Рождение богов I. Иллюстрированный роман - Алекс Кимен

метод использовали в сочетании со спартанской тайнописью. Теоретически подобрать буквы к замене – очень сложно. Количество комбинаций, насколько Алексей помнил курс комбинаторики, равно факториалу букв в алфавите. То есть речь шла о миллионах вариантов… Но ведь еще есть статистика. К счастью, среди тысячи букв альф гораздо больше, чем бет. А это дает какой-никакой шанс.

Первую половину ночи Алексей составлял таблицу частоты употребления различных букв в Ионическом и Дорическом наречии, а также в имеющихся письмах. А дальше просто перебирал комбинации, надеясь прочесть хоть какое-то слово.

Гиметские горы на востоке уже подсвечивались красной полосой зари, когда Леша закричал: «Эврика!» И, возможно, радости в его голосе было гораздо больше, чем когда-нибудь будет у Архимеда. Устало улыбнувшись этой мелькнувшей мысли, Леша дал себе зарок сделать так, чтобы Архимеду не пришлось ничего искать.

Когда Тофон проснулся, перевод писем был готов. Из них явствовало, что Полизал был связан с лакедемонянами. Он получал от них деньги и выполнял за это различные поручения. В одном из писем, вероятно, в последнем, звучали недовольство работой агента и угрозы в его адрес. Настоящая шпионская история. Все это Алексей поведал Тофону, с трудом стоя на ногах от усталости.

– Это поразительно, клянусь хитроумным Гермесом! Нужно срочно отнести эти свитки в Пританей! Ты молодец, Алексиус!

Радоваться похвале у Алексея уже не было сил.

Он лишь с трудом пробормотал:

– Значит, Агаристу отпустят?

Тофон непонимающе уставился на него:

– Почему же ее должны отпустить?

– Но ведь очевидно, что смерть Полизала – дело рук спартанцев!

– Никто не может изменить решение народного суда! Кроме того, эта развратная баба получит по заслугам!

Алексей вздрогнул, услышав в голосе хозяина отвращение и холодную неприязнь.

– Но… – начал было он.

– Иди спать, Алексиус! Ты отлично потрудился! – с этими словами Тофон развернулся и вышел из комнаты.

6

Самое замечательное на свете – это теплый летний питерский дождь. Несколько тяжелых капель смачно шлепают на горячий пыльный асфальт, и прохожие торопливо задирают головы и ускоряют шаг, ругая себя за оставленный дома зонт. А через несколько секунд город накрывает озорной волной долгожданного дождя. Девушки хохочут и разбегаются, теряя на ходу босоножки. От воды, льющейся с неба, спасают газеты, портфели и запасливые обладатели зонтов. Дождь – это радость.

Алексей с шумом выдохнул тяжелый вонючий воздух и с трудом разлепил глаза. Ему показалось, что можно отдать все на свете за несколько секунд питерского дождя. Но здесь еще долго не будет дождя, а Питера не будет никогда.

Бессилие – самое отвратительное из всех доступных нам чувств. Алексею казалось, что он вот-вот упадет от бессилия. Физического – порожденного бессонницей – и, самое страшное, морального – от невозможности изменить ход событий. В сонном тумане, на заплетающихся от усталости ногах, спотыкаясь, он брел к агоре. Шел наудачу, без всякой надежды. А площадь уже жила своей обычной, повседневной жизнью. Тут и там сновали торговцы пирожками и водоносы, нищие и рабы. Людской водоворот захватил его, перенес через агору и выплеснул у гелиэи. Леша сам не понимал, что надеялся там отыскать. Наверное, справедливость. Хотя очевидно, что искать справедливости в суде – гиблое дело.

Подобные мысли мучали не только Алексея. Растирая кулаками сонные глаза, он не замечал Теодора, пока тот не коснулся его плеча.

– Хайре, господин Теодор.

– И тебе того же, Алексиус.

Алексей сбивчиво рассказал о своем открытии.

Теодор немного оживился:

– Я поговорю с Тофоном и со своими друзьями, может быть, еще не поздно.

Он ушел, а Леша обессиленно опустился на мраморную ступень и задрал голову. Небо было глубоким, как океан, и таким же бездонным. Глядя в холодную синюю пустоту, Леша вдруг отчетливо понял, зачем он здесь. Второй шанс человечества – это не попытка реванша. Его задача вовсе не в том, чтобы навесить вокруг беззащитной Земли кучу орбитальных станций, утыканных ракетами и лазерами. И не в том, чтобы направить к Альдебарану третий ударный флот. Все гораздо сложнее: нужно, чтобы люди всегда оставались людьми. А может, чтобы стали людьми… Наверное, Леонид Васильевич понимал это, сходу отвергая все Лешины робкие предложения о спецназовцах. Как бы только при всем при этом самому оставаться человеком… Алексей тяжело вздохнул. Хотя… флот к Альдебарану все-таки неплохо было бы отправить…

Алексей поднялся с прохладных ступеней, потряс головой, отгоняя невеселые мысли, и побрел в мастерскую в надежде отоспаться.

7

Вечером Лешу растолкал хмурый Харет и сообщил, что пора закрывать мастерскую. Пропустив мимо ушей его не очень тонкий намек о существовании более подходящего, нежели сон, времяпрепровождения на работе, Алексей вышел на улицу. Электрическая духота предвещала грозу, но на небе еще не было ни облачка. Леша торопливо направился к дому Полизала, в надежде что-нибудь разузнать о судьбе его несчастной жены.

Возле дома Полизала было тихо. Алексей внимательно посмотрел на окно, из которого когда-то выпрыгнул Теодор. Плотно закрытые ставни придавали дому недружелюбный вид. Леша подумал, что нужно подловить кого-нибудь из слуг. Но калитка была заперта, и вокруг никого не было. Дом, покинутый обитателями, словно вымер. Побродив несколько минут по переулку, Леша отчаялся что-то узнать.

Вдруг его окликнули из харчевни на углу. Теодор призывно махал рукой.

Алексей почтительно опустил голову:

– Хайре, господин Теодор!

– Как я рад тебя видеть! Заходи, хочу тебя угостить!

Леша на мгновение задумался. Уже давно пора было идти домой, но очень хотелось узнать о судьбе Агаристы. Кроме того, еда и вино в харчевне, без сомнения, лучше рабской похлебки в доме Тофона. Обычно Алексей обедал в какой-нибудь недорогой забегаловке рядом с агорой. Но сегодня он целый день проспал и пропустил обед. Требовательно урчащий живот сразу напомнил ему об этом.

– С удовольствием разделю с вами трапезу. Но у меня мало времени, – Леша зашел в харчевню.

– Отлично! – Теодор подозвал слугу и заказал жареную камбалу.

– Надеюсь, с Агаристой все в порядке?

– Слава богам, у меня появилась надежда, – Теодор грустно улыбнулся. – Спасибо тебе! Агаристу должны были казнить сегодня до заката. Но благодаря этим письмам мне удалось уговорить притана отложить исполнение наказания.

– Всего лишь отложить?

– Да… Решение народного суда не так просто отменить. Даже приостановить исполнение наказания… – Теодор сделал многозначительную паузу, – было довольно… накладно…

– И что будет дальше?

– Постараюсь добиться пересмотра дела.

– Это возможно?

– В Афинах многое возможно, если есть деньги, – поморщился Теодор.

– А что потом?

Теодор вздохнул:

– Я тоже постоянно думаю об этом… Боюсь, что после случившегося все отвернутся от Агаристы. Ее отец громогласно