Последний шаг от ненависти, или сколько стоит любовь? - Юлия Михалина

- То, что слышал, - уверенно отрезала девушка, казалось, даже не пошевелившись. Напротив, словно безвольная кукла, она не отражала никаких эмоций, лишь яростнее впивалась своими колдовскими глазами в лицо Антона, - ты же хотел переспать со мной? Так зачем усложнять друг другу жизнь? Давай по-быстрому завершим с этим дело, и ты от меня отстанешь. Ты ведь отстанешь?

- Ильина, какая же ты все-таки идиотка, - в ответ лишь усмехнулся мужчина, прислонившись к дверному проему.

- Это еще почему? – вздрогнув от неожиданности заявления, ощетинилась Владислава.

- А ты, наверное, решила, что сейчас испугаешь меня своей смелостью? Так ведь? – резко оттолкнувшись от дверного косяка, Громов, медленной походкой, хищного животного, направились ближе к кровати, - и я скажу что-то вроде «что ты, Владислава Олеговна, за кого ты меня принимаешь? Я не такой!» - состроив испуганную гримасу, передразнил Антон.

- А ты? – мгновенно усевшись на кровати, девушка резко запахнула полы халата, пытаясь поплотнее укутаться в него, но тот, как назло, не хотел прикрывать хоть немножко.

Ильина мысленно уже пожалела о своей опрометчивости. Неужели действительно подумала, что Громов испугается и откажется? Не та ситуация, не тот человек. Не то, все не то. Только сейчас, глядя, как Антон приближался ближе, при этом буквально пожирая её взглядом, Влада поняла, что пощады ждать не стоит. И что теперь делать? Отступать поздно. Да и не стоит, иначе снова, сама того не желая выставит себя наивной дурочкой. Выходит, что придется брать другим. Предельным равнодушием? Это виделось единственным возможным вариантом спасения.

- Хм… а ты как думаешь? – усаживаясь рядом с Владой на кровать, томно протянул Антон, не сводя глаз с её лица, - откажусь ли я от приятного времяпровождения, что само плывет мне в руки?

Вместо ответа девушка лишь громко сглотнула и быстро опустила взгляд, нервно перебирая подол халатика. Подобная нервозность не могла укрыться от Антона, и он, протянув руку к Владиславе, осторожно погладил её ногу чуть выше коленки, тихо, переходя на шепот, протянул:

- Неужели всегда уверенная в себе и умеющая дать любому отпор девочка испугалась? Струсила, да?

Легкие прикосновения слегка шершавой мужской ладони, отозвались в теле Влады странной волной некого предвкушения. Это было далеко не нежностями с его стороны, скорее властным жестом, показывающим, кто есть кто, и кто есть главный. Но почему тогда эти прикосновения не вызывали возмущений или брезгливости. Это ей нравилось? Нет! Глупо, глупо и еще раз глупо! Громов последний человек, прикосновения которого должны вызывать немое обожание и восхищение.

И как только Влада резко отдернула ногу, он невесело усмехнулся:

- Все-таки струсила. Не думал, что ты способна так быстро отступать.

- Не струсила! – недолго думая, с вызовом бросила Ильина, - приступай! – заметив, как Антон на мгновение заколебался, поторопила – ну чего ты тупишь?! От счастья онемел, что ли! Давай, я не собираюсь здесь вечно сидеть! Мне, между прочим, холодно. И на сегодня у меня были еще планы.

- Холодно… - выдохнул Антон, наклоняясь ближе к девушке, - значит, будем согревать, - последние слова прозвучали в нескольких сантиметрах от губ девушки. Его дыхание обжигало, разнося по телу блаженное тепло. Господи, а он ведь еще ничего не делал… Но, похоже, останавливаться не собирается. Нет, она не должна так просто таять перед человеком, который не должен вызывать ничего больше кроме отвращения!

Прикрыв глаза, Влада невольно напряглась в ожидании дальнейших действий мужчины, что не заставили себя долго ждать. Проведя одной рукой по щеке девушки, другой, что до этого покоилась в районе бедра, медленно прошелся вверх по талии, при этом заставляя Владу опуститься обратно на кровать. Не в силах сопротивляться, Ильина послушно коснулась спиной мягких подушек. Почти сразу почувствовав, как губы мужчины легонько прошлись по её щекам, и он тихо выдохнул её на ушко:

- Расслабься, я не кусаюсь. Уж если ты согласилась на это, то давай получать удовольствие обоюдно…

Оставив просьбу, или даже скорее приказ Антона без ответа, девушка лишь сильнее напряглась, покрепче стиснув зубы и упрямо сжав губы. «Расслабься! – мысленно передразнила Владислава, - вот еще! Хотел куклу, будет тебе кукла!»

От Громова подобная реакция укрыться не могла, но он все-таки попытался растопить лед в неприступности Влады. Развязав одной рукой легкий узелок тонкого пояска халата, проникая ближе к нежной коже девушки, мужчина, несколько мгновений полюбовавшись представшей его взору картине, в виде Влады в одном лишь нижнем белье, склонился над ней, и стал покрывать легкими поцелуями её лицо, спускаясь ниже, к шее.

Подобные действия Антона для Владиславы были сродни пытки. Чтобы там она себе не придумывала, и как бы ни убеждала, но мужчина вел себя достаточно осторожно и даже нежно. Трудно было держать себя в руках, не проявляя слабостей, пытаясь доказать Антону и в первую очередь себе, что ей глубоко плевать на его нежности. Но она не имела права сдаваться, показывая свои слабости, давая понять, что ей небезразлично. Громов не должен даже мысли допустить, что ей приятны его прикосновения. Боже, но как же это было сложно!

А Антон, словно издеваясь, продолжал нежно поглаживать её талию, прижимая крепче к себе, при этом спускаясь с поцелуями ниже, к груди. Она чувствовала его возбуждение каждой клеточкой своего тела. Оно передавалось девушке в каждом его касании. И это было последней каплей её терпения.

Быстро дрогнув ресницами, Влада слегка приоткрыла глаза, и взгляд тут же наткнулся на черную густую шевелюру растрепанных и все еще влажных волос. Она с трудом поборола желание запустить ладонь в смоль его волос, и лишь крепче скомкала пальцами одеяло под собой, мысленно умоляя себя не завыть и не вздрогнуть от удовольствия, доставляемого легкими прикосновениями мужчины.

И в момент, когда она готова была послать к чертям собачьим все свои предрассудки, так называемые коварные планы по равнодушию к Антону, не с силах больше сдерживать, накатывающего все сильнее, желания, он резко отстранился. Подняв голову на Владиславу, с затуманенным то ли от возбуждения, то ли от злости, что более вероятно, взглядом черных глаз, и хлопнув ладонью по кровати, рядом с головой девушки, резко выкрикнул:

- Да что ты как бревно лежишь?! Я тебе так противен?! Или похож на маньяка?!

- А, по-твоему, куклы, или игрушки ведут себя по-другому? – с наигранной холодностью, выдавила Влада, борясь с искушением, прикоснутся к его мускулистой груди, что сейчас вздымалась от тяжелого дыхания.