Призраки дальних дорог - Иар Эльтеррус

и жажды в течение первых двух-трех декад. Они бы насмерть дрались друг с другом за право насиловать тебя, а ты... О том, во что превратился бы к тому времени ты, я умолчу, не надо тебе такое знать и видеть. Могу только сказать, что зрелище омерзительное. В сознание полностью ты бы уже никогда не пришел, даже если бы тебя каким-то чудом спасли. Что ты такого этой дряни сделал, малыш? Так страшно она на моей памяти не мстила еще никому...

Артем тяжело вздохнул и рассказал о войне с Пятым рейхом, похищении Малышкой фюрера и пинке, отвешенном ей вдогонку. Красавица выслушала его и принялась непотребно ржать.

— Ой, не могу! — то и дело вытирала она слезы с глаз. — Пинка! Этой дряни! По заднице! Вдогонку! Какая прелесть! Малыш, далеко пойдешь! Так ее еще никто и никогда не оскорблял! Понятно, почему она так взбеленилась...

— Разозлился я... — недовольно пробурчал юноша. — Она у меня из рук подонка, устроившего геноцид, вырвала...

— Понимаю, — мягко улыбнулась Красавица. — Я благодарю и благословляю твоих девочек за то, что они поняли, в чем дело, и привели тебя ко мне. Причем, не обижайся, благодарю и благословляю не за тебя, ты мне, в общем-то, не слишком интересен, а за тысячи и тысячи ни в чем не повинных женщин, за многих из которых я отвечаю. Клятву и морок, действующий на них, я сейчас сниму, больше на тебя бросаться не станут, а вот с тебя самого наваждение полностью снять невозможно, ты почему-то оставил свою душу без защиты в ментале, и она вплела особые желания в саму ее основу, поэтому ты от них никогда не избавишься, частично они останутся. Но не будут довлеть над тобой, это я могу исправить. Иногда практикуй, вон у тебя какие готовые на все девчата под боком, но делать или не делать решать будешь только ты сам, а не под влиянием чуждого воздействия или клятвы. Как я уже говорила, женщины на тебя кидаться прекратят, разве что во дворце местном это продолжится, но дворцовые дамы на всех, кто в штанах, кидаются, так что тут уж сам справляйся. Отказывать отныне ты имеешь полное право, клятва больше не действует. А вот захочешь или нет — опять же твой выбор. Советую присматриваться к женщинам и ментальному полю их желаний, иногда сущностям нашего порядка отказывать в таких вещах нежелательно, но это, к счастью, бывает довольно редко.

— Почему-то... — горько повторил Артем. — А я знал, что душу в ментале надо как-то защищать? Мне об этом кто-то сказал?! Я вообще еще ничего не знаю! И никто не помогает...

— У Авари так принято, — укоризненно покачала головой богиня. — Тем более, что тебе через нижние миры передали книгу. Ты ее изучил?

— Нет... — вспыхнул юноша, вспомнив, что положил переданный мэтром Гуатором гримуар на стол и начисто забыл про него.

— А там вся нужная информация есть, — укоризненно посмотрела на него Красавица. — Так что не перекладывай вину за свою глупость и лень на других. Но ладно, меня это не касается. Пока мы говорили, морок и клятву я сняла, а наваждение ослабила. Но ты уже знаешь, что у всего в мироздании есть своя цена?

— Знаю... — вздохнул Артем.

— И ты готов ее уплатить?

— Готов.

— Это хорошо, — улыбнулась богиня. — У тебя, вижу, в свите есть жрица Темной Плетельщицы, так что пара моих тоже не помешает. И вот у них будет право использовать тебя определенным образом. Не слишком часто, к твоему счастью. Почему? — поняла она молчаливый вопрос собеседника. — Очень просто, это будет очень неприятно для тебя и даст некоторый отток энергии в мою сторону. О, не беспокойся, не более двух процентов. Согласен?

— А куда деваться?.. — поежился юноша, только сейчас окончательно осознавший, что без сторонней помощи за несколько дней превратился бы животное, и все планы полетели бы коту под хвост. Однако все же решил поторговаться. — Но два процента слишком много.

— Хорошо, пусть будет один, — не стала спорить Красавица.

— Полпроцента! — возразил Артем.

— Согласна! — победно улыбнулась богиня.

В этот момент землянин понял, что его только что откровенно поимели. Видимо, и полпроцента энергии Авари — это очень много. Но теперь уже ничего не поделаешь, сам предложил. Да и черт с ним, в конце концов. Без помощи Красавицы он бы не справился. Кто мог подумать, что та тварь за один пинок так изощренно отомстит? Артем про нее и думать забыл,а она нет, не забыла. Причем, что самое страшное, ради мести ему обрекла на безумие и гибель женщин целой страны. Какое счастье, что он догадался посоветоваться с девочками, а те подсказали, что нужно обратиться к богине Любви! Думал, что это самое обычное дело, даже нравилось, что девушки так на него бросаются и просят странных вещей, пусть даже иногда бывало не слишком приятно. А оно вон что.

— Приготовься, сейчас окончательно сниму все, что смогу, и поставлю защиту через ментал, — предупредила Красавица. — Будет больно. Потом сам разберешься с вариантами защиты и изменишь ее, как посчитаешь нужным. И да, активируй все, что можешь, тварь обязательно возмутится, что ей помешали, она всегда возмущается и оскорбляется, как ребенок, у которого отобрали леденец, потому и прозвали Малышкой, хотя этой мерзости не одна сотня тысяч лет. На ней вина за миллиарды погибших из-за ее развлечений висит. Знал бы ты, как от нее хотят избавиться! Но теперь она, наконец-то, ошиблась! Впервые за последние полмиллиона лет ошиблась, и полезла на Авари! Пусть совсем молодого, но все равно Авари!

Богиня торжествующе рассмеялась, ее голос сделался свистящим:

— Тебе половина мироздания благодарна будет, если ты ее за пределы оного вышвырнешь и закроешь проход обратно. А на это только вы, Авари, способны. Я ее сейчас спровоцирую, сделаю так, чтобы по ней болевой откат ударил, это ее всегда дико возмущает, тварь уверена, что имеет право творить все, что взбредет ей в голову, и не нести за это ответственность.

— Прямо как либералы на моей родине, — криво усмехнулся Артем.

— Не знаю, кто это, но, видимо, очень неприятные существа, — не стала вникать в подробности богиня, которой все не относящееся к делу было крайне малоинтересно. — Самое главное, чтобы ты был готов отловить тварь, когда она заорет и выдаст себя.

— А как?.. — растерянно посмотрел на нее юноша.

— Ты у меня спрашиваешь?.. —