Адвокат Империи 6 - Ник Фабер

— А теперь, рассказывай, — сказал я ему, не без удовольствия откинувшись на спинку дивана.

Мягкий, зараза. На нём бы не заснуть…

— Что ты знаешь о Калинском? — между тем спросил Роман, я в ответ лишь пожал плечами.

— Что он умница, гордость университета, отличник учёбы. Ну и прочие эпитеты.

— А о его прошлом? — задал Лазарев ещё один вопрос.

— Практически ничего, — честно признался я, не став скрывать. — Насколько это важно?

— Критически, я бы сказал. Он ненавидит аристократов.

— Ну тогда у нас противоречие налицо, — хмыкнул я. — Особенно если вспомнить, что большая часть лучших юридических фирм принадлежит именно аристократам.

— Мир полон противоречий, — философски сказал Роман, глядя на меня. — Но если вкратце, то из-за одного барона его отца уволили с работы. Он решил продать своё предприятие, а новому покупателю старые работники были не особо нужны, так как его в первую очередь интересовала именно земля.

— Печально. Но такое случается сплошь и рядом. И я так понимаю, что этим дело не кончилось, — сделал я резонный вывод, на что тут же получил кивок.

— Правильно понимаешь. Я сам узнал эту историю уже после того… короче, сильно после. Там всё плохо кончилось. Мужик пытался найти новую работу, но город у них был небольшой. Рабочих мест не то чтобы много. Не смог. Стал пить. А из-за этого даже на более простых местах не задерживался. Стал срываться на своей жене и мелком сыне.

Мда-а-а. Такая себе история. Мой старик, земля ему бетоном, сам любил выпить и меры в этом деле не знал. Сука, как вспомню этого урода, так внутри всё сжимается. Старый ублюдок заливался по поводу и без. И порой — постоянно, если быть точным — это доставляло крайне неприятные проблемы. В общем-то, это и стало одной из причин, по которым мать его бросила. Это и ещё постоянные измены, ложь и разного рода подобное дерьмо.

Но, как бы смешно это ни прозвучало, моя ситуация была не такой паршивой. Алкоголь сам по себе поганая штука. Но куда хуже, когда он накладывается на скрытые внутри человека комплексы неполноценности, вытягивая эту грязь наружу. Подозреваю, что когда у мужика ничего не вышло и забытьё на дне бутылки стало казаться ему временным, а порой и единственным спасением, в голову ему стали лезть не самые приятные мысли.

Например, о том, кого именно следует винить в собственных неудачах. Как правило, почему-то в такой ситуации люди привыкли винить кого угодно, но только не самих себя.

И, как правило, больше всего страдают близкие.

— И? Насколько плохо всё кончилось?

— Паршиво, — отозвался Роман. — Так, как и кончаются подобные истории. Домашним насилием. В конечном итоге его папашу посадили. Мать после того случая стала инвалидом.

Значит, я оказался прав в своих предположениях.

— И во всём случившемся он винит вас, — сделал я вывод и следом добавил: — Аристократов, я имею в виду.

— Верно. Ему кажется, что если бы тот барон не уволил работников, чтобы впоследствии продать предприятие, то его отец не потерял бы работу. Не стал бы пить. Не стал бы избивать мать и восьмилетнего сына. И ничего бы не случилось. И жили бы они долго и счастливо.

— Тогда как так вышло, что они сошлись с Настей? — спросил я его. — И давай без глупых сказок, что противоположности притягиваются, и подобной хрени. Я в это не поверю.

В ответ на мои слова он грустно улыбнулся.

— Мы же не сопливые девочки, которым по двенадцать лет, ведь так? Нет. Здесь, скорее всего, сыграл свою роль тот факт, что оба они чертовски упёрты и стремятся стать лучше. Лучше, чем им кажется, они должны быть…

— А способ получить это они ищут через чужое признание, — понял я. — Оттого Калинский так выёживался?

— Наверное. — Роман пожал плечами. — Может быть. Ты сам сказал, что порой люди испытывают потребность в чужой похвале оттого, что испытывали её недостаток в прошлом. Он ещё на первом курсе стал известен. И не в последнюю очередь благодаря своим мозгам. Как и сказал, этот парень не проиграл ни одного игрового суда. Сам понимаешь, это дорого стоит.

— И Настю это зацепило?

— А я что? Мысли её, по-твоему, читаю?

— Ты её брат, а не я, — усмехнулся я. — Ты мне и скажи.

Роман поморщился.

— Да ты и сам всё прекрасно знаешь. Настя решила, что она достаточно умна, чтобы выиграть у него.

— Ну разумеется. Как же могло быть иначе. А тот факт, что он был старше её, плюс простолюдин, плюс весь такой известный и популярный, только усиливало это желание.

— Верно. И, как должно быть, ты уже понял, она проиграла. Трижды.

Тут я удивился.

— Да ладно. Она продолжала биться об эту стену раз за разом?

— Ты с ней работаешь, — улыбнулся он, повторив мои слова. — Ты мне и скажи.

Хотя чего я спрашиваю. Вон, сцена, которую она в ресторане устроила, всё и так хорошо показала.

— Ладно, уел. Признаю. И? Что дальше?

— Видимо, её упорство и нежелание сдаваться зацепили Калинского. Я не смогу тебе сказать, как там всё было. Сам не в курсе. Просто в какой-то момент они сблизились и начали… ну не встречаться, но уверен, что до этого момента было недалеко.

На лице у него появилось странное выражение.

— Видел бы ты её тогда, — с грустью улыбнулся он. — Она прямо светилась от счастья. Я серьёзно. Пыталась этого не показывать, но выходило у неё это плохо.

— Что пошло не так?

— Да всё. С самого начала, как оказалось.

Я сделал жест рукой, предлагая ему продолжать.

— Так в чём же дело?

— Пятый курс. Калинский добился возможности пройти практику в одной из крупных фирм в столице. Сам понимаешь, что это значит для твоего будущего. С его успехами в учёбе и той репутацией, которую он успел себе наработать, это был шанс для него. Показать, на что он способен.

— Даже не сомневаюсь. Но, судя по твоему голосу, что-то пошло не так.

— В каком-то смысле да, — кивнул Роман. — Он действительно блестяще себя показал. Настолько, что ему пообещали место ещё до того, как он получил