Непокоренное Приднестровье. Уроки военного конфликта - Козлов Андрей Валерьевич

Везде спрашивали: «Что за человек этот Лебедь? Почему он такой популярный в 14-й армии? За что его уважают?»

Впервые за 25-летнюю службу я встретил общевойскового (десантного) командира, который, имея здоровый, как он сам часто выражался, «десантный шовинизм» в положительном смысле этого слова, очень хорошо понимал, что недостаточно тех двух действий, которые присущи ВДВ, а именно «отнимать и делить», для достижения победы в бою. Генерал ВДВ понимал, что без артиллерии, ПВО, связи и инженерных войск не может быть выполнена поставленная боевая задача. Я не помню такого прецедента в вооруженных силах, чтобы еще где-нибудь, кроме 14-й армии, артиллерийские части и подразделения были укомплектованы за счет мотострелковых подразделений. Всегда было наоборот.

Появились в армии и новые части и подразделения, такие как военно-эпидемиологический отряд, комендатура ВОСО, роты специального назначения при комендатуре Тираспольского гарнизона. В военном госпитале начали функционировать гинекологическое и детское отделения. Тирасполь еще со времен А.В. Суворова был военным городом. В Тирасполе в середине 1990-х гг. проживало около 20 тысяч военных пенсионеров и членов их семей, и всех их обслуживал 170-й военный госпиталь.

Командир 59-й мед генерал-майор Ю.Ю. Попов взял нормативы боевой подготовки войск НАТО и увеличил их в полтора раза. Личный состав роты спецназа не знал о том, что нормативы завышены, и через полгода эти нормативы были перекрыты. Новая программа боевой подготовки называлась «Российский солдат будущего».

А.И. Лебедь часто повторял: «Хорошая армия — это та армия, которая систематически играет мускулами. Это армия, которая одним фактом своего наличия убивает у вероятного противника всякую мысль об агрессии. Нападают на тех, кто слаб. Солдат с лопатой — не солдат. В боевых частях соотношение должно быть шесть к четырем. Пусть четверо машут лопатами, но остальные шесть должны быть боевиками, зубрами, профессионалами».

Тираспольский учебный центр по своим размерам и по своему предназначению абсолютно не подходил для проведения ротных и тем более батальонных учений с боевой стрельбой. Это было войсковое стрельбище, на котором проводились стрельбы из стрелкового оружия и стрельбы накладным (вкладным) стволом из танков. Тем не менее на нем начали проводить батальонные учения с боевой стрельбой по оборонительной тематике.

Учения были немного усеченными, так как артиллерия и ПВО не могли выполнять учебные задачи с боевой стрельбой, но они проводились. Артиллерийские подразделения были завязаны на винтовочный артиллерийский полигон. На нем артиллерийские командиры выполняли огневые задачи на фоне проходящих батальонных учений по вводным командиров мотострелкового или танкового батальона. Минометные батареи и противотанковые взвода батальонов выполняли огневые задачи боевым выстрелом.

Очутившись в столь неординарной ситуации в 1992–1995 гг., которая сложилась в Приднестровье, человек, казалось бы, до мозга костей военный, решал, и довольно успешно, вопросы и проблемы, относящиеся и к компетенции МИДа, и Министерства обороны, и местных органов власти.

В 1994 г. А.И. Лебедь добился того, что все офицеры, прапорщики и члены их семей, а также солдаты-контрактники 14-й армии получили российское гражданство. Таких к маю 1995 г. в армии было более 10 тысяч человек.

В том же 1994 г. А.И. Лебедь решил еще один очень болезненный, но очень важный вопрос. На территории Приднестровья на тот момент проживало более 30 тысяч граждан России. Во многих семьях были школьники-выпускники. В Приднестровье, кроме Тираспольского университета, никаких высших учебных заведений не было, и учиться выпускникам школ было практически негде. Молдова и Украина граждан России и граждан непризнанной республики на учебу в высшие учебные заведения не принимали или принимали на платное обучение. Но откуда у офицеров и прапорщиков, которые по своим доходам приравнивались к категории граждан, проживающих за чертой бедности, были деньги на учебу? Да и российские высшие учебные заведения не знали, что делать с абитуриентами из стран ближнего зарубежья, а тем более из непризнанной республики.

Лебедь добился того, что ряд российских высших учебных заведений направлял своих представителей в Приднестровье на выпускные экзамены в школы непризнанной республики. По результатам выпускных экзаменов в школах представители российских высших учебных заведений отбирали желающих учиться в этих учебных заведениях и в дальнейшем принимали их без вступительных экзаменов.

Ежегодно становились студентами до 100 выпускников школ ПМР. В основном это были дети офицеров и прапорщиков 14-й армии.

Лебедя любили и уважали не только в армии, но и простые люди в Приднестровье. Вот совершенно искренняя оценка, данная в резолюции митинга 12-тысячного коллектива ПХБО и отправленная в адрес президентов России и Украины 6 июля 1992 г.: «Его смелость, четкость действий, высокий профессионализм внесли в социально-психологическую атмосферу нашей республики ту струю оптимизма, организованности и веры, которую с нетерпением ждали все приднестровцы. Мы уверены, что такие люди, как генерал А.И. Лебедь, это гордость российской армии».

В августе 1993 г. президент ПМР И.Н. Смирнов заявил еженедельнику «Мегаполис-экспресс»: «Что касается “вреда”, который якобы наносит Приднестровью генерал Лебедь, — это не что иное, как бульварные сплетни. Я таких фактов не знаю. Я думаю, что генерал Лебедь действует исключительно в тех рамках, которые ему определены вышестоящим командованием».

Газета «Днестровский меридиан» в 1993 г. назвала его человеком года в ПМР. В мае 1993 г. А.И. Лебедь был объявлен почетным гражданином города Бендеры. В августе 1993 г. А.И. Лебедь был избран в Верховный Совет ПМР. 87% населения проголосовало за него, вторым был генеральный директор местного информационного агентства «Ольвия-пресс» Андрей Сафонов с 6%.

Весной 1992 г. 115-й отдельный инженерно-саперный батальон под командованием подполковника И.В. Дудкевича перешел под юрисдикцию ПМР. Тогдашний командующий 14-й армией Ю.М. Неткачёв приказал весь батальон (имеется в виду офицеров и прапорщиков) уволить, а личные дела уничтожить. А что такое военный человек, уволенный из армии без личного дела? Это тот же бомж: ни пенсии, ни жилья, ни паспорта. А.И. Лебедь связался с Министерством обороны России, объяснил, за что уволили этих людей, и добился отмены ранее принятого решения, сохранив им офицерскую честь и достоинство, сохранив право на ту жизнь, которую они заслужили.

Занимался он и вопросами строительства жилья для офицеров и прапорщиков. В армии был проведен опрос, где хочет жить увольняющийся офицер и прапорщик. По его результатам началось строительство жилья. Для Лебедя термин «социальная защищенность» был не пустой фразой. «Я глубоко убежден, что офицер, который отдал армии 25–30 лет жизни, потерял на этой службе здоровье, состарился, — он имеет право, выйдя на пенсию, жить там, где он захочет, а не там, где его бросят и забудут». На территории России уже в 1994 г. в 13 городах (Саратов, Энгельс, Воронеж, Россошь, Белгород, Краснодар, Анапа, Геленджик, Липецк и др.) было построено 408 квартир. А к концу 1995 г. планировалось построить и заселить еще 370 квартир.

В Тирасполе было построено два и заложено шесть домов (около 500 квартир). Каждую пятницу в 8 часов утра возле строящихся домов проходило совещание со строителями. Строительство в Тирасполе велось на средства, полученные от реализации излишней техники и имущества 14-й армии.

Смирнов был гражданином России и постоянно «расписывался» в любви к 14-й армии. Он постоянно твердил: «Оставьте нам 59-ю дивизию, а Лебедя с управлением 14-й армии уберите в Россию», издал указ, в соответствии с которым все построенное и строящееся жилье для офицеров и прапорщиков армии объявлялось служебным. Офицерам на новые квартиры местные власти выдавали служебные ордера, и в случае увольнения их из российской армии и нежелания служить в приднестровской они должны были освобождать занимаемые квартиры.