Возвышение Меркурия. Книга 13 - Александр Кронос

богов, некоторые из которых до сих пор живы. Я встречал, как минимум двоих. А то, что уничтожило их, зовётся Сопряжением. Мощнейшая техника, которая стягивает в одном место разноформатные миры.

Скривив губы в усмешке, продолжил.

— Правда, часть из них в процессе уничтожается. И превращается в сотни и тысячи осколков, которые плавают посреди межмирового пространства, порой с чем-то сталкиваясь. Например с этим миром, где их называют Пробоями.

Когда я замолчал, смертные смотрели на меня с изрядным ошеломлением. Оттенки разума Дарьи менялись настолько быстро, что я порой не мог даже успеть уловить, какая именно эмоция проявляется прямо сейчас. Разум её брата оказался более гибким — голос императора зазвучал спустя буквально пару секунд.

— Меркурий? Но Римская империя давно пала. И даже если всё, что ты сейчас сказал, правда, то где ты был всё это время? Сколько прошло с момента падения Рима? Больше полутора тысяч лет? Почему ты показался именно сейчас и как очутился в теле Василия?

Я обратил взгляд на императора, наблюдая за остальными при помощи Сандала.

— Ты же помнишь, что я только что сказал об иных мирах? Множестве иных вселенных, что похожи на наши и стыкуются в одной и той же точке — этой планете. Я действительно Меркурий, но не отсюда. Мы проморгали мятеж в собственном мире и погибли. Юпитер пожертвовал своей собственной «искрой», чтобы дать остальным второй шанс. Пробил десятки коридоров в иные миры, отправив туда суть каждого из нас.

Алексей задумчиво кивнул.

— То есть ты утверждаешь, что именно так и оказался в теле Василия Афеева?

Я изогнул губы в саркастической усмешке. И вновь начав говорить, влил в свой голос куда больше мощи.

— Всё сказанной мной, чистая правда. Перед тобой римский бог, который решил, что можно больше не скрываться. Не стоит оскорблять его неверием.

Сила плеснула наружу, заполняя пространство. Сдавливая кольчуги князей и Рюриковичей. Ударила в барьер, что закрывал нас от взглядов и ушей посторонних свидетелей, едва не разорвав его.

Я продемонстрировала им свою «искру». Ярко полыхающую божественную суть, состоящую из трёх компонентов. Заставил каждого из них обратить на неё своё внимание. А когда заговорил вновь, голос обернулся мощной волной звука, что норовила снести князей с места и заставляла их выставлять всё новые слои защиты, заодно пытаясь отыскать точки опоры.

— Я Меркурий! Оказавшийся здесь волею нитей Парки и моего отца Юпитера, но желающий спасти ваш мир. Да, вы не ослышались — ему грозит опасность. Сопряжение уже прошло и сейчас он чья-то потенциальная добыча. Рано или поздно сюда заявятся. Либо боги, что совершили это, либо драконы, либо потомки тех, кого зовут Первыми. Но в любом случае, они возжелают одного — разорить этот мир, поставить человечество на колени и питаться его верой.

На доли секунды замолчав, продолжил.

— Они уже лишили вас посмертия. Душа каждого смертного летит в хранилище, даже не успевая понять, что произошло. А потом умирает и перерабатывается в энергию. Со времён Сопряжения, никто из вас не мог нормально существовать после гибели плотской оболочки. Может статься и такое, что пришедшие завоеватели перебьют всех, кто не склонится сразу, а потом превратят мир в громадную ферму по разведению людей. Станут питаться страхом живых и душами мёртвых.

Слова утихли. Кружащая пыль, в которую обратилось дорожное покрытие под нашими ногами, принялась оседать вниз. А разумы пятерых смертных, что меня встречали, отражали целую гамму эмоций — если новости о моём божественном происхождении заставили их сомневаться и судя по мозговой активности, строить версии, то вот слова про угрозу возымели совсем иной эффект. Я бы не стал называть это чувство страхом. Скорее осознанием масштабов потенциальной опасности, за которой прослеживалась готовность к схватке.

В голове тонко пискнул Мьёльнир, намекающий, что до пресс-конференции осталось не так много времени и лучше бы поспешить. А в воздухе прозвучал голос Шуйского.

— Василина и правда говорила, что чувствует в тебе мощь великую. Да только раскрыть, что это такое не может. Не хватило у неё искусности, чтобы добраться до сути. Хотя, старалась девица, тут не поспоришь.

Сделав короткую паузу, ослабил кольчугу, смотря на меня из под нависших бровей.

— Скажи мне, Меркурий, в чём тогда разница между твоей «искрой» и той, что предлагает создавать де Блуа?

Мои губы сами разошлись в иронической усмешке.

— Не знаю, что вам прислали франки, но уверен, там идёт речь про искусственное формирование «протоискры», которую потом следует нарастить за счет человеческой веры. Правильно?

Симеон медленно кивнул.

— Так и есть. Всё, как ты говоришь. И сейчас ты наверное скажешь, что был рождён с такой, но как это определить? В чём между этими «искрами» разница? Как нам понять, что ты на самом деле Меркурий, а не Василий Афеев, который прознал про этот секрет, выбрал себе звучное имя и двинулся покорять мир?

Я невольно рассмеялся. Так вот, что занимало их умы. Даже сейчас, после того, как я озвучил им слова про иномирную угрозу, в которую, смертные, судя по всему, не слишком поверили.

— За моей спиной Гифер. Племянник Кроноса. Один из титанов, что были некогда заключены в Тартар. Рядом с ним Найхва. Дочь океанского бога из иного мира, который уничтожила драконья Стая. Он смог уберечь её, заключив под защиту мощной брони.

Взгляды пятёрки устремились назад, а я продолжил.

— Сейчас я сниму маскировку. А вы просто присмотритесь к ним. Оцените внешние слои энергетического каркаса. И сами всё поймёте.

Деактивируя плетения, которые всё это время прикрывали моих спутников от излишнего внимания, я услышал, как за спиной загудел бас Оболенского.

— Был я с Меркурием, когда он девицу эту спасал. Сам всё видел, Сиятельства. Вот этими вот глазами. А что до контроля, то ничего подобного нет. Печать он и правда ставит. Но она лишь для того, чтобы свою собственную «искру» возыметь в будущем, не более.

Трое князей обменялись взглядами. Алексей внимательно вглядывался в патриция. Как будто бы собираясь таким немудрёным способом проверить его на наличие или отсутствие того самого контроля. А Дарья переводила взгляд с Гифера на Найхву, пребывая в состоянии явного шока. Наконец переключила внимание на меня.

— Их энергетические структуры не похожи ни на один из вариантов, которые я встречала ранее. Но как это поможет понять, что ты тот, за кого себя выдаёшь?

Внутри на момент плеснула ярость. Которая моментально сформировала желание обрушиться на этих смертных. Вдавить их в землю. Заставить ощутить всю мощь обновлённой «искры». Заставить поверить, что перед ними настоящий римский бог, а не какая-то бледная подделка.

— Я освободил Гифера из Тартара. И он знает, кто я такой. Узнал мою «искру». А Найхва прекрасно отличит кого-то с искусственно созданным сосредоточением божественной силы от рождённого богом.

Несколько секунд все они молчали, переглядываясь между собой. Изначальная стена недоверия была разрушена и от неё остались лишь обломки, что валялись на земле. Но определиться и принять окончательного решения, они всё ещё не могли. Вернее, никто не хотел брать на себя такую ответственность. Как бы не развернулись события в будущем, подобная инициативность, в любом случае могла обернуться проблемами.

— Ты говорил о каком-то вторжении? Богах, драконах и Первых. Зачем им угрожать нашему миру? Ради чего всё это?

Переведя взгляд на Голицына, который задал вопрос, я пожал плечами.

— Власть. Сила. Богатство. Для них это то же самое, что для вас напасть на соседний слабый род и забрать его земли и собственность. Просто масштаб чуть больше.

Показательно глянув на часы, обвёл их взглядом.

— Ну так что? Пресс-конференция начнётся совсем скоро. Не хотелось бы срывать её и давать де Блуа дополнительный аргумент. Тем более, если начнётся война, то церемониться с франками я не буду. Уверен, они поступят так же. Боюсь, в итоге это приведёт к куда более масштабному конфликту, чем обычная война родов.

Трое патрициев переглянулись и как будто обменявшись ментальными фразами, уставились на императора. Мудрое решение. Раз есть на кого свалить всю ответственность, то почему бы так и не поступить.

Сам Алексей тяжело вздохнул. Покосился на князей, которые смотрели на него преданно и с почтительным ожиданием. Глянул на сестру. Потом обратил взгляд на меня.

— Хорошо. Мы поедем на твою пресс-конференцию все вместе. А по пути, побеседуем. Старые вопросы