Научные экспедиции по Казахстану - Владимир Цыбульский

Подымаясь Ульбинскою долиною, немного ниже деревни Согры, и в 8 верстах от пристани, мы встретили редкий случай по здешнему краю. Горы, ограничивающие долину с правой стороны, в этом месте состоят из слюдяного сланца и, что особенно замечательно, пересечены многими гранитными жилами. До сих пор я везде находил один только глинистый сланец или образовавшийся из него тальковый, либо хлоритовый; появление гранита жилами было для меня также новостью: доселе мы встречали его только массами или горными цепями. Здешний слюдяной сланец, по всей вероятности, есть не что иное, как измененный глинистый сланец...

Между деревнями Тарханскою и Черемшанкою я не мог изучать горы: мы проехали этот участок поздно вечером. Но, по свидетельству Чихачева, на всем этом пространстве, занимающем до 20 верст, находится один глинистый сланец, голубовато-серого цвета, и чрезвычайно богатый органическими остатками. К сожалению, из этого множества остатков, весьма неясных и представляющихся в каком-то хаотическом состоянии, можно было определить только некоторые, именно Spirifer Verneuilli и Orthis striatula; впрочем, эти два вида, по замечанию Чихачева, составляют наибольшую часть здешних окаменелостей со многими энкринитовыми стеблями[99].

Spirifer Verneuilli, как известно, исключительно принадлежит девонским осадкам; Orthis striatula, Schloth (почитаемый Вернейлем и графом Кейзерлингом за разновидность Orthis resupinata) почти равно характеризует собою и девонские и каменноугольные осадки; в более древних формациях ни тот, ни другой из этих видов до сих пор не встречались[100].

Из Черемшанки началась уже знакомая дорога, описанная мною в проезд из Локтевского завода. Мы приехали в Риддерск 7 августа, во время дождя и холодного ветра. В ночь на 8 августа Риддерские горы вдруг покрылись снегом. Впрочем, по возвышенности места, подобные явления бывают здесь и в июле месяце после продолжительного дождливого времени[101].

Не надеясь на скорую перемену погоды, мы начали колебаться в своем намерении пробраться через Холзун в Зыряновский рудник. По словам проводников, на эту поездку надо было употребить не менее 6 или 7 дней. Трудно было решиться в ненастное время на столь продолжительное путешествие в местах гористых и неизвестных. Мы должны были заранее обречь себя на величайшие неприятности, и при всем том нисколько не могли надеяться достигнуть своей цели. Что можно видеть в горах, покрытых густым туманом и облаками? Одним словом, погода пугала нас. Мы старались узнать из рассказов проводников другую дорогу в Зыряновский рудник, также горами и столь же любопытную, как переезд через Холзун, но более краткую. Таким кратким путем казался нам Тургусунский хребет, который составляет западное продолжение Холзуна и переходит в снежные Ульбинские или Риддерские горы. С северной стороны Тургусунского хребта берут начало Черная и Белая Уба, из соединения коих образуется Большая Уба, омывающая соименные горы, и наконец, непосредственно впадающая в Иртыш. С южной стороны того же хребта вытекает река Тургусун, недалеко от Зыряновска вливающаяся в Бухтарму. На эту-то речку мы думали спуститься, перевалившись через Тургусунские белки. Действительно, этот путь и кратчайший, и совершенно новый, до сих пор никем не исследованный и не описанный. В Новой деревне, лежащей в 25 верстах на северо-восток от Риддерска, мы надеялись найти проводников, хорошо знакомых с этой дорогой.

Итак, несмотря на дождливое время, 9 августа мы решили приступить к выполнению своего плана. В этом путешествии приняли участие еще некоторые из горных офицеров. Почтенный спутник наш доктор Геблер взял на себя барометрические наблюдения, в которых он приобрел большой опыт, странствуя каждый год по Алтаю и определяя высоты гор. Ему обязаны мы определением и самой высокой точки Алтая (Русского) или Белухи, подымающейся на 11000 футов над уровнем моря и покрытой ледниками.

Первые 25 верст до Новой деревни мы проехали на повозках, отправив туда предварительно весь свой багаж на вьючных лошадях. Из Риддерска дорога идет с самого начала на северо-восток, вверх по течению Филипповки, потом поворачивает в долину этой самой речки и вместе с нею тянется прямо на восток. Филипповка по обе стороны окружена горами, которые принадлежат к отрогам Ульбинского хребта и состоят из серого глинистого сланца, поросшего редким лиственничным лесом. Органических остатков в хребте не заметно. В 9 верстах от Риддерска посреди такого же сланца, на правом берегу Филипповки, проходит порфир, который почти во всем сходен с Корбалишенским полево-шпатовым, но здесь он зеленоватого цвета. В одном месте, в соприкосновении со сланцами, он образует весьма красивый конгломерат.

Долиною Филипповки мы подымались до самых верховьев ее или до разлома Филипповки от Быстрой и Поперечной; первая принадлежит к системе Ульбы, а две другие — к системе Убы. С этого разлома Ульбинский хребет превосходно виден со всеми снежными его конусами; некоторые из них в виде тонкого полупрозрачного флёра опоясывались туманами и облаками, а самые высокие, прорезав облака, красовались над ними блестящими и острыми вершинами. Несмотря на ненастное время, они были чрезвычайно живописны и казались в весьма близком от нас расстоянии, в самом же деле находились весьма далеко. С другой противоположной стороны, почти параллельно с Филипповскою долиною, тянутся Убинские горы, которые впрочем не поражают своею высотою, особенно по сравнению с Ульбинскими; по-видимому, они нигде не подымаются за пределы снежной линии. Седловина, на которой мы находились и обозревали все окрестные горы, по нашему измерению, подымается на 390 м над Риддерской долиной.

Спустившись с разлома в долину Белой Убы и проехав ею верст 7, мы достигли Новой деревни, которая лежит почти при самом впадении Поперечной речки в Убу. Тут мы ночевали. Весьма замечательно, что Новая деревня находится почти на одинаковой высоте с Риддерскою долиною и только на 48,7 м выше ее.

На другой день, собрав все возможные сведению о предстоящем пути и взяв проводников, мы двинулись длинным караваном, состоявшим из 35 лошадей верховых и вьючных. Новая деревня была для нас последним селением до самого Зыряновска. Почти целый день мы ехали долиною Белой Убы, медленно подаваясь на восток. В 7 верстах от деревни Уба принимает в себя с правой стороны речку Семеновку, вытекающую из Убинских гор, а в 10 верстах слева впадают в нее две Разливанки и Палевый ключ, выходящий из ближайших отрогов. Долина Белой Убы на протяжении 16 верст, или до восточной границы Новой деревни, около четверти версты шириною, и окружена невысокими лесистыми горами. Но потом, принимая юго-восточное направление, она суживается; горы по обе стороны становятся выше, круче и лесистее: наконец долина превращается в узкое и глубокое ущелье, через которое с шумом протекает Уба. На всем пути, от деревни до юго-восточного поворота Убы, горы состоят из серого глинистого сланца, местами пересекаемого зеленоватым порфиром, что особенно можно видеть близ устья Семеновки и за гранью Новой деревни. В соседстве порфира глинистый сланец переходит иногда в кремнистый, а при верховьях Палевого ключа он превратился в яшму, которую и добывают для Колыванской шлифовальной фабрики. Лес, одевающий здешние горы, примерно изменяется с удалением от деревни: сначала он состоит из лиственницы, перемешанной с березою и пихтою; ближе к верховьям Убы и береза, и пихта исчезают, вместо них появляется кедр. Такая перемена, видимо, указывала на близость высокого хребта. Вскоре мы действительно очутились при подошве гор, которые принадлежат уже к ближайшим северным отрогам Тургусунских белков и дают непосредственное начало истокам Белой и Черной Убы. В этом месте они состоят из гранита, который своими формами отчасти напоминает Саушкинский гранит, но не имеет той слоистости, какая свойственна последнему. Проезжая на юг этими гранитными горами, мы пересекали самые начальные истоки Белой Убы. Очевидно, это разлом Черной Убы от Белой. Барометрическое измерение показало нам, что она находится относительно Риддерска на высоте 74,3 м. За гранитными горами следовала лесистая долина, составлявшая подошву весьма высокого снежного хребта; она вся поросла кедрами, а самый хребет чем выше, тем безлеснее и наконец превращается как бы в одну снеговую массу. Это были Тургусунские белки, составлявшие цель нашего путешествия. К общему удивлению, мы не встретили в них обыкновенных гранитных форм; напротив, они имели довольно ровное округлое очертание и только в одном месте спускались перпендикулярным обрывом от вершины до подошвы. Судя по этой отвесной стене, Тургусунский хребет в своей главной оси должен состоять из глинистого, либо кремнистого сланца, который находится и в самой долине, вместе с зеленоватым полевошпатовым порфиром. Упоминаемая мною отвесная стена внизу оканчивается глубокой котловиной, которая от ежегодного таяния нагорных снегов наполнялась водой и образовала прелестное озеро, осененное кедрами. Оно имеет до 200 сажен в длину, вода в нем прозрачна и вкусна; рыбы не заметно. Берег этого озера представлял столько удобств для ночлега, что мы расположились тут переночевать и на другой день с новыми силами решили подняться на вершину белков.