Ошибка олигарха - Чингиз Абдуллаев

Юрий тяжело вздохнул, словно показывая, как он переживает за исчезнувшего двоюродного брата. Если учесть, что на сегодняшней сделке Юрий и Степан должны были заработать по нескольку миллионов долларов, его вздох показался просто верхом неприличия и лицемерия.

– А затем Володя дал деньги уже будущему президенту, – продолжал Юрий, – тогда все давали деньги Ющенко. Мы знали, что американцы хотят, чтобы он был президентом. И европейцы тоже хотят. Поляки приезжали, немцы. Мы все знали, что здесь творится. Янукович голосов больше набрал, а победу ему не отдали. Тогда американцы собрали всех его спонсоров и друзей и популярно им объяснили, что все их счета на Западе хорошо известны. Если будут продолжать поддерживать Януковича, то все счета заблокируют и начнут уголовные дела против них. Все тогда согласились «сдать» Януковича, и Ющенко стал президентом. Володя говорил, что это и его личная победа.

– Что стало потом?

– А потом новый президент стал чудить. Он сначала со своими вдрызг разругался, а затем Юлию уволил. Ну, Тимошенко, значит. И вместо нее Януковича предложил. Можешь себе представить, что с нами было? Мы уже акции Харькова делили между собой. Да и другие предприятия, которые на востоке оставались. Думали, что навсегда. А оказалось, что премьером снова стал Янукович. Вот тогда нас всех прижали. Сильно прижали. Кто мог, остался, чтобы договориться. Кто не смог, сбежал. А против Володи уже дело открыли. Вот тогда он и «взорвался» на своей вилле во Франции. Мы думали, что кто-то из конкурентов с ним расправился, искали обидчиков. А потом оказалось, что он сам все и устроил.

– Теперь стало лучше?

– Конечно, – кивнул Юрий, – теперь все снова нормально. Янукович на последних выборах ничего особенного показать не смог. И теперь у него власть снова отберут в пользу Юлии. А тогда мы снова попытаемся Харьков отбить. Да и другие предприятия тоже бесхозными не останутся. Пойдем на восток в «крестовый поход».

– Теперь понятно. Значит, ваши акции сразу вырастут в цене, учитывая ваш интерес к этому объединению?

– Конечно, вырастут, – согласился Юрий, – но мы заберем весь пакет акций, чтобы показать, как опасно с нами ссориться.

– И новую власть поддержим, – поддакнул ему Степан, – чтобы другим неповадно было.

Ринат слушал без особого интереса. Его мало волновали политические баталии на Украине. В прежние времена он бы сразу опубликовал статью, постарался бы сделать из нее настоящую сенсацию. А сейчас ему было скучно и немного грустно. Он больше думал об оставшейся в доме Инне, чем о проблемах с акциями Харьковского объединения. В эти минуты он готов был подписать все, что угодно. Но ни он, ни сидевшие напротив него братья Глущенко даже не подозревали, что через несколько минут приехавший гость сорвет подписание договора и скандально покинет пресс-конференцию. Юрий и Степан полагали, что все практически решено. Но они ошибались.

Глава 19

На часах было уже без трех минут четыре, но адвокаты еще не появлялись, очевидно, обсуждая детали нового договора. Улыбающаяся девушка-секретарь внесла кофе в небольших чашечках и, переставив их на столик, улыбнулась еще раз и грациозно удалилась. Ринат попросил кофе. Он был отменным. Ему начинало нравиться пить дорогой и качественный кофе. После суррогатов, которые он покупал в обычных ларьках и киосках, настоящий кофейный напиток вызывал изумление и восторг. Он положил два куска сахара. Юрий проследил за его действиями и крякнул с досады.

– А мне сахар нельзя, – огорченно произнес он, – только сахарин. Или вообще заменитель. Врачи говорят, что у меня диабет развился. Я даже не знаю от чего.

– И у меня сахар повышенный, – добавил Степан, – сейчас говорят, что это болезнь века. У всех мужчин после сорока лет сахар в крови повышается. Вот поэтому мы с тобой такие упитанные.

– Ты меня с собой не равняй, – рассудительно произнес старший брат. – Ты сколько весишь? Почти сто. А я только девяносто два. Тебе тоже нужно похудеть.

– Не получается. Я уже пробовал разные диеты, – огорченно заметил младший Глущенко, – ничего не помогает. Ты видел, Харчук какой стройный. Как тополь ровный. А ему уже девятый десяток пошел. Ветеран…

– Какой Харчук? – машинально спросил Ринат, не поняв, о ком они говорят.

– Микола Харчук, – пояснил Степан, – наш герой. Ему, говорят, тоже звание Героя дадут. Одному уже посмертно дали. А он живой, легенда настоящая. Почему бы не дать.

– Кому дадут Героя? Кто он такой?

– Он у нас против москалей воевал во время войны. Командовал батальоном. Потом в Австрию ушел и там союзникам-англичанам сдался. А те сдали его Сталину. Вот такие союзники были. Но здесь ему «повезло». Тогда смертную казнь отменили, и он двадцать пять лет лагерей получил. Тогда еще про него не все знали, а другие солдаты его не выдали. И он вместе со всеми получил двадцать пять лет. Как обычный рядовой солдат, боровшийся с большевиками. И отсидел все двадцать пять лет от звонка до звонка. А уже потом, в наши дни, все всплыло. Что он командиром батальона был и как его ребята героически сражались. Теперь все просят президента его тоже отметить. Говорят, что скоро Ющенко новый указ подпишет и Харчук тоже звание Героя получит.

– Он был бандеровцем? – догадался Ринат. – Воевал с Советской армией?

– Он за свободу Украины воевал, – поднял большой толстый палец Степан, – за нашу свободу. И против фашистов, и против большевиков. За свободную Украину.

Ринат нахмурился. Он родился в семьдесят шестом, и все его детство прошло в Киеве. В его семье был настоящий культ фронтовиков, людей, героически защитивших и отстоявших Родину во время самой страшной войны в истории человечества. Он с детства привык гордиться своим дедушкой – Петром Григорьевичем Полищуком, Героем Советского Союза, генерал-лейтенантом авиации, с которым он вместе ходил на парады до двенадцати лет. Как ему завидовали все соседские ребята, как он гордился Золотой Звездой на груди своего деда. И теперь он снова вернулся в Киев и, сидя в этом кабинете, слушает о «подвигах» какого-то Харчука, который во время войны стрелял в спину генералу Полищуку и его боевым товарищам.

– Как ему можно давать Героя? – возмутился Ринат. – Он же предатель, бандеровец. Каратель. Пока другие за Родину воевали, он людей убивал.

– Он большевиков убивал, комиссаров и «москалей», – ласковым тоном пояснил Юрий, – видимо, мало убивал, если они все-таки Украину смогли захватить. А такие, как Харчук, настоящие герои были. Они и с фашистами воевали, и с большевиками. Хотели самостийную Украину, свободную и независимую. Но тогда не получилось.

– Это они были героями? – не поверил услышанному Ринат. В нем сказывалось его пионерское прошлое. Комсомольцем он не был, к этому времени Союз уже распался, но пионером и командиром отряда дружины он был. В девяносто первом ему было только пятнадцать. Но в Москве, где он жил все последние годы, отношение к таким людям, как Харчук, было однозначным – они считались врагами и предателями. И в семье генерала Полищука к ним тоже относились как к врагам и предателям.

– Конечно, героями, – кивнул Степан, – они за свободу Украины жизни свои отдавали. А ты чего так дергаешься? Ты же не москаль. Ты наполовину украинец и наполовину татарин. И тех и других русские всегда не любили. Они и Казань взяли, и Киев не отдавали. Ничего, мы свободными стали, дай бог, и вы свободными станете. Недолго осталось, скоро Россия развалится.

– А какое отношение к вам имеет Харчук? – нахмурился Ринат. – Вас тогда и на свете не было.

– Зато сейчас мы здесь. Мы ветеранские организации поддерживаем. Только не тех полоумных, которые под красными флагами по Крещатику шастают, а настоящих патриотов. Которые вместе с нами готовы за Украину сражаться.

В этот момент в кабинет наконец вошли оба адвоката.

– Мы завершили нашу работу, – заявил Иосиф Борисович, – все пункты согласованы, и вы можете идти на подписание договора.

– Все готово, – подтвердил Марк Пинхасович. – У нас не осталось никаких вопросов.

– Ну и ладно, – поднялся Юрий, – а то мы здесь парню мозги запудрили. Политика – она вещь тягучая, затянет, и спорить можно до утра. А бизнес – дело конкретное, в нем цифры и факты.

– Пойдем, – согласился Степан, поднимаясь следом за братом, – нас уже ждут журналисты. Мы стольких людей пригласили. Пусть все увидят, что мы работать начинаем.

Ринат все еще сидел на своем стуле. Если бы не было сегодняшней ночи, возможно, он повел бы себя иначе. Но за эту ночь он повзрослел и постарел на много лет. Он стал другим человеком. Он перешел некую грань, убил другого человека, пусть даже мерзавца, пусть даже находящегося при смерти. Но он это сделал. И после случившегося он уже не мог оставаться прежним. Не мог предаваться прежним страхам, оставаясь робким и нерешительным молодым человеком.