Искушение - Обри Кларк

Посреди ночи Кэсси проснулась, как будто ее кто-то толкнул. Во сне она думала о Фэй, перебирая в уме разные варианты развития событий, когда та примкнула к предкам и Круг потерпел поражение, пытаясь освободить ее. Детали были разными, но результат оставался один и тот же — провал. Скоро наступит поражение.

Кэсси поняла, что слишком взбудоражена и уснуть ей больше не удастся. Она выбралась из кровати, надела любимую толстовку, кроссовки и тихонько вышла из дому.

Воронья Слободка, в отличие от Кэсси, спала крепким сном. Кэсси показалось, что улица даже мирно похрапывает, не ведая об ужасе реальной жизни. Девушка повернула на запад, к океану, навстречу соленому морскому воздуху и скалам, охраняющим пляж. Наградой ее уставшим при подъеме на утесы ногам была гостеприимная полоска белого песка, на которую спрыгнула Кэсси. Поздно ночью пустынный пляж напоминал забытый рай. Тишину нарушал только плеск волн, ведущих свою вечную перебранку с берегом.

Кэсси посмотрела на желтую луну. Оставалось всего две ночи до того, как она превратится в полный черный круг, и предки сотворят заклинание вечной жизни.

Приблизившись к кромке прибоя, она краем глаза заметила какую-то тень, но, оглядевшись, решила, что ей просто показалось. Внезапно тень промелькнула снова — теперь девушка была уверена, что заметила быстрое резкое движение позади скалы, выступающей из воды.

Кэсси сказала себе, что нужно повернуться и быстро бежать прямо домой, но ее ноги не двигались, словно превратившись в два деревянных столба, застрявших в песке. Глаза Кэсси расширились от страха. Она ведь хотела этого, не так ли? Не за этим ли она пришла сюда? Выяснить и наконец закончить эту битву силы воли со Скарлетт и предками раз и навсегда.

В следующий момент тень отделилась от скалы, и Кэсси увидела, что это не Скарлетт и не предки, а Ник.

Кэсси вздрогнула, увидев его лицо и широкие плечи.

— Ты испугал меня, — сказала Кэсси.

Ник стоял перед ней и смотрел прямо в глаза.

— Не похоже, что ты очень испугалась, — сказал он.

Он был прав. Адреналин вызвал у Кэсси учащенное сердцебиение, но страха она не испытывала, скорее еще больше разволновалась.

— Кэсси, — сказал Ник и взял ее за руки повыше локтя. Она удивилась, как крепко ее держали его сильные и шершавые руки. Приблизив губы к ее уху, он сказал: — Я соскучился по тебе.

«Если предки победили, — подумала Кэсси, — и это в самом деле мои последние дни, то почему бы и нет?..»

Губы Ника коснулись нежной кожи около уха.

«Если совсем скоро я умру…» Нет. Если ей суждено скоро умереть, то она хочет умереть рядом с Адамом. Ни с кем другим.

— Я хотела поговорить с тобой, Ник, — сказала Кэсси, делая шаг назад и высвобождаясь из его настойчивого объятия.

— О чем?

— Обо всем.

Чтобы дать отдых дрожащим ногам, она села на влажные скалы.

— О том, о чем мы не успели поговорить.

— Не понимаю, что ты имеешь в виду. — Ник сел рядом, и она не могла посмотреть ему в глаза.

— О том, что возникло между нами, пока не было Адама.

В лунном свете она видела четкие черты его красивого лица с легким намеком на ранимость.

— Думаю, что мы оба запутались, — сказала она со всей честностью, на которую была способна. — Нас всегда что-то связывало, и, вероятно, так и будет. Но это не значит… — Она не могла подобрать слов.

Кэсси, понимая всю глубину чувств Ника, не была уверена, что он должен бороться за свою любовь лишь потому, что она была такой сильной. Она солгала бы, сказав, будто чувство, которое она испытывала к нему, было таким же сильным или что это была любовь.

— Знаю, я была не совсем честной с тобой, — продолжила она. — Ты всегда приходил мне на помощь, как никто другой. Ты делал для меня все, но моя единственная, настоящая любовь — Адам. Поэтому на сей раз я тебя отпускаю по-настоящему.

Ник сжал челюсти. Кэсси застала его врасплох, прямо заявив о своих чувствах, хотя сама не ожидала от себя такой решимости.

— Думаю, что мы в преддверии конца, Ник, всеобщего конца. Как только предки обретут вечную жизнь, они, вероятнее всего, вызовут эпидемию бубонной чумы во всем мире. Сейчас важно, как никогда, не отвлекаться ни на что другое.

— Я на самом деле люблю тебя, — сказала она после короткого неловкого молчания. — Но не так, как Адама. Ты заслуживаешь, чтобы тебя кто-то полюбил так, как я его.

Ник кивнул с каменным лицом и добавил в своей обычной манере, как будто не было никакого разговора:

— Я справлюсь. Сейчас нам лучше подумать о Фэй. Посмотри на луну. — И указав на небо, заметил: — Вот наш секундомер.

Кэсси было страшно смотреть на луну, и она не смогла заставить себя во второй раз посмотреть на ее растущий выпуклый диск.

— Если бы нам удалось застать Фэй в минуту слабости, — сказал он. — Но Фэй слабой не бывает. Это же Фэй.

«Это правда», — подумала Кэсси. В последний раз Фэй была уязвимой только… Как же она могла забыть!

Кэсси сразу подобралась. Казалось, океан своим шумом подбадривает ее, нашептывая самые заветные секреты.

— Ты о чем? — спросил Ник.

— Я знаю одно место, — сказала Кэсси, — где она будет с открытым сердцем. Там ее и застанем.

Кэсси, перепрыгнув через извилистый ручеек и обогнув несколько маленьких прудов, подошла к могиле Сюзан. Уже наступил вечер, но было настолько светло, что тени еще не легли на землю. Даже издалека Кэсси увидела, что надгробный камень Сюзан был белее и чище, чем на соседних могилах. Земля вокруг недавно установленного камня уже покрылась ростками посеянной травы. Пройдет несколько недель, прежде чем нежная молодая поросль станет такой же густой и пышной, как газон вокруг.

Надежды Кэсси оправдались, Фэй была у могилы. Она стояла, склонившись над камнем, накинув на плечи черную вязаную шаль, хотя легкий ветерок был сегодня по-летнему теплым, а воздух влажным.

Однажды вечером Кэсси случайно увидела здесь Фэй, но не подошла к ней. Тогда Кэсси почувствовала, что Фэй нужно в одиночку справиться с тем горем, которое обрушилось на нее со смертью Сюзан. После того вечера Кэсси заметила, что Фэй приходит к могиле каждую неделю в одно и то же время.

В этот вечер Фэй, как обычно, была на кладбище. Кэсси приблизилась тихо, с почтением к ее горю. Когда Фэй, стоявшая к ней спиной, обернулась, Кэсси увидела покрасневшие, заплаканные глаза и слезу, медленно катившуюся по щеке, которую та быстро вытерла.

— Что ты здесь делаешь? — спросила она низким, хриплым голосом.

Теплый ветерок шелестел над ними листвой, и Кэсси начала говорить, чтобы Фэй не успела грубо оборвать ее: