О молитве Иисусовой и Божественной Благодати - Антоний Голынский-Михайловский

Тело первого человека было в совершенном согласии с душой, а душа находилась в совершенном согласии с духом, то есть с силой словества — этим высшим достоинством души человеческой. Борьба между составными частями человека (это обнаружение внутри живущей смерти), борьба, нынче не прерывающаяся и не дающая покоя человеку ни днем, ни ночью, тогда не имела места. Дух пребывал постоянно горе, при Боге; увлекал туда с собою душу; она влекла туда с собою тело… Очень ошибаются, ошибаются в погибель себе те, которые признают плотские пожелания неотъемлемыми свойствами тела человеческого, а удовлетворение их естественной необходимостью. Нет! Человеческое тело снизошло к телам скотов и зверей по причине грехопадения. Естественны плотские пожелания естеству падшему, как свойства недуга — недугу; они противоестественны естеству человеческому в том состоянии, в котором оно было создано»{112}.

Прп. Максим Исповедник: «В человеке возникли три величайших и первичных порока, являющихся, если сказать просто, родителями всякого порока: неведение, самолюбие и тирания… Зиждущим основанием их является приобретенный нами способ злоупотребления собственными силами, то есть разумом, желанием и яростным началом. А должно разумом, вместо неведения, через ведение устремляться в поиске к наиединственнейшему Богу; желанием, чистым от страсти себялюбия, возбуждаться в любовном томлении к одному только Богу; яростным же

{148}

началом, отделенным от тирании, бороться за единого Бога. И из этих устремлений души возникает божественная и блаженная любовь, сочетающая с Богом боголюбца и являющая его самого богом»{113}.

«Все страстные помыслы или возбуждают вожделевательную силу души, или возмущают раздражительную, или омрачают мыслительную — от чего случается, что ум слеп бывает для духовного созерцания и молитвенного восхождения. Почему монах, особливо безмолвствующий, долженствует тщательно внимать помыслам и причины их познавать и отсекать. Познавать же таким образом: вожделевательную силу души возбуждают страстные воспоминания о женщинах, а их причиною бывает невоздержанность в пище и питии и частое неразумное обращение с женщинами. Отсекают же их — глад, жажда, бдение и уединение. Раздражительную силу возмущают страстные воспоминания о людях, нас огорчивших; причиною сего служат сластолюбие, тщеславие и любовещность, из-за коих огорчается страстный — или что их лишился, или что их не получил. Отсекает их — ни во что вменение и уничижение сих вещей из любви к Богу… Раздражительную силу души обуздывай любовью, вожделевательную умерщвляй воздержанием, мыслительную воскрыляй молитвою — и свет ума никогда не помрачится в тебе»{114}.

Свт. Феодор Едесский: «По св. Григорию Богослову, разумная душа тричастна. И он добродетель мысленной силы назвал благоразумием, ведением и мудростью; добродетель силы раздражительной — мужеством и терпением; а добродетель силы вожделетельной — любовью, целомудрием и воздержанием… Благоразумием воюет она с ангелами вражескими, защищая добродетели; целомудрием бесстрастно смотрит на вещи; любовью всех людей, как себя, любить заставляет; воздержанием отсекает всякую сласть; мужеством и терпением вооружается против невидимых браней. Такова благозвучная гармония органа душевного. Когда мысленная наша сила неослабно прилежит созерцанию добродетелей и когда к [созерцанию] же одному и к подателю его, Христу Господу, устремляется сила вожделетельная, а раздражительная вооружается против бесов, тогда силы наши действуют по естеству своему»{115}.

Прп. Симеон Новый Богослов: «Чем душа занята и о чем разглагольствует наяву, о том мечтает или философствует она и во сне… Когда желательная часть души движется на страсти, утехи, наслаждения и удовольствия мира сего, тогда душа видит и сны, подобные сему. И опять, когда раздражительная часть души озверяется и рассвирепевает против однородных себе людей, тогда и в сновидениях видятся нападения зверей и пресмыкающихся, войны и брани, споры и бой в судах с теми, с коими состоят в раздоре. Когда же умовая часть души надымается в тщеславии и гордости, тогда во сне мечтаются воспарения на воздух на кры

{149}

льях или восседания на высоких креслах судей и властителей народных, торжественные выходы и встречи. У тех только бывают истинные во сне видения, — которых ум благодатию Святаго Духа сделался прост и свободен от всякого давления со стороны страстей и от рабства им»{116}.

Прп. Григорий Синаит: «В мысленной силе души рождаются и действуют помыслы, в раздражительной — зверские страсти, в вожделетельной — скотские похоти, в уме — мечтательные воображения, в рассудке — мнения… Одни страсти суть телесные, а другие душевные; иные суть страсти похоти, иные страсти раздражения и иные — мыслительные; и из сих — иные страсти ума и иные — рассуждения. Все они разносочетаваются между собою и друг на друга действуют — и от того изменяются… Душа сама по себе имеет силу хотения и мужественную энергию к действованию, что есть сила раздражительная; но, будучи создана разумной и духовной, она не получила вместе с бытием похоти и гнева… После породились похоть и ярость зверская. Уже по преступлении, когда впал человек в тлю и в дебельство плоти, по необходимости возникли в нем похоть и ярость. Почему, когда плоть господствует в нем, похоть и гнев сопротивляются душевным желаниям. Когда же мертвенное сие покорится разуму, тогда они содействуют душе в делании добра»{117}.

Прп. Иоанн Кассиан Римлянин: «Так как все мудрецы различают в душе тричастную потребность, то и недугом каким-нибудь повреждается или разумная, или раздражительная, или вожделевательная часть… Каждого из нас злые духи хитрой злокозненностью искушают, расставляя коварные сети… например, когда видят, что разумные части нашей души повреждены, усиливаются обольстить нас… доводят до того, что впадаем в оскорбление Бога… Так и Ирода чрез раздражительную часть души хитрейший враг подстрекнул к избиению стольких младенцев оттого, что знал, что эта часть в нем была больше повреждена. Это думал тот же дух и о Господе нашем, когда искушал Его в этих трех расположениях души, в которых, как знал, пленяется весь род человеческий… Он искушал вожделевательную часть духа Его, говоря: скажи, чтобы камни сии сделались хлебами; искушал раздражительную часть, когда старался подстрекнуть Его к желанию власти над настоящим веком и к желанию царств этого мира; разумную часть искушал, когда говорил: если Ты Сын Божий, бросься вниз (Мф. 4:3–9)… Обольщение его не имело никакого успеха, потому что… не нашел в Нем ничего поврежденного. Потому никакая часть души Его, искушаемая наветами врага, не соглашалась с ними»{118}.

{150}

9. Искушения (К стр. 57)

«Дабы устоять в сем подвиге» тяжелейшей брани, сопряженной с бесоявлениями, владыка Антоний советует лишь одно — всеми силами держаться за молитву. Но в этой борьбе можно и не устоять, никто здесь не застрахован от прельщений, несмотря ни на свой опыт, ни на то, что ум уже молится вместе с сердцем. Свт. Феофан об этом пишет: «И здесь еще возможно заблуждение, потому что часть умно-сердечной молитвы есть самодельная, трудовая; а где мы, там всегда есть возможность падения в прелесть, точно так же, как и в грех. Безопасность начинается, когда утвердится в сердце чистая и непарительная молитва»{119}.

Оптинский старец прп. Варсонофий рассказывал: «Томительное, часто безотрадное состояние, предваряющее получение молитвы Иисусовой внутренней, не бывает обязательно с каждым. Но общий порядок стяжания молитвы Иисусовой тот, что достигают ее трудами и скорбями, в числе которых имеет себе место томительное состояние духа». Старец вспоминал, что еще до монастыря, будучи военным, он, прочитав «Рассказы странника», сразу взялся за дело: «Достал я себе четки и начал Иисусову молитву. Вскоре начались разные звуки, шелесты, удары в стену, окно и прочие явления. Их слышал не только я, но и мой денщик. Мне стало страшно и ночевать одному… и я через четыре месяца не выдержал и бросил занятия молитвой Иисусовой. Потом я спрашивал о. Амвросия об этом. Он мне сказал, что не должно было бросать»{120}.

Евагрий Понтийский: «Всякая брань, возникающая между нами и нечистыми бесами, ведется только из-за духовной молитвы, и ничего другого. Ведь для них она чрезвычайно неприятна и тягостна, а для нас — спасительна и благотворна… Радеющий о чистой молитве слышит исходящие от бесов шумы, топот и голоса, но он не падет ниц от них и не потеряет голову, а обращаясь к Богу, скажет: Не убоюся зла, яко Ты со мною ecu (Пс. 22:4)… Во время таковых искушений пользуйся краткой и напряженной молитвой… Если бесы будут угрожать тебе, внезапно появляясь из воздуха, чтобы поразить тебя и похитить ум твой, не бойся их и не обращай внимания на стращания их. Ибо они пугают тебя, испытывая, принимаешь ли ты их всерьез или уже полностью презрел их»{121}.