Покорение вершин (СИ) - Ludvig Normaien

Советник по обороне, главный полководец после меня, который занимался вопросами контроля вооружения и набора воинов — Скронк Резак.

Главный по биологическим изысканиям, то есть по оборотням, мутациям, отсеву и выбраковке видов — Мартин Тассе, крысолак, бывший профессор тератологии, биологии и анатомии Суронского университета.

Инженерия и колдунство — Струх Шип, у которого были большие планы, в том числе он хотел изучать кровь. Причём узнал я об этом тогда, когда вспомнил о трупе Горбатого, с которым бы следовало что-то сделать:

— А где тело Хрезкача⁈

— Съели, господин! — полными восторга отвечал этот Шип, у которого я только сейчас стал замечать запаршивевшую кожу и пятнышки голой кожи с выпавшей шерстью, не считая непроходящих волдырей от ожогов на лапах — Есть такой ритуал у некоторых кланов: сильного колдуна должны съесть, иначе сила, его опыт растворится в великом океане силы! Он хоть и был хитрым-подлым, будто в мышиной норе вырос, но силён и знал много всего полезного и нужного!

Он же отбирал из яслей крысят, способных к колдунству, по каким-то признакам определяя устойчивость к камню, что и проверял, кормя малышей частичками его. И ¾ этот эксперимент выносили, но ещё не менее четверти приходилось отбраковывать, так как новые пары глаз, многочисленные фурункулы и многочисленные мутации, сумасшествие — делали их нежизнеспособными. Половина из получившихся усиливала тело, а другая получала возможность взаимодействовать с камнем.

И он же лично старался совать нос во все мелкие норы, хозяевами которых мы становились после полного выражения покорности их хозяев. Он рассматривал кривые рисунки-письмена на стенах, собирал камушки со знаками, веревки с узелками, глиняные таблички с закорючками, куски вонючей кожи — это всё были знания предыдущих поколений, которые он жаждал освоить.

Стрелки (попросился только на огнестрел, потому что как бы он не разрывался, так как в прошедшей битве не мог одновременно всеми командовать) из ружей — Беспалый.

Полевая разведка, исследование территорий — Одноглазый.

Временно внутреннюю охрану в логове и контроль, слежку за теми, кого мы подозревали в крамольных мыслях возглавил Сокуч Хитрый. Как я убедился, этот проныра всех знал.

Налётчиков, бойцов, что всегда были готовы кого-нибудь пограбить или просто подраться возглавил бывший глава «дикого» клана, весьма серьёзный боец Хрол Обрубок.

«Страшилы» — хобгоблин Хойт.

Сарвуухи — Сурнур. Явур выжил, хоть жизнь в нём и едва теплилась, поддерживаемая совместными усилиями Мартина Тассе и Струха Шипа.

Выделились специальные отряды — «Страшилы», «Вассалы господина» с маленьким мальчиком во главе, отряд крысолаков, создать погонщиков мутантов, стальные когти из калек, «Могильные крысы»,

Медицина частично (для рядового/нижнего состава) легла на плечи Хьяльти Одда, которого иногда называли просто «Монашек», столь хорошо выступившем в драке, и который ходил последующие дни смурной и только его человеческие сородичи могли догадываться о чем он думает, когда бормотал:

— …господин мой, мой искупитель, я сбился с пути и шагнул во тьму, помогая нелюди. Я сбился с пути, и прошу, дай мне знак, чтобы я не поплатился, чтобы не было на мне проклятие во веки и предстал после смерти перед Тобой и в войско Твоё… Избавь меня от моих грехов, дай мне второй шанс… дай мне понять, правильно ли я поступаю… Прояви ко мне милосердие, чтобы я мог укрепить свою душу для защиты от зла и слов искусительных…

К тому же уж очень всех впечатлило как он всех иступленно, с ненавистью кромсал лезвием ножа, прижигал огнём и маслом, отрубая лапы и вырезая наконечники стрел, а вокруг всегда собиралась целая толпа крыс, с почтением следя за кровавыми талантами человека и слушая вопли-хрипы раненых и умирающих, а потому у него всегда хватало ненавистных ему помощников. Хоть вела им нелюбовь плохо скрываемая к большим человекообразным крысам, процент выживших у него был гораздо больше, чем если бы его не было. С прошедшей битвы на щеке его нанесены были священные письмена из бережно хранящейся небольшой книги, прицепленной у бедра, а к непокорности и еле улавливаемой вызову (потух) в глазах добавились некая мрачная решимость и некая вера в лучшее.

При этом надо сказать, что часть крыс так же его не терпела:

— Штопаная морда? Дожились! Что дальше? Одежду латать, ремонтировать начнём? — ворчали то тут, то там.

Городской контингент — Живоглот, который весьма раздобрел на городских дармовых харчах, набрал авторитета и мощи, держа не слишком многочисленный отряд в жестких рамках. На месте он просто так не сидел, и испытывая недостаток в наличествующих силах, стал пользоваться услугами самой неприкаянной, незащищённой частью городских жителей — мелкими бандитами, многие из которых готовы были на многое пойти, чтобы заработать на еду и ещё не имели никаких сформированных моральных убеждений по поводу того, с кем в жизни стоит дружить/сотрудничать, а с кем не стоит.

Хозяйственную часть возглавил бывший раб, что отличился на Червивых холмах — Вискрун, которого чаще за глаза называли по прозвищу Урод. И он активно нуждался в помощниках, так как и строительство, и кузни, и добычу требующихся ископаемых, управление рабами, рабочими и кобольдами-сонгохами, хранение и учёт пищи, добычи и многого прочего контролировать в одну морду, даже если весьма ретиво к этому подходить, было очень трудно.

Отдельно стоит Гизельберт, что смог выстроить довольно эффективный отряд из «Белых Быков», пусть и не самый большой. Его отряд вооружили частично пусть плохонькими, но арбалетами, достали немного ружей (просто выгребли что было в арсенале города и отобрали у простых горожан, у кого можно было), но копья куча старых тесаков-дюсаков, что неведомым образом нашлась в городе в городском арсенале (говорят, когда-то у пиратов отобрали, но слабо верилось что городское ополчение когда-то было способно на подобное) оставались основой вооружения.

(дюсак)

Начальником артиллерии, к которой отнесли и стрелометы и катапульты стал Кич. Вариантов кандидатур особо не было, а развивать направление весьма необходимо, к тому же этот молодой инженер-колдун стрелял довольно метко, был учен, хоть и физически весьма тщедущ. Тут должен был помочь мой авторитет, а также въевшаяся в подкорку головного мозга даже самых тупых крыс ужасная участь тех, кто переступал дорогу подобным особям, никогда не отличавшимся мягкостью характера.

Я не собирался терпеть тех, как-то так или иначе был готов ослушаться моего приказа, в том числе — если я поставил над ними начальника, пусть он слаб физически, то он проводник моей воли, а значит ослушание его, это ослушание меня. И предыдущие заслуги тут мало работали.

У местных