Третья книга Априуса: И снова в Статус Бога... - Александр Федоренко

Вся компания оказалась, все еще сидящей за столом, где Вертана развлекала их видениями в блюдце.

— Что работу мою оцениваете? — Живо поинтересовался Рус — так она еще не закончена. Это только первый этап.

— Да ты там такого наворотил — пробасил куатар — год разгребать надо.

— Во-во — в шутку, вставил свое слово Рунин — и где только научился так буйствовать. Столько лесу повалил, а потом еще и водой залил. Был лес — стало море. Чем вычерпывать будем? Или все так и оставим? Мы ж такие, наломаем дров и тикать.

Априус посмотрел на попугая волком — не до шуток, мол, сейчас, и проговорил чуть смущенно:

— Ну не оставлять же, все было в таком виде. Старый лес уже было не вернуть. А позволить существовать этому рассаднику…. В общем, решение было принято. Переждем маленько, пока вода сойдет, а там есть у меня, кое-какая мысль.

— Нас не просветишь? — Тут же вопросил куатар. — может, чем поможем.

— Это вряд ли. Тут не чародейство, ни волшба не помогут. Нужно нечто иное. И боюсь ни у вас, ни у меня этого нет. Потому я пойду мыслить. Там у календаря особо подходящее для этого место. А вы пока подумайте, прикиньте, как дальше путь держать будем.

Априус покинув избу, и впрямь отправился к каменному календарю. Тот, кто сработал эту систему отсчета времен, явно задумывал ее и еще для чего-то. Но на данный момент эти круги и завитушки, подходили для иной цели. А главное при долгом взгляде на них способствовали сосредоточенности и концентрации.

Он уселся, скрестив ноги, некоторое время вглядывался в затейливые узоры каменных обручей и колец, и так задумался, уйдя глубоко в себя. Сосредоточено рылся в памяти. Искал короткий эпизод своей жизни. Вернее жизни того, кем он стал на краткий срок, после того как выкрал Богиню Зеленого Безмолвия — одну из Великолепной Семерки Владык Сущего. Он плохо помнил тот период, когда воды Урда унесли их обоих за грань Бытия, туда, где не было еще ничего, но это был уже не Хаос. Здесь внутри Сферы, Априус, не единожды встречал творение рук, его временной подруги, но тогда, когда они по воле Вышнего, сделались Творцом и Созидательницей, она вершила иначе, потому что и сама была другой…

Из глубин памяти нечетко, всплыло видение того первого островка земли, недавно поднятого из бездн водных, голого и пустого, а затем по велению ее руки быстро обрастающего великолепными древами, травами и кустами. Удивительное сочетание хвойных и лиственных пород, стройных высоких, и кряжистых раскидистых, а там где преобладали растения тропиков слоистые, по мере нужды в свете солнца. Чудные гибкие березки с нежно-розовой пленкой коры, неожиданно сменялись бамбуковыми стволами разной толщины, те в свою очередь переходили в побережье с банановыми и кокосовыми пальмами. Сандал, бальза, кусты орхидей и фикусов, баньяновые деревья….

От себя он тогда добавил эвкалипты, кедры, и тиссы. Как это у него получилось? Вспомни теперь попробуй. И Сила тут, явно не для взращивания таких лесов. Нужно обладать настоящей божественностью, чтобы созидать явное, а не иллюзорное. Вырастить из зерна быстрый росток может любой, уважающий себя факир. Но когда семян нет, как это сделать? Хотя стоп, почему нет? Вон же рядом ели, шишек полным-полно, потому как птицы не поклевали, и белки не погрызли, по причине отсутствия оных.

Ну что ж, и на болотах строят города, осушив те предварительно, и завалив их бревнами и землей. Вот бы достать те орешки или шишки, из сказок народов Даарии, что кинешь, и лес произрастет, но сказки на то, и сказки — все лишь легкое воспоминание о былом величии. Придется использовать то, что есть — Силу Источника, да собственные знания. Другого пути нет, тут привычные чары не работают, или работают не так.

Он вздохнул, встал на ноги, и пошел по импровизированному огороду Вертаны, в поисках семян разнотравья. Собрав все, какие нашел в мешок, затем отбросил все сомненья, которые учитывая наследство, его часто одолевали, и отправился за изгородь, большим прыжком преодолев расстояние до ельника. Там потратил еще немного времени, собирая в опустевший мешок шишки, или если те раскрылись, выбивая в карманы, семечки. Затем отошел на самый край бора, и вновь перетек в демона, отрастил крылья и взлетел.

Уже находясь в воздухе, попытался оценить масштабы предстоящей работы, но четкой картины так увидеть и не смог. Пейзаж внизу затягивала дымка, глаз не выхватывал отдельных элементов, видел лишь сплошную грязную жижу, из которой торчали стволы деревьев и перепутанные корни.

Взглянув в другом спектре, Априус увидел где-то далеко-далеко за горизонтом, огромный Завал, высотой до неба, и там за этим завалом рвали друг друга в клочья, пришедшие в себя чудища.

— Ну что ж пусть выживет сильнейший из вас — буркнул Априус вслух, и понесся к тому месту, где воды Слида, вышли на поверхность.

Вокруг круглого отверстия, земля так спеклась, что превратилась в камень, с идеально ровными краями. Темная вода бурлила, клокотала, но уже не выплескивалась наружу с такой неистовой яростью. Рус спустился ниже, завис над самым колодцем, и невольно подумал:

— Сколько же времени и сил Восставший, положил на то чтобы приручить Кипящий Котел? И не пытался ли кто-нибудь добиться власти над источником Нави, после него?

От колодца ощутимо шло тепло, вода в нем бурлила и булькала, и вправду делая похожим на котел с йотунским варевом, волшебным зельем, что варили инистые великаны, в давно забытую пору. Зажмурившись, Априус сунул туда лапу, и едва не взревел, от нахлынувших ощущений.

Ожог, боль, спазм, жар, холод, головокружение, покалывание в пальцах, затем приятное тепло, поднялось по конечности и распространилось по всему телу. А затем чары начали сплетаться, словно сами собой, губы шептали какие-то заклинания, необузданная, первобытная Мощь, начала сотрясать все естество последнего из Эльдариусийцев. Перед глазами пролетали отрывки из воспоминаний давно минувших дней — его, и чьих-то еще, может самого Сущего. Корни Иггдрасиля, омытые водами. Трех Великих Источников, пригвожденный к нему же Отец дружин, Величественный прадуб, что рос, где-то на просторах погибшей Даарии…. Априус напрягся, и вот оно — лапа явственно ощутила нечто округлое и твердое невесть как оказавшееся в ней.

Он выдернул лапу, и всмотрелся в лежавший на ладони предмет. Желудь, самый что ни наесть обычный желудь, только очень большой, очень древний, до поры до времени, просто сохраняемый.

— Намек понял — проговорили занемевшие губы — и Априус с места рванулся в небо.

Некоторое время, он кружил, всматриваясь в обширные земли под собой, наконец, определил нужную точку, середину — сердце будущего леса, так сказать, и пошел на снижение. Она пришлась, на один из приземистых холмов, с которого напрочь снесло все, оголив его, и обнажив лысую, вершину. Опустившись прямо на нее, Рус, когтем вырыл ямку, и вдохнув в желудь искру жизни, вложив частичку себя, бережно опустил его в ямку. Аккуратно зарыл, и снова устремился в небо. Уже оттуда кинул заклятие, превращающее все, что осталось Леса, в труху — будет и удобрение, и верхний слой.