К звездам! - Гарри Гаррисон

— Да. Ничего не осталось.

Ян поворошил кочергой красную от жара золу, раскидывая тлеющие клочки своего бумажника. Все бумаги, документы, удостоверение личности… Его личность сгорела. Свершилось немыслимое: его больше нет. Жизнь, которую он вел, закончилась; мир, который он знал, исчез. Впереди — полнейшая неизвестность.

— Пора идти.

— Конечно. Я готов.

Стараясь не поддаваться отчаянию, он застегнул ветхое, тяжелое пальто. Когда они ощупью шли через темный коридор, он взял ее за руку. И не отпускал, пока не вышли на улицу.

Глава 21

На лондонском автобусе Ян ехал впервые в жизни. Прежде он часто проезжал мимо, не обращая на них никакого внимания. Высокие, двухэтажные, бесшумные… Их двигала энергия маховика, расположенного под полом. Ночью толстые кабели подцепляли автобус к электрической магистрали, и мощный электромотор раскручивал маховик, заряжая его энергией. Днем тот же самый мотор работал в режиме генератора с приводом от маховика и питал электродвигатели колес. Надежно, удобно, дешево, чисто… Все это Ян знал, в теории. Но не подозревал, что в неотапливаемой машине может быть так холодно и грязно, каким спертым может быть воздух от запаха немытых тел. Он держал в руке клочок бумаги — свой билет — и смотрел вниз, на проносившиеся машины. Автобус остановился перед светофором, в него вошли двое полицейских Службы Безопасности.

Ян смотрел прямо перед собой — как и все пассажиры автобуса — и видел застывшее лицо Сары, сидевшей напротив. Один из полицейских остался у заднего входа, другой затопал по проходу, разглядывая пассажиров. Никто даже не посмотрел в его сторону, казалось, его попросту не замечают.

На ближайшей остановке оба сошли. На какой-то момент Ян испытал облегчение, потом страх вернулся. Неужели пронесло? А что будет в следующий раз?

Они доехали до конечной остановки у Хэммерсмитского автовокзала. Сара пошла вперед, Ян — следом, на некотором расстоянии, как было велено. Несколько пассажиров, вышедших вместе с ними, разошлись в разные стороны, беглецы остались одни. По виадуку автострады М-4 над головой проехала машина. Сара направилась в темноту под арку виадука. Навстречу ей шагнул невысокий, узкоплечий человечек — она махнула рукой Яну.

— Здравствуйте. Здравствуйте, миленькие. Вы со мной пойдете. Старый Джемми вам дорожку показывать будет.

Громадная голова человечка, казалось, едва держалась на немощной тощей шее. Круглые глаза смотрели не мигая; в застывшей улыбке обнажились абсолютно голые, без единого зуба, десны. Старый Джемми был явный дурачок — или великолепный актер. Они пошли по темной улице мимо разрушенных домов. Сара взяла Яна за руку.

— Куда мы идем? — спросил он.

— Небольшая прогулка. Говорят, всего несколько миль. Надо пройти через лондонский пояс Безопасности, прежде чем можно будет поехать на чем-нибудь.

— Это те приветливые ребята из полиции, что отдавали мне честь, когда я мимо проезжал?

— Те самые.

— А что случилось с этими домами? Сплошные развалины.

— Лондон был когда-то гораздо больше. Несколько сот лет назад. И народу в нем было больше. Точных цифр я не знаю. Население уменьшилось по всей стране. Частью за счет голода и болезней, а частью из-за политики правительства.

— Не рассказывай мне, как они это сделали. Не сейчас.

Они слишком устали, чтобы разговаривать на ходу, и медленно брели вслед за Старым Джемми, безошибочно находившим дорогу в темноте. Впереди показались огни — он пошел еще медленнее.

— Теперь никаких разговорчиков, — прошептал он. — Кругом микрофоны. Держитесь в тенечке, сразу за мной. Никакого шума, иначе мы покойнички.

В просвете между двумя разрушенными зданиями они увидели ярко освещенное пространство с высокой проволочной изгородью посередине. Они подошли совсем близко, когда проводник завел их в одно из зданий, похожее на склад. Там он включил маленький фонарик, и они пошли, спотыкаясь, за кружочком слабого света, в глубину развалин, потом спустились в подвал. Старый Джемми раскидал какую-то кучу камней и ржавого листового железа — под ней оказалась дверь.

— Нам туда, — сказал он. — Я последний пойду, чтобы закрыть.

За дверью был сырой туннель, где пахло мокрой землей. Свод туннеля оказался таким низким, что Яну пришлось идти, согнувшись в три погибели. Этот длинный прямой коридор пересекал под землей барьер Безопасности. Вода на дне туннеля замерзла, люди то и дело поскальзывались. Старый Джемми обогнал Сару и Яна и снова пошел впереди, посвечивая фонариком. Когда они наконец добрались до выхода, больше всего на свете Яну хотелось выпрямиться.

— Теперь тихо, — велел Старый Джемми, когда они снова вынырнули в морозную ночь. — Еще маленько — и придем.

«Еще маленько» тянулось больше часа. Сара уже думала, что не дойдет. Но Старый Джемми оказался гораздо сильнее, чем с виду: подхватив Сару под руки вместе с Яном, он зашагал вперед как ни в чем не бывало. Они шли вдоль шоссе, по которому то и дело проносились автомобили с зажженными фарами. Заметив впереди островок света, они направились к нему и вскоре добрались до заправочной станции.

— Хэстонская станция обслуживания, — сказал Старый Джемми. — Конец маршрута. Вот в этом домишке вы можете маленько посидеть, а из окошка вам все будет видно…

Он исчез так быстро, что путешественники даже не успели его поблагодарить. Сара села, прислонившись спиной к стене и уронив руки на колени, а Ян подошел к окну. Не более чем в ста метрах находилась заправочная площадка, залитая ярким желтым светом, где стояли большие грузовики дальних перевозок и несколько легковушек.

— Нам нужен автопоезд с рекламой «Лондонского Кирпича», — сказала Сара. — Не видно?

— Пока не вижу.

— Значит, скоро подъедет. Он остановится у последней водородной колонки. Как только подъедет — мы выйдем отсюда и пойдем к выездной рампе, стараясь никому не попасться на глаза. Там водитель остановится и откроет дверь. Это наш единственный шанс.

— Я посмотрю. А ты отдохни пока.

— Это все, на что я способна.

… Холод уже начал кусаться сквозь тяжелую одежду, когда под фонарями появилась минная сочлененная громада тягача и прицепов.

— Приехал, — сказал Ян.

Чтобы увидеть тропу меж камней, отблеска огней заправочной площадки оказалось более чем достаточно. Беглецы обошли станцию, перелезли через низкую изгородь — и спрятались в тени какой-то темной будки. И успели снова закоченеть, когда автопоезд наконец подъехал. Дверь тягача распахнулась.

— Бежим, — шепнула Сара, бросаясь к машине.

Едва они очутились в кабине, дверь захлопнулась, и громадная машина ожила, взревев мотором. Внутри было замечательно тепло. Крупная фигура водителя едва виднелась во тьме.

— Вот термос с чаем, — сказал он. — И сандвичи. Можете соснуть, если желание есть. Часов в пять будем в Суонси, а до тех пор — ни одной остановки. Я высажу вас перед контрольным постом. Оттуда дорогу найдете?

— Да, — сказала Сара. — И спасибо вам.

— Не за что.

Ян не думал, что сможет уснуть, но тепло и мерное покачивание убаюкали его. Проснулся он, когда водитель остановил машину. Снаружи было еще темно, только ярко светили звезды. Сара спала, свернувшись калачиком и прижавшись к его плечу. Ему не хотелось ее будить, и он погладил ее волосы.

— Приехали, — сказал водитель.

Сара тотчас проснулась и открыла дверь кабины.

— Удачи вам, — пожелал водитель.

Хлопнула дверь — они остались одни, дрожа от предрассветного холода.

— Пойдем — разогреемся, — сказала Сара, направляясь вперед.

— Где мы?

— Почти на окраине Суонси. Идем в порт. Если все сработало, то уйдем на рыбачьем катере, а в море нам помогут перебраться на ирландский. Этим путем уже пользовались, получалось.

— А потом?

— Ирландия…

— Это ясно. Но я о будущем. Что будет со мной?

В ночной тишине звук шагов казался очень громким. Сара долго шла молча, потом сказала:

— Знаешь, в этой спешке так много нужно было сделать, чтобы выбраться, — я даже не успела подумать, что будет с тобой. Можно устроить, чтобы ты остался в Ирландии, под другим именем, но тебе придется жить очень незаметно. Там масса английских шпионов.

— А как насчет Израиля? Ведь ты там будешь?

— Конечно. Тебя бы там оценили. Людей с твоей квалификацией у нас очень уважают.

Ян улыбнулся в темноте.

— Слушай, этим уважением я сыт по горло. А как насчет любви? Я о тебе говорю. Я уже спрашивал.

— Пока не время об этом. Когда мы выберемся отсюда…

— Ты имеешь в виду — когда нам ничего не будет грозить? А настанет ли когда-нибудь такое время? Тебе вообще можно влюбляться, при твоей-то работе? Или нужно только притворяться, чтобы к сотрудничеству склонить?..