Под покровом дня - Джеймс Холл

— Си, столько, сколько хотите, адвокат. Это очень урожайный год. Если вам понадобится еще, мы найдем для вас еще.

Сара на самом деле поймала рыбу. Она не знала, что с ней делать, как снять ее с крючка. Это была красивая рыбина, с голубыми полосками, идущими вдоль желтого туловища. Было субботнее утро, солнце только что взошло. Рыба отчаянно сопротивлялась, пока Сара тащила ее из воды: извивалась и билась. Сара морщилась во время этой борьбы, а теперь, когда рыба лежала на палубе, ей стало стыдно.

Она знала, что разыгрывает весь этот спектакль для каких-то невидимых зрителей, которых, возможно, и не существовало. Для кого-то, кто мог издалека наблюдать за ней в бинокль и по ее гримасам понять, что она не умеет ловить рыбу.

На ней была темно-зеленая куртка Кейт и ее кепка с длинным козырьком. Когда солнце поднялось высоко, она надела солнечные очки Кейт. Теперь она сидела с рыбой на коленях в одежде Кейт и смотрела на это спокойное море глазами Кейт. Было уже двадцать шесть градусов, но ей все никак не удавалось согреться. Она дрожала от собственной смелости, сидя здесь, под солнцем с таким запасом марихуаны, которого хватило бы, чтобы целый месяц снабжать ею весь Майами.

Ее добыча лежала в ящике для рыбы, истекая кровью и хватая ртом воздух. Она била плавниками, и Сара поежилась в своем кресле. Выбрав мертвую креветку, Сара насадила ее на крючок и забросила удочку в сторону темного рифа. Леска прочертила в воздухе плавный полукруг, и Сара закрыла дужку лескоукладывателя, представив себе, как наживка медленно опускается в яркий мир рыбы и кораллов, стараясь сделать все так, как учила ее Кейт. Все только для прикрытия, в надежде, что ее обман не потребует принести в жертву еще одну рыбу.

Вокруг нее уже четверть часа крутилась какая-то яхта, довольно далеко, так что она могла рассмотреть только ее цвет. Яхта была красная. Суда береговой охраны были серыми и голубыми, поэтому Сара не слишком обеспокоилась. Но все же посматривала в ее сторону. Вот яхта повернула на восток, двигаясь по направлению к ней, затем снова стала отдаляться, повернула на юг, затем снова на север. Сара подумала, что это может быть троллинг или какой-то другой способ рыбной ловли. Она не разбиралась в этих вещах.

Какое-то время яхта двигалась в одном направлении, на восток, солнце было прямо за ней, так что Сара не могла как следует рассмотреть судно. Она смотала катушку одного из удилищ, готовясь к быстрому бегству. Ее креветки не было. Сара вставила удилище в держатель за креслом, а затем смотала леску на втором удилище почти до края борта. Бросила беглый взгляд на восток. Красной яхты не было видно.

Она чувствовала запах травки. В воздухе был разлит сладковатый травяной аромат — как на итальянской кухне во время приготовления обеда. Наверно, четвероногие сотрудники Агентства по борьбе с нар котиками, там, на берегу, выли в своих загородках, поднимали головы, пытались прорыть лаз, чтобы выбраться наружу. Пятьдесят баулов, обернутых в полиэтилен, внутри ящиков-холодильников, и все равно сильный, вызывающий головокружение запах был повсюду.

Она снова села в кресло и посмотрела на часы. Полвосьмого. Грузовик «Морепродукты Саброса» подъедет к дому Кейт в одиннадцать. Кейт предпочитала возвращаться ровно к одиннадцати, чтобы свести к минимуму промежуток времени до разгрузки. В этом сказывалась свойственная ей пунктуальность. В пунктуальности заключалось спасение. Когда на борту яростно бился марлин, все должно быть в полном порядке, на своих местах.

Яхта оказалась рядом с «Пламенным сердцем» всего через несколько секунд после того, как она услышала ее приближение. «Пламенное сердце» обдало сильной волной, и Сара увидела, как один из больших ящиков, доверху заполненный марихуаной, сдвинулся с места, готовясь проделать длинный путь по палубе.

Это была океанская гоночная яхта, возможно «Сигарета», одна из вульгарных, легкомысленных яхт, на которые засматривались ее коллеги, когда те с ревом проносились мимо прибрежного ресторанчика. Именно такую яхту выбрали бы себе торговцы кокаином или бездельники, которым ничего не стоит отправиться позавтракать на Бимини. Молодежь, которая развлекается тем, что пересекает Гольфстрим, распугивая морских свиней, днем устремляясь на Багамы и возвращаясь в Майами к ужину.

Эта яхта была красного цвета, на борту было двое. Коротышка в пляжной одежде и толстяк с повязкой телесного цвета на глазу, тоже одетый как курортник. Они просто стояли и пялились на нее, пока нос их судна со стуком не ударился о корму ее яхты. Она почувствовала, как ее сердце забилось чаще. Грудная клетка напряглась. Они слишком долго выжидают, подумала она. Как будто в чем-то не уверены.

— Приготовиться к досмотру, — крикнул коротышка.

— Даже не подумаю, — ответила она, не размышляя.

Он открыл бумажник и показал серебряную карточку: «Агентство по борьбе с наркотиками, специальная группа вице-президента».

— Я рыбачу, — сказала Сара. — Она знала, что это звучит неубедительно, но что ей, застигнутой врасплох, оставалось делать? — У вас есть ордер на обыск?

Так, это уже лучше.

— Нам не нужен ордер. — Он вытащил из-под приборной панели большой автоматический пистолет.

— Вы не подниметесь на борт моего судна, не имея на то веских оснований. — Она встала, отступая в сторону рубки, где лежал спасительный кольт.

— Мы поднимаемся на борт. — Но он не сдвинулся с места.

Толстяк с повязкой что-то зашептал ему. Возможно, они были новички, не уверенные в себе, раньше не встречавшие такого сопротивления. Может, у нее действительно были какие-то права, о которых она и не догадывалась. Она не знала правил досмотра в открытом море. Но блеф был одним из основных инструментов в юриспруденции.

— Я свяжусь со службой береговой охраны, чтобы узнать, есть ли в этой зоне суда агентства. — Сара зашла в рубку, продолжая наблюдать за ними.

Взяла микрофон так, чтобы им были видны ее действия. Не включила его. Подождала. Стала говорить. Снова сделала паузу. И все время не спускала глаз с этой парочки. Потом произнесла:

— Конец связи.

Слова прозвучали фальшиво.

— В этой зоне агентов нет, — заявила она этим двоим. — Я имею законное право не пускать вас на борт.

Коротышка с темными курчавыми волосами, в зеркальных очках, подвел гоночную яхту еще ближе к «Пламенному сердцу», наклонился вперед, разглядывая Сару. Он что-то сказал толстяку через плечо. Толстяк направился к заднему сиденью. Поднявшаяся после них волна залила заднюю палубу Сары, потревожила ее рыбу, которая, задыхаясь, в последний раз ударилась о стенки ящика.

Сара сидела в своем кресле и смотрела, как они удаляются. Имя их яхты было высечено золотыми буквами: «Безупречное исполнение».

— Тупица. — Ирв больно ущипнул Милберна за грудь, на секунду перехватив штурвал «Скараба» левой рукой.

— Блин, я подумал, это привидение.

— Я же говорил тебе, — сказал Ирв. — Неужели ты думаешь, что если я кого-то пристрелил, то он восстанет из мертвых и через неделю отправится на рыбалку?

— Но это та же яхта. Та же чертова яхта. А женщина выглядела совсем как та.

— Приятель, тебе нужно сделать операцию по пересадке мозга.

Они шли на скорости сорок узлов. Разрезая водную гладь, проходя вблизи от лодок, рыбачивших у рифов. На них бросали злобные взгляды, некоторые крутили пальцем у виска. Они миновали маяк, где бросили тех медсестер из Мичигана.

— Но она была похожа на ту. Та же одежда, тот же рост.

— Но на семьдесят пять лет моложе.

— Мне до сих пор жутковато.

— Да, кстати, насчет старушки. У нас назначена встреча с ее наследницей. Давай-ка отправимся туда. — Ирв надавил на рычаг дросселя, пытаясь выжать еще пару узлов из больших «мерсов».

Глава восемнадцатая

Торн позавтракал в том же ресторанчике, его обслуживала та же самая официантка — черноволосая женщина в возрасте Кейт с замысловатой высокой прической. Он заказал три яйца всмятку, овсянку и большую порцию кофе. Она улыбнулась ему, но, похоже, не вспомнила.

Он смотрел, как ресторан заполняется местными завсегдатаями, которые завтракали здесь по субботам. Парочка хиппи, все еще носящие кожаные жилетки и очки своих бабушек. Два столика заняли красноглазые грязные строители, собирающиеся на приработки. Да еще культурист, от которого разило одеколоном.

Позавтракав, он сходил в туалет и возвратился к шлеп-мобилю. Было пасмурно, со стороны Кубы наползали уродливые тучи. Торн снял свою футболку с надписью Последнее прибежище и натянул помятую фирменную футболку Пришлепни паразита. Она была такого же ярко-розового цвета, что и автомобиль. На спине был изображен таракан, над которым нависал ботинок.

Он взглянул на себя в зеркало заднего вида, убрал грязь из уголков глаз. Лицо, которое он увидел в зеркале, принадлежало не ему — парень в зеркале, казалось, точно знал, что ему нужно делать.