Принц Лестат - Энн Райс

Антуаном двигала новая, окрепшая решимость. Я снова живу, думал он. Я могу умереть тысячью смертей, как любой заурядный трус, и снова вернуться к жизни. Он снова принялся охотиться на маргиналов, как и прежде, снова трудился, чтобы обзавестись одеждой, деньгами, жильем. Новая эпоха яркими красками пламенела вокруг. В тесном номере отеля Антуан изучал новенький компьютер «Эппл», твердо решившись овладеть им. Очень скоро ему удалось связаться с вебсайтом и радиопрограммой Бенджи Махмуда.

– Вампиров убивают в Мумбаи, – объявил Бенджи. – Слухи подтвердились. Все происходит точно так же, как в Токио и Пекине. Сжигают убежища и святилища, а тех, кто пытается спастись бегством, убивают на месте. Лишь самым быстрым и удачливым удалось спастись и передать нам известия, картину происходящего.

Испуганный до полусмерти вампир из Гонконга позвонил Бенджи и излил в эфир все свои страхи и тревоги.

– Я взываю к старшим, – сказал Бенджи. – К Мекаре, Маарет, Хайману. Поговорите с нами! Объясните, почему происходят эти убийства. Неужели снова началась эра сожжений?

Один за другим звонившие в студии просили разрешения приехать под защиту Бенджи, Армана и Луи.

– Нет, это невозможно, – признавался Бенджи. – Поверьте, безопаснее всего вам оставаться там, где вы есть. Но избегайте известных вампирских приютов, баров и таверн. А если станете свидетелями столь жутких убийств, прячьтесь. Помните: наделенные Огненным Даром должны сперва увидеть жертву и только потом могут ударить по ней! Не бегите в открытую! Если только можете, укрывайтесь под землей.

Через много ночей Антуану тоже наконец удалось пробиться в эфир. Встревоженным шепотом он сообщил Бенджи, что создан самим Вампиром Лестатом.

– Я музыкант! – взмолился он. – Пожалуйста, позвольте мне прийти к вам! Откройте мне, где вас искать!

– Увы, братец, я бы с радостью, да никак не могу, – отозвался Бенджи. – Не пытайся меня отыскать. И будь осторожен. Для таких, как мы, настали ужасные времена.

Позже, в ту же ночь, Антуан отправился в полутемную столовую небольшого отеля и играл там на пианино для немногочисленных усталых ночных служащих, которые лишь изредка останавливались послушать, как он изливает клавишам душу.

Надо позвонить потом, снова, с какого-нибудь другого номера! Бенджи должен его понять! Антуан хотел играть, творить музыку, как Сибель. У него же талант, у него есть что предложить. И он не лгал, когда говорил, кто именно его создал. Бенджи должен понять. Обязательно поймет!

Два месяца Антуан еженощно играл и упражнялся. Тогда же он дочитал последнюю книгу вампирского священного писания – воспоминания Пандоры, Мариуса и Армана.

Теперь он знал все о маленьком бедуине Бенджи Махмуде и его возлюбленной Сибель. Бенджи едва исполнилось двенадцать, когда великий вампир Мариус причастил его к Крови. А Сибель, вечная беспризорница, некогда играла лишь бетховенскую «Аппассионату», но теперь перешла к репертуару всех великих композиторов, о каких Антуан только слышал, и современных творцов, имен которых он не знал.

Очарованный, одурманенный ее игрой, Антуан гнался за совершенством, играл на пианино в барах, ресторанах, пустых классах и аудиториях, в магазинах музыкальных инструментов и даже в частных домах.

Он снова начал сочинять – лихорадочно, нервно, яростно, порой разбивая в угаре клавиши пианино.

В Тайване произошло еще одно чудовищное аутодафе.

Снова призывая старейших вампиров пролить свет на происходящее, Бенджи уже не скрывал гнева:

– Лестат, где ты? Разве ты не выступишь нашим защитником, спасителем от всех этих гибельных сил? Или ты сам стал Каином, убийцей братьев и сестер?

Наконец Антуану хватило денег, чтобы купить пристойную скрипку, и он отправился за город, чтобы играть там при свете звезд. Он приступом брал Стравинского и Бартока, сочинения которых выучил на память по записям. Голова гудела от новомодных диссонансов и надрывных мелодий. Антуан понял этот новый язык, новую эстетику – они выражали страх и боль: страх, перешедший в слепую панику, боль, ставшую кровью в его жилах.

Он должен, должен достучаться до Бенджи и Сибель!

Более всего Антуана подстегивало одиночество. Он знал: если не сумеет найти кого-нибудь из своего рода, кого сможет полюбить, то снова не выдержит и уйдет под землю. Он мечтал о том, чтобы играть вместе с Сибель.

Принадлежу ли я теперь к числу старейших? Или всего лишь отщепенец, которого надо убить, едва увидишь?

Однажды ночью Бенджи разглагольствовал о дне насущном и упомянул что-то о погоде, тем самым подтвердив, что и в самом деле вещает откуда-то с северной части Восточного побережья. Антуан сложил в кожаный рюкзачок скрипку и стопку своих сочинений – и двинулся на север.

На подступах к Филадельфии он столкнулся с еще одним бродячим кровопийцей и готов уже был бежать от него, но тот бросился к нему с распростертыми объятиями, умоляя Антуана не пугаться его и не причинять ему вреда. Дальше они двинулись уже вместе, рыдая в объятиях друг друга.

Парнишку – высокого ширококостного вампира с огромными глазами и всклокоченными волосами – звали Убивец. Ему было чуть больше ста лет: он рассказал, что его создали в самом начале двадцатого века в захолустном техасском городке. Создатель, такой же бесприютный скиталец, как и сам Убивец, велел ему похоронить его прах, а потом взял и шагнул в огонь.

– В те дни многие так поступали, – объяснил Убивец. – Совсем как по описанию Лестата, Магнус его создал. Окончательно устав от всего, вампиры выбирали себе преемника из числа кого-нибудь из нас, осчастливливали нас Темным Даром, а потом нам полагалось разбросать угли, как догорят. Но разве меня это волновало? Мне было всего девятнадцать, я мечтал стать бессмертным. В 1910 году мир казался таким огромным. Ступай куда хочешь, делай что знаешь.

Они проговорили несколько часов кряду в дешевом мотельчике. Телевизор был включен, но без звука, мерцание экрана напоминало дрожащие отсветы свечей.

Убивец вошел в число счастливчиков, переживших давнюю резню, устроенную великой царицей Акашей. В 1985 году он проделал весь долгий путь до Сан-Франциско, чтобы послушать выступление вампира Лестата, но увидел лишь, как после концерта гибнут сотни других кровопийц. В воцарившейся сутолоке он потерял своего спутника, Дэвиса, но сумел ускользнуть в трущобы Сан-Франциско, а на следующую ночь, как и прочие немногие уцелевшие, бежал из города, радуясь, что удалось ноги унести. Дэвиса он больше никогда не встречал.

Киллер очень любил Дэвиса, красивого чернокожего вампира. Они вместе состояли в банде «Клык» – даже носили кожаные куртки с символикой банды, ездили на «Харлеях» и никогда не проводили более двух ночей подряд в одном и том же месте. Увы, те времена ушли безвозвратно.

– Нынешние аутодафе, они просто должны были случиться, – сказал Убивец Антуану. – Так долго продолжаться не могло. Говорю тебе, в прежние дни, до того, как Лестат вышел на сцену, все было совсем по-другому. Нас было гораздо меньше. Мы с друзьями вволю странствовали по маленьким провинциальным городкам. В те дни у нас были убежища, общины, приюты, вампирские бары, куда всякий мог войти и обрести там безопасность, ну, ты понимаешь. А Царица взяла да все уничтожила. А заодно – последние остатки вампирских законов и порядков. С тех пор отщепенцы и бродяги расплодились повсюду. Шайки вечно сражаются между собой. Не осталось ни правил, ни дисциплины. Я пытался как-то организовать молодняк в Филадельфии, но они словно бешеные псы.

– Я эту старую песню слышал. – Антуан передернулся, вспоминая огонь, жуткие языки пламени. – Но я должен добраться до Бенджи и Сибель. Должен отыскать Лестата.

За все эти годы Антуан никогда еще никому, даже самому себе, не рассказывал историю своей жизни. И вот теперь, когда отсветы «Вампирских хроник» озарили его странные скитания новым светом, он инстинктивно излил душу Убивцу. Он страшился презрения, но Убивец и не думал его презирать.

– Лестат, он был моим другом, – признался Антуан. – Он рассказывал мне о своем возлюбленном, скрипаче Никола. Сказал, если откроет сердце членам своей маленькой семьи, Луи или Клодии, они лишь поднимут его на смех. Поэтому сердце он открывал только мне.

– Только покажись в Нью-Йорке, друг мой, и Арман испепелит тебя на месте, – промолвил Убивец. – О, ни Бенджи, ни Сибель не станут тебя убивать, нет-нет, может быть, даже и не Луи… но Арман – еще как. А они и глазом не сморгнут. Собственно, они тоже на такое способны. В жилах этих двоих течет кровь Мариуса. Даже Луи теперь получил кровь древних и приобрел могущество. Но убивает всегда Арман. На Манхэттене живет восемь миллионов людей и всего четверо бессмертных. Предупреждаю, Антуан: они не станут тебя слушать. Им плевать, что тебя создал Лестат. По крайней мере, я так думаю. Черт возьми, да тебе даже не представится случая им все рассказать. Арман услышит, что ты идешь. И убьет, как только увидит. Ты же знаешь, что они должны увидеть тебя, чтобы испепелить, да? Пока не увидят, не могут. Но Арман откроет охоту на тебя, а от него не спрятаться.