Его сиятельство Каспар Фрай - Алекс Орлов

– Но когда-то же ты вернешься? - не понял Бертран.

– Боюсь, что в Ливен я уже не вернусь. Мне… нужно на север.

– Здесь какая-то тайна?

– Я бы не хотел сейчас обсуждать это, тут много посторонних ушей.

– Что ж, прощай, Каспар.

– Прощай, Бертран, может, еще встретимся.

– Обязательно встретимся, прощай.

И они разъехались, граф фон Марингер вернулся в круг дворян, а Каспар, огибая экипажи, поспешил по своим делам, времени на сборы у него оставалось все меньше.

32

Навестив конезаводчика и отдав распоряжения относительно своих лошадей, Каспар поспешил в квартал оружейников и кузнецов, чтобы забрать из ремонта арбалет и доспехи. Привычка держать оружие и военное снаряжение в порядке не отпускала Каспара и, как показали события последних лет, была как прежде полезна.

Рыночную площадь пришлось объезжать, помимо дворян туда набилось множество зевак, и люди все прибывали, чтобы увидеть короля. Предполагалось, что он появится после полудня, чтобы объявить о дальнейших планах относительно города Ливена.

Пользуясь скоплением народа, на площадь спешили лоточники: кто с пирогами и галетами, кто со сладостями и печеными яблоками. Но даже и на удалении от площади на улицах было многолюдно, а умытые и причесанные стражники закрывали питейные заведения до вечера, предъявляя смущенным торговцам приказ бургомистра.

– Да как же без вина-то?! - наседали на стражников растрепанные уличные пьяницы.

– Назад, назад подай, красномордые! - кричали в ответ стражники, успевшие пропустить немало бесплатной «червивки», поданной хозяевами заведений в качестве вознаграждения за возможность поторговать еще пару часиков.

Впрочем, на стражников король не надеялся - Каспару попалось несколько гвардейских патрулей. Они наводили порядок куда быстрее, чем стражники, поскольку само появление высоких, в добротных мундирах солдат заставляло уличных торговок зазывать покупателей не так визгливо, а брехливых дворняг поджимать хвосты и прятаться подлавки.

Пьяницы, завидев гвардейцев, прислонялись к стене, чтобы не качало, а продажные девки накидывали на голые плечи мятые шали.

Однако в Кузнечной слободе все было как прежде, и это порадовало Каспара. Шум горнов, перестук молотков, резкий запах кислоты и горелого дегтя… Работа здесь шла полным ходом - весна приносила мастеровым новые заказы, ведь помимо горожан работу им привозили и зажиточные крестьяне, считавшие, что «городские делают тоньше».

Кивнув нескольким знакомым, Каспар остановил мардиганца возле мастерской гнома Боло. Служивший при мастерской сторож, рослый и глуповатый сын местного кузнеца, принял поводья и погладил гриву лошади огромной ладонью.

– Хозяин дома? - спросил Каспар.

– Угу, - кивнул сторож.

Каспар толкнул дверь и оказался в просторной, пропахшей железом и маслом прихожей. В прежние времена он неизменно встречал здесь сына Боло - Вольдерета, тот любил играть в шашки сам с собой и все свободное время посвящал этому занятию. Теперь же посетителя встретила жена Вольдерета - Эми, женщина-лилипутка, которую он привел в дом вопреки желанию отца женить сына только на гулпе - девушке из гномьей семьи.

За два года, что Эми жила в этом доме, она «огномилась» - прибавила в весе, оделась в серо-коричневые одежды и ходила переваливаясь, как парпа - замужняя женщина из рода гномов.

– Здравствуйте, господин Фрай.

– Здравствуй, Эми. Где твои мастера?

– Вольдерет с Ливенгулом работают, а папаша… - Эми вздохнула.

– Что с Боло? Заболел?

– Нет, не заболел, - отмахнулась Эми. - Пусть Вольдерет скажет, а парпа не должна болтать, парпа лучше пойдет на кухню.

– Хорошо, я спущусь в мастерскую, - сказал Каспар и, подобрав полы плаща, пригнулся, чтобы не задеть головой низкую арку.

Преодолев десяток ступеней, он оказался под сводчатым потолком мастерской, где на длинных дубовых столах в строгом порядке и примерной чистоте лежали инструменты и всякие приспособления для кузнечного производства. В дальнем конце помещения горел малый горн, и в свете красноватого пламени у наковальни работали два гнома. Один повыше ростом - Вольдерет, другой - его приемный сын Ливенгул, шестилетний крепыш, лихо орудовавший маленьким семифунтовым молотом.

Отец выхватывал клещами раскаленные заклепки, вставлял их в отверстия сшиваемых листов и накрывал формовкой, а сын дважды ухал по ним своим молотом.

Каспар издали полюбовался на слаженную работу семейства, потом подошел ближе.

– Ну и помощник у тебя подрастает, Вольдерет, одно слово - богатырь! - сказал он.

– О, ваша милость! - обрадовался гном. - Давай прервемся, сынок, отдохни.

– А я не устал, папаша, - баском произнес Ливенгул, кладя свой молот на плечо.

Каспар улыбнулся, уж больно забавно смотрелся этот серьезный кроха с молотом, в рукавицах, в кожаном фартучке и башмачках из толстой кожи.

– Где Боло? Я ему работу давал.

– Работа ваша готова, замок арбалетный починили…

– А дед вторую неделю куролесит, - сообщил Ливенгул и совсем не по-детски вздохнул.

Вольдерет кивнул, согласившись с мнением сына.

– В подвале он. Идею мастерит.

– Чего мастерит? - не понял Каспар.

– Идею. Уже, почитай, неделю не спит, что-то мастерит в самом глубоком подвале и никому не показывает.

– Ну не будем ему мешать. Скажи, сколько я должен за ремонт арбалета, давай машинку, и я пойду.

– Один серебряный рилли, ваша милость, - ответил Вольдерет, и в этот момент где-то под полом что-то ухнуло, да так, что затрещало в стенах.

– Это он, папаша! - воскликнул молодой гном и бросился к лестнице.

Каспар поспешил за ним. Пригибаясь под низкими гномьими потолками, он далеко отстал от Вольдерета и, когда кончилась лестница, остановился. Здесь было почти темно, лишь невдалеке пробивался желтый свет масляного светильника, а в воздухе стоял едкий запах дыма.

Выйдя на свет, Каспар оказался в просторном подвальном помещении и увидел Вольдерета, который тряс сидевшего у стены отца и кричал:

– Папаша, отзовитесь, папаша!

Но старый Боло только улыбался. Его кустистых бровей как не бывало, от бороды остались безобразные клочья, казалось, старший мастер сошел с ума.

Впрочем, увидев Каспара, он скоро поднялся и, оттолкнув Вольдерета, подошел ближе:

– Ваша милость, свершилась великая идея - у меня получился огонь и дым!

– Я вижу, - кивнул Каспар, отмечая несколько разбитых настенных светильников.

– Что?! Говорите громче, ваша милость, я малость оглох от этого грохота!

– Что с твоей бородой и бровями, Боло?! - крикнул ему в самое ухо Каспар.

– Ерунда - новые отрастут! - отмахнулся гном, хотя борода для взрослого гнома значила очень много. - Вы лучше сюда посмотрите!