюро...

- А кто заказал наш обзор об эликсире?

- Клуб, - ответила Сюзи, и на Сашу навалился весь вчерашний день с его нерешенными проблемами.

Она перешла в правый ряд и почему-то поехала медленно, стараясь держаться далеко от других машин.

- Говорят, "Веч.Бес" не сможет обеспечить всех биомассой, - сказала она, - тебе эликсир достанет Грег. У меня все на мази.

Саша заметил, что в отличие от Грега и Кэти, Сюзи сама заговорила на эту тему, поэтому, он без обиняков спросил:

- Как тебе нравится поедание эмбрионов?

- Ты опять недоволен? Собрались компетентные люди: судьи, члены Правительства, врачи и приняли закон о человеческом материале.

- А что говорит твой внутренний закон?

- То же, что и внешний: что не запрещено, то можно. Человек должен руководствоваться законами, а не понятиями.

Сюзи уверенно вела машину, уперевшись в руль вытянутыми руками. Пальцы у нее белые, руки нежные, так же, как ее благодатное, ухоженное тело. Саша расстроенно почувствовал, что он всегда получает от нее верхний слой правды, но, как мужчина, не может прорваться к ее женской сущности, хотя, казалось бы, вот она, - трепетная и притягательная - лежит на поверхности. "Ты съешь своих детей, Сюзи, - подумал он, - и станешь прекрасна, как бессмертные боги..." - он вспомнил, как женщины на экранах телевизоров откручивали и приставляли к себе самые красивые губы и глаза.

- А если у тебя по ошибке родится ребенок? - Саша, не отрываясь, рассматривал ее пухлые губы. - Он увидит, что все вокруг пожирают своих детей и однажды спросит тебя не про аиста и капусту, а как получилось, что ты, мама, не съела меня? - что ты ему ответишь?

- Я не буду сдавать эмбрионов, - поморщилась Сюзи. - Думаю, это аморально.

Он удивился:

- А есть - не аморально?

- Женщины часто непоследовательны. Они говорят, что хотят быть юными и даже готовы пожертвовать своими детьми, а на самом деле, они хотят денег.

- Ты не будешь сдавать, потому что у тебя есть деньги? - догадался Саша.

- Да. Я не пошла бы работать поломойкой, но кто-то должен выполнять эту работу. Я не могу прожить без уборщицы, но это не значит, что я считаю ее себе ровней. Бедность делает женщину порочной, вот взять твою Кэти - ведь она тоже этим займется - из твоих "подарков"?

Саша взбесился, он не подумал, что она, может быть, его ревнует:

- Жизнь человека - живая ткань, а у тебя торчат железки конструкций и строятся, как леса! Они возведены в твоей голове на много лет вперед! Почему ты подавила эмоциональную часть души?

- Саша, - ответила она с полным самообладанием, - у тебя нет ни одного логического возражения, почему нельзя есть эмбрионов.

- Детей! - крикнул он.

- Недоделанный материал. Ради бессмертия, которого хочет каждый.

Саша замолчал. Он подумал, что ее позиция до основания прагматическая, но в ней нет цинизма, грязи нет. А Кэти сначала скромничала, а потом обвалилась в пошлость, цинизм. И всегда в Кэти и в русских грань эта очень тонкая... Может, поэтому в великодержавном языке слова "пошлость" не существует, а в русском так часто используется?..

Сюзи еще больше сбросила скорость, они ехали около тридцати километров в час. Он спросил, почему так медленно? Она ответила в том смысле, что теперь, когда она будет вечно молодой, глупо разбиться в автокатастрофе - ведь от аварии или кирпича с крыши омоложение не предохраняет. Зато теперь не надо торопиться с рождением детей, размышляла она, их можно завести, когда это удобно ей. Она не боится старости и построит свою жизнь так, как хочет она, а не так, как заставляло ее убегающее время.

- Бог дал человеку науку, чтобы он совершенствовал мир и уподобился в этом Господу Богу самому, - заключила она.

- Ну да... - пробормотал Саша, - поел Бог Адама и Еву, и весь мир, что он создал за семь дней, и свет, и тьму, и через то стал бессмертным...

- Ты не имеешь права осуждать меня, - сказал Сюзи. - Может быть, сейчас ты не хочешь есть эмбрионов, но потом ты будешь делать, как я.

Он хотел возразить, но промолчал и отвернулся. За окном мелькала обыкновенная улица Великого Города с простецкого вида двух-трехэтажными зданиями, как будто она была уставлена картонными коробками. Единственным украшением домов служила реклама в первых этажах. Людей на улице не было, вместо них - поток машин. Саша следил за бегущим вдоль борта тротуаром, надеясь увидеть человека. Его взгляд нырял в темноту переулков, вылетал оттуда и падал на освещенные фонарями подъезды к офисам. Он увидел эту пустоту, отсутствие даже обыкновенного пешехода, бредущего по своим делам, - жизненное пространство, лишенное человека, - и внезапно почувствовал масштаб того, что начал Клуб. Не лекарство для лечения больного органа, а философия спасения, тотальная идеология биологического совершенства. В обход Бога...

Они опять стояли в пробке. Рядом, к дверям нарядного отеля подкатил сверкающий лимузин. Вокруг него забегали носильщики, швейцар, топчась на ступеньках, заломил в ожидании руки, в дверях мелькали подносимые букеты. Царственно оглядывая окружающих, из машины полезла мордатая личность. Саша посмотрел на другую сторону улицы. Его глаза пробежали по рекламе авиабилетов: "Мы обеспечим вам полный улет!" и на последних словах попали в грязный переулок. Под таким обещанием, на заплеванной земле тоже царствовали люди: нищие искали корку хлеба, ковыряясь в утробе зловонных бачков... В обход Бога...