Невеста по завещанию - Ольга Куно

У Дамиана был гнедой жеребец, намного более крупный, чем моя лошадь, и значительно более быстрый. Виконт постоянно придерживал его, чтобы соответствовать моему темпу. Конь в целом оставался послушен руке хозяина, но чувствовалась, что в моё отсутствие взаимопонимание у этих двоих бывает более полным.

В город мы не поехали; на перекрестье свернули не налево, к его черте, а направо, и поскакали через поля, а затем проехали по лощине, тянувшейся между пологих склонов холмов. Когда возвышенности остались позади, перед нами распростёрся широкий луг, внушительная территория которого была по-братски поделена между клевером, ромашками и одуванчиками. Среди последних попадались как жёлтые цветы, так и пушистые белые шары, и подхватываемый ветром пух принимался временами кружить над зеленью травы.

За лугом начиналась дубовая роща, немного не доезжая до которой мы и остановились. Дамиан соскочил с коня и помог спешиться мне. После чего снял прикреплённый к седельной сумке свёрток и, развязав его, извлёк на свет несколько дротиков. Я встала на цыпочки, чтобы посмотреть ему через плечо. Дротики были относительно короткими и явно облегчёнными, но всё равно настоящими, а не игрушками вроде тех, что лежали у меня в комнате. Именно на чём-то подобном я и училась в своё время в поместье.

Отпустив лошадок щипать травку на лугу, Дамиан протянул мне один из дротиков. Я приняла миниатюрное копьё, с интересом рассматривая древко и наконечник с заусеницами. Взвесила его в руке. Разумеется, тяжелее, чем мои игрушечные стрелы, но и гораздо более лёгкое, чем полноценное копьё. Весит меньше фунта. С таким для меня более, чем реально справиться.

— Видишь вон тот дуб? — указал между тем Дамиан.

Я присмотрелась. Дерево, на которое он указывал, росло чуть ближе остальных, служа роще своего рода привратником.

— Сможешь попасть в ствол слева от сука?

О какой ветке он говорит, тоже было ясно. Длинный и толстый сук, похожий на указывающую направо руку, тянулся ниже, чем все остальные ветви. Я склонила голову набок, примериваясь, прищурилась, потом подняла руку с дротиком и, размахнувшись, метнула. В дерево не попала: копьё уткнулось носом в землю слева от ствола.

Я раздражённо хлопнула себя рукой по бедру, искренне сожалея о том, что так и не записала за Дамианом пару словечек. Он же молча протянул мне следующий. Второй дротик тоже пролетел мимо цели, хотя и успел слегка царапнуть кору. Третий, наоборот, ушёл правее и ударился о сук. С одной из верхних ветвей с недовольным карканьем слетела ворона. Если судить по её интонации, за птицей тоже вполне можно было бы записывать.

Дамиан сам неспешно сходил за дротиками, подобрал их и, вернувшись, снова протянул мне. Через несколько попыток я всё-таки попала туда, куда было нужно, ознаменовав это достижение восторженным возгласом. Ещё несколько бросков потребовалось для того, чтобы закрепить успех.

— Попробуй чуть иначе держать руку, — сказал, подходя, Дамиан.

— Зачем? Я же попадаю! — попыталась возразить я.

Менять собственные привычки не хотелось.

— Попадаешь. Но устаёшь сильнее, чем нужно. Возьми дротик. Приготовься к броску.

Дамиан встал у меня за спиной и, когда я подняла руку, немного изменил её положение. Его прикосновение отчего-то заставило меня утратить сосредоточенность. Пришлось как следует напрячься, чтобы снова переключить внимание на мишень. Но в конечном счёте я попала.

Я потеряла счёт времени, но, думаю, мы провели на том лугу около пары часов. А потом стали собираться обратно. Дамиан снова упаковал дротики, подвёл успевших разбрестись по лугу лошадей и прикрепил свёрток к сумке. Я взяла Кору за поводья и уже собиралась садиться в седло, когда Дамиан обхватил пальцами моё запястье. Я удивлённо обернулась.

— Ника… — Он смотрит как-то непривычно, я даже не могу ничего прочитать по взгляду. — Мне рассказали о том, что произошло вчера в храме. О твоём разговоре со жрецом.

Я закатила глаза. Обо всех-то моих беседах со священнослужителем ему докладывают.

— Что, Мэгги не удержалась? — осведомилась я.

— Нет. Стражник.

Ах, да! Был же ещё и стражник. Я уже стала забывать о его постоянном присутствии. Впрочем, не он, так рассказал бы кто-нибудь другой. В храме было достаточно свидетелей, да и слуг из замка среди прихожан немало.

Но тема того, как именно эта информация достигла его ушей, Дамиану важной не представлялась. Его интересовал совсем другой вопрос.

— Почему ты это сделала?

Я внутренне напряглась. Что это, допрос? Претензия? Укор в том, что я лезу в чужие дела? Но нет. В его глазах — искреннее недоумение, почти смятение.

— Да ничего такого я не сделала, — сказала я, пожав плечами.

И всё-таки вскочила в седло. Но он и не думает уходить. Стоит на месте, положив руку на круп моей лошади.

— Ты выступила против жреца при его прихожанах. Это требует недюжинной смелости. К тому же ты знаешь, что я действительно безбожник. Так почему?

Встречаю его взгляд. Странно и непривычно смотреть на него сверху вниз. И что же сказать?

И тут я поняла, что было по-настоящему ценным в наших отношениях с Дамианом. В них не было лжи. При всей странности и даже нелепости связывавших нас уз, при ужасающем сочетании цинизма и абсурда, которым была насквозь пропитана наша договорённость, при том, что мы ежевечерне только тем и занимались, что обманывали всех вокруг… друг с другом мы оставались честны. Даже когда правда звучала неприглядно, глупо или не слишком пристойно. Поэтому я просто ответила то, что думала.

— Этот жрец меня взбесил. Не знаю, безбожник ты или нет, но ты во много раз лучше этого напыщенного индюка, восхваляющего пояса верности и с радостью захапывающего в личное пользование всё, что люди приносят на алтарь. И, в конце-то концов, ты — мой муж.

— Фиктивный.

— Да какая разница?!

Да, мы не спим в одной постели, но какое касательство это имеет к моему вчерашнему разговору со жрецом?

Ещё пару секунд Дамиан продолжал смотреть на меня, едва заметно хмурясь, будто пытаясь прочитать в моих глазах что-то ещё. Потом опустил руку, устремил взгляд на белую лошадиную гриву.

— Когда я принимаю решение вести себя определённым образом, — медленно произнёс он, снова поднимая голову, — я готов к последствиям. И готов самостоятельно заплатить ту цену, которую придётся. Тебе совершенно не нужно принимать удар на себя.

Я передёрнула плечами, чувствуя себя немного обиженной. Но не спорить же. Это и правда его дело.

— Ника! — окликнул меня Дамиан, когда я уже решила, что разговор окончен. — Всё это не значит, что я тебе не благодарен. Я ценю это гораздо больше, чем ты можешь предположить. Но ставить себя под удар всё равно не надо.