Диверсанты Третьего рейха - Виталий Чернявский

Этим Герстенмайер старался отблагодарить своего эсэсовского спасителя.

Пути Скорцени и Герстенмайера сходились после войны не раз. В 1951 году они встретились в Штутгарте. В 1955 году Герстенмайер нанес визит Франко в его мадридском дворце Прадо. В следующем году Герстенмайер сделал все, чтобы пресечь в бундестаге критику по адресу военного министра ФРГ, призывавшего через прессу бывших эсэсовцев вступить в бундесвер. В августе 1956 года специальная комиссия руководимого Герстенмайером бундестага приняла решение, открывающее всем бывшим командирам СС вплоть до оберштурмбаннфюрера доступ в бундесвер, причем каждому из них сохранялся прежний чин.[76]

ДОГОВОР О МОЛЧАНИИ

Однажды Герстенмайер получил пакет. В нем содержалось приглашение явиться на встречу видных нацистов, обосновавшихся в ФРГ. Сбор эсэсовцев организовал Карл Церфф — бывший бригадефюрер СС — по заданию мадридского фашистского центра. Встреча должна была состояться накануне предстоявших выборов в бундестаг. В назначенный день, 25 января 1957 года, хорошо одетые господа один за другим незаметно входили в здание на Кроненштрассе, 47 в Штутгарте. Точно в указанное время прибыл сюда и Герстенмайер. В числе присутствующих были представители западногерманских фашистских организаций: обергруппенфюрер СС и генерал-полковник войск СС Пауль Хауссер, обергруппенфюрер СС и генерал танковых войск СС Йозеф Дитрих, Гельмут Зюндерманн — бывший подручный имперского шефа печати обергруппенфюрера СС Отто Дитриха, группенфюрер СС и нацистский гаулейтер Пауль Вегенер, бригадефюреры СС Эрнст Людвиг Лейзер и Вернер Науман, нацистский профессор Тейльман, бывший руководитель имперского ведомства Бодо Лафференц и другие.

На повестке дня стояли следующие вопросы:

1. Реабилитация СС и НСДАП.[77]

2. Поиски путей для более усиленного включения нацистов в боннскую политику.

Бывший бригадефюрер СС Церфф — один из главных эсэсовских идеологов — для начала разъяснил: «Мы не делаем ничего, что следовало бы скрывать или чего следует стыдиться. Однако мы придаем большое значение тому, чтобы все обсуждаемое здесь осталось строго секретным и конфиденциальным, ибо есть вещи, о которых не следует сообщать прессе».[78] Это звучало как напоминание об эсэсовской клятве хранить тайну. Ораторы один за другим излагали свои пожелания и требования. Господин Герстенмайер прилежно записывал.

Гельмут Зюндерманн, бывший гитлеровский пропагандист, а после войны руководитель издательства «Друффель Ферлаг», требовал еще большей свободы для фашистской пропаганды.

Вернер Науман от имени присутствующих эсэсовцев восклицал: «Дайте же, наконец, простор свободе. Можете быть уверены, мы будем пользоваться ею в рамках законов! »

Генерал Хауссер вновь выступил с требованием реабилитировать войска СС. Церфф со своей стороны сообщил Герстенмайеру, что депутат бундестага, боннский эксперт по военным вопросам социал-демократ Эрлер знаком с пожеланиями эсэсовцев и приветствовал эту встречу. Тем самым Герстенмайеру дали понять: тот, кто пообещает эсэсовским бандитам больше уступок, тот получит на предстоящих выборах миллион их голосов.

Победителем в предвыборной борьбе стала аденауэровская ХДС — следовательно, эсэсовцы поддержали эту партию. Избранный бундестаг пошел им на многие уступки. Боннская тактика постепенной и молчаливой реабилитации нацистов и эсэсовцев вступила в новую стадию.

Председатель бундестага Герстенмайер 29 июня 1961 года провел через парламент третье дополнение к закону об изменении статьи 131 конституции ФРГ.[79] Некоторые депутаты бундестага даже не знали подлинной цели этой странной поправки. Они и не подозревали, что между тогдашним боннским министром внутренних дел, министром финансов Этцелем и председателем бундестага Герстенмайером имели место тайные переговоры.

Принятое дополнение означало, что все, кто принадлежал в прошлом к СС или в течение десяти лет безоговорочно служил гиммлеровскому черному ордену, вознаграждались за это боннскими государственными пенсиями. Таким образом, эсэсовцы хотя и с опозданием, но все же получили награды за преступления.

Старые друзья Герстенмайера не ошиблись. Они действительно могли положиться на своего агента, который поддерживал и поддерживает постоянный контакт с Мадридом. В этом Герстенмайеру содействует западногерманский посол в Испании Вольфганг фон Вельк, занявший этот пост не без помощи председателя бундестага.

ПРОКУРОР ВЫДАЕТ ОХРАННУЮ ГРАМОТУ

Дело Скорцени весьма типично для внутриполитической жизни Федеративной Республики Германии. Бывший оберштурмбаннфюрер СС и начальник одного из управлений службы безопасности все еще не понес наказания, потому что связан с боннскими властями тысячью нитей. Убийца как бы обладает охранной грамотой. Именно этим можно объяснить, что уже в 1951 году в одной из западногерманских газет можно было прочесть: «Согласно имеющимся у нас сведениям, органы юстиции земли Гессен больше не проявляют какого-либо интереса к аресту Скорцени». А орган крупной западногерманской буржуазии гамбургская газета «Ди вельт» писала в 1960 году: «Генеральный прокурор Гамбурга не желает предпринимать никаких мер против оберштурмбаннфюрера СС Отто Скорцени. Скорцени известен как «похититель Муссолини». В понедельник гамбургская прокуратура в связи с запросом сообщила, что никакого судебного дела против него возбуждено не будет».[80]

Почему? Это станет понятным, если внимательно присмотреться к составу прокуратуры Гамбурга.

Обер-прокурором этого крупного западногерманского портового города, входящего в Федеративную Республику Германии на правах самостоятельной земли, является Вилли Штегман. Ему сильно не повезло: в последние дни войны он выпустил из рук свое личное дело. Теперь оно стало достоянием общественности. Если заглянуть в эти документы, можно получить ясное представление о его карьере: 1938 год — прокурор в суде берлинской комендатуры; 1944 год — старший советник военного суда при командующем германскими войсками в Бельгии и Северной Франции; с 5 августа 1944 года — судья корпуса войск СС. Таков послужной список Вилли Штегмана! Так пожелает ли бывший эсэсовский судья Штегман обвинить Скорцени в военных преступлениях? Это означало бы вынести приговор самому себе!

Может быть, это сделают его коллеги — другой гамбургский обер-прокурор доктор Герберт Скок или занимающий аналогичный пост доктор Эрнст Мейер-Маргрет? Тоже маловероятно. Оба они принадлежат к числу гитлеровских кровавых судей по особым делам, так же как и Ганс Фогель, являвшийся после войны главным прокурором Гамбурга.

Откажется взять на себя дело Скорцени и прокурор доктор Вильгельм Кюнцель — бывший подручный гитлеровских палачей в ранге советника военного суда.

Председатель высшего суда земли Гамбург Вальтер Клаузен тоже не станет выносить приговор Скорцени. В нацистские времена он занимал пост советника военного суда. Может ли он привлечь Скорцени к ответственности за то, что тот уже в последние часы войны вешал в Шведте солдат и ополченцев-фольксштурмистов!

СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ ВО ДВОРЦАХ И МИНИСТЕРСТВАХ

Неудивительно, что Скорцени чувствовал себя в ФРГ вполне безопасно. К тому, что западногерманская юстиция не стремилась утруждать себя преследованием нацистских преступников, причастны и аденауэровские министры. Один из основателей руководимой канцлером Аденауэром партии ХДС в земле Северный Рейн-Вестфалия доктор Роберт Лер, будучи министром внутренних дел ФРГ, приказал в 1951 году вычеркнуть фамилию Скорцени из списков лиц, разыскиваемых полицией. Кстати, Лер принадлежал к числу членов наблюдательного совета концерна «Ферейнигте штальверке АГ» в Дюссельдорфе.

Такова позиция боннских властей не только по отношению к Скорцени, но и вообще ко всем эсэсовцам, военным преступникам.

«Вернутся ли нацисты к власти?» — вопрошала лондонская либеральная газета «Ньюс кроникл». Ее редакторы тщательно анализировали факты и пришли к выводу, что в Федеративной Республике Германии, политические руководители которой выдают ее за «миролюбивое» государство, нацисты уже давно заняли свои прежние позиции. И в этом не последнюю роль сыграл Скорцени.

В 1960 году он перешел в наступление и поместил в боннской газете «Фрайвиллиге» («Доброволец») следующие строки:

«В последние дни немецкие газеты, а в субботу и немецкое телевидение стали распространять обо мне ложные сведения, которые я решительно опровергаю.

1. Сообщалось, что в 1949 году я встретил в Австрии Эйхмана и содействовал его побегу. Оба эти утверждения не соответствуют действительности.