Человек огня - Маргарет Роум

Глава десятая

Корабль на воздушной подушке снова в движении, на этот раз он направляется обратно. Когда он спустился с берега и началась последняя часть путешествия, Тина почувствовала, что напряжение, в котором она находилась все последние недели, чуть спадает. Она поудобнее уселась, веря, что истощающая война нервов вскоре закончится. На протяжении дней, последовавших за поразительным признанием Вегаса, что он все знает, Тина неоднократно пыталась объясниться, но он как будто сознательно избегал оставаться с ней наедине. Всякий раз как она начинала неуверенно объяснять свои поступки, он с отчужденной вежливостью заявлял, что у него есть важное дело, и сразу уходил. Постепенно ей стало ясно: он не намерен слушать ее попытки оправдаться. И она прекратила эти попытки: было унизительно лезть с объяснениями. Между ними повисло молчание. Теперь ей трудно было говорить ему даже «доброе утро».

Много раз думала она, почему он в тот вечер встал на ее сторону, почему явно солгал Инес. Но жгучее любопытство скорее всего никогда не будет удовлетворено. Сказать, что Инес в тот момент удивилась — значит явно недооценить ее чувства. На лице ее отразилось множество эмоций, и не последняя из них — подозрение. Но, если она и хотела что-то сказать, то должно быть, сказала только Рамону, потому что Тина больше не удостоилась от нее ни слова.

Если бы не Бреклинги, которые в отсутствие Тео крутились теперь возле Тины, она чувствовала бы себя совсем одинокой и покинутой. А их неспособность говорить бегло была даже кстати; Тина была настолько подавлена, что любому другому собеседнику показалась бы скучной. А Бреклингам довольно было редких кивков и улыбок. Они не понимали, что молчание девушки вызвано сердечной болью, а не языковым барьером. Остальные чувствовали, что что-то неладно — при таком тесном общении трудно скрыть напряженные взаимоотношения, — но старались не обращать внимания, сосредоточившись на своей работе и делая вид, что не замечают ее поджатых губ и печальных глаз.

Даже собственная работа больше не интересовала ее. Как это ни невероятно, но Тина обнаружила, что смотрит сейчас на экзотические новые растения с меньшим энтузиазмом, чем простой любитель, и как бы она себя ни ругала, не могла заставить продолжить исследования. Она глядела на растение, — а видела лицо Вегаса, темное от гнева, вызванного ее страхом за жизнь Тео. Но даже когда она пыталась забыть его лицо, достаточно было услышать его голос или заметить вдали его фигуру, как в ней снова рождалась надежда. И каждый раз все труднее становилось переносить его равнодушие. Поэтому Тина сопровождала братьев Бреклингов в их поисках необычных видов, много им позировала и даже проявляла при этом интерес, который, как она надеялась, маскирует все более сильное желание вернуться домой.

Но теперь она может расслабиться: всего несколько часов пути отделяют их от Манауса — и свободы. Разговоры стихали. Все испытывали ощущение разрядки, спада напряжения. Они лицом к лицу встречали опасности, преодолевали препятствия, и каждый испытывал удовлетворение своей работой и успехом всей экспедиции. И, конечно же, у всех возникали мысли о доме, о семье, с которой предстоит встретиться, так что даже поверхностные разговоры прекратились, и теперь слышен был только голос Джозефа Роджерса, который отдавал приказы команде, направляя корабль по быстрой реке.

Должно быть, она задремала. Почувствовав руку у себя на плече, Тина сразу поняла, что что-то изменилось. Сонно оглядываясь, она попыталась понять, в чем дело. И поняла, только когда Ларс Бреклинг с улыбкой кивнул своей светлой головой в сторону иллюминатора. Прекратился шум двигателей: они прибыли в Манаус! В хорошем настроении, весело переговариваясь, все торопились на берег. Манили удобства цивилизации: ванна, удобные постели, хорошая пища и привычная одежда — все это совсем рядом. Все, чего они так долго не могли дождаться. Но прежде чем члены экспедиции направились в отель, к ним обратился Вегас. Стоя рядом с капитаном, он сверху вниз посмотрел на возбужденные лица и улыбнулся.

— Не хочу дольше удерживать вас от прелестей цивилизации, но на случай, если кто-то из вас сразу уляжется в постель, хочу напомнить, что сегодня вечером в нашу честь в отеле дается ужин. Надеюсь, вы все будете присутствовать. Придут все значительные лица города, и боюсь, придется формально одеваться. — И когда мужчины запротестовали, насмешливо добавил: — Я совсем не хочу, джентльмены, возвращать вашим семьям толпу дикарей! — И под громкие шутки и насмешки спрыгнул на берег и пошел в сторону отеля.

Тину это приглашение привело в ужас. Она еле плелась по улице, размышляя о том, что ей предстоит. Конечно, приглашение никого железно не обязывает, но ему придется подчиниться. Она надеялась что наконец избавилась от присутствия Рамона, и если постарается не покидать своего номера, то вообще до отлета в Англию его не увидит. Теперь же придется собраться и высидеть этот, несомненно, долгий ужин, встречать взгляд двух глаз-рапир, которые пронзают ей сердце, как сталь. Она должна найти выход. Можно попробовать отговориться головной болью — при этом вряд ли нужно будет лгать, потому что голова у нее действительно болит, а мысль о пище вызывает отвращение.

Ко времени прибытия в отель головная боль превратилась в сильную мигрень, и номер, с его кондиционером и затененными окнами, представлял благословенное убежище. Тина поискала аспирин, проглотила две таблетки, запив стаканом воды, сбросила пропылившуюся обувь и с облегченным вздохом легла на кровать. Закрыла глаза, призывая сон, но сон не шел к ней. Она пыталась очистить сознание от тревожных мыслей, но, даже не осознавая этого, все время возвращалась к самому счастливому дню, проведенному с Районом в сердце девственного леса, когда он так увлеченно рассказывал о своих планах. Тина старалась не вспоминать о том, как он осторожно расспрашивал о ее прошлом и как она сознательно лгала ему, чтобы не вызывать подозрений. Какой была бы его реакция, если бы она тогда призналась ему? Неужели уже тогда он знал, что она не подлинная Крис Доннелли, и пытался обезоружить ее и заставить признаться? Наверно, он просто солгал Инес. Он ведь не мог узнать — сказал, что знает о ее обмане, просто чтобы отразить обвинение Инес и не выглядеть дураком. Ни один мужчина не согласится так выглядеть, особенно в глазах женщины, на которой собирается жениться.

Тина вздохнула, вздох ее прозвучал скорее стоном.

Ругая себя, что мечтает о человеке, который, может, уже и не помнит о ее существовании, она с трудом поднялась с постели и решила, чтобы побороть депрессию, сделать что-нибудь позитивное, например, принять ванну. Роскошная ванна с теплой водой, с душистым мылом и шампунем, с большими мягкими полотенцами, — вот что ей нужно; может, после ванны она сможет уснуть.