В прицеле — танки - Александр Бессараб

Другое препятствие — зенитные орудия, установленные для защиты уличных перемычек. С ними расправлялись полковые 76-мм пушки и дивизионные пушки ЗИС-3 420-го противотанкового дивизиона, батареи которого тоже действовали в составе штурмовых групп пехоты. Во время стрельбы советской артиллерии расчеты огневых точек противника, расположенные на чердаках и верхних этажах зданий, перебегали вниз, оставив наверху лишь наблюдателей. Когда обстрел прекращался, гитлеровцы снова занимали свои места и возобновляли огонь по нашей пехоте и орудиям прямой наводки. Воздвигнутые на улицах баррикады защищали пулеметчики и истребители танков, вооруженные фаустпатронами. Нам пришлось совершенствовать свои тактические приемы наступления. Врагу противопоставляли не только наступательную мощь, но и хитрость, изобретательность, хорошо налаженную разведку огневой системы противника.

Запомнился, например, такой случай. Продвижению стрелковых подразделений 594-го полка мешал прицельный огонь артиллерии и минометов немцев. Требовалось небольшое усилие, один стремительный рывок, чтобы овладеть последним кварталом Розенталя. Но как только роты пытались перейти в наступление, им тут же преграждал путь плотный заградительный огонь нескольких вражеских батарей.

Было ясно, что противник откуда-то хорошо просматривает все улицы и проходы. Разведчики артполка сбились с ног, разыскивая наблюдателей. Наконец их все-таки обнаружили в заводской трубе, которая стояла в стороне от полосы наступления чекулаевского полка.

Командир расчета 122-мм гаубицы старший сержант Иван Доронин выкатил орудие на прямую наводку и метким огнем разрушил кирпичную трубу. Медленно оседая в клубах дыма и красной пыли, она рухнула вместе с артиллеристом-наблюдателем. Стрелковый батальон поднялся в атаку, и через четверть часа Розенталь был полностью в наших руках.

Артиллеристы, действовавшие на прямой наводке в боевых порядках стрелковых подразделений, всеми силами старались обеспечить продвижение пехоте: использовали для выбора огневых позиций проломы в стенах домов, сараев, площадки под арками зданий, передвигали свои пушки дворами и огородами. В свою очередь пехотинцы с готовностью помогали орудийным расчетам оборудовать позиции, перетаскивать пушки, защищали их гранатами и огнем из автоматов и даже стреляли из орудий, заменяя выбывших из строя артиллеристов. В последующие дни это взаимодействие переросло в настоящую боевую дружбу.

Бой стрелковых батальонов 594-го полка за Розенталь изобиловал такими примерами. 122-мм гаубицы — тяжелые орудия. Расчетам батареи капитана Соловьева не под силу выдвигать их на прямую наводку, а тягачи у самого переднего края тоже не всегда используешь. Тут без помощи бойцов-пехотинцев не обойтись. Расчеты старших сержантов Сененко и Матюнина, сержанта Чернорая и младшего сержанта Шостака вместе с пехотинцами тащили гаубицы на руках от одного завала к другому, в упор расстреливали огневые точки, проделывали проломы в баррикадах из камня и в стенах кирпичных зданий. В них и проникали автоматчики штурмующих групп, громя подразделения гитлеровцев с тыла.

Особенно отличились наводчики Савчиц и Нестер. На их счету в этот день было по два зенитных орудия, несколько пулеметных точек и около взвода пехоты, уничтоженных точным огнем с дистанции сто пятьдесят — двести метров.

Офицеры артполка, подавляя вражеские орудия и минометные батареи, использовали преимущественно способ подготовки данных по секундомеру, а при уничтожении огневых точек в оконных проемах и на чердаках — метод стрельбы изменением точки прицеливания. Это значительно повышало эффективность огня батарей с закрытых позиций.

Примечательно и другое: во время боевых действий в Берлине неимоверно трудно было организовывать общевойсковую и особенно артиллерийскую разведку. Над этим мы с А. П. Чекулаевым и офицерами наших штабов ломали голову. Чтобы обеспечить эффективную разведку целей, их пристрелку и корректирование огня, приходилось выбирать несколько наблюдательных пунктов: внизу, прямо на улицах, на крышах зданий, в окнах верхних этажей, на колокольнях и других возвышенных местах.

Мы с Чекулаевым выбирали командные и наблюдательные пункты рядом. Наши разведчики тоже действовали совместно, нередко проникали в расположение врага.

На улицах Розенталя и Бухгольца начальник связи и начальник разведки артполка старшие лейтенанты Василий Вешкин и Георгий Дубинин несколько раз пробирались вместе с начальником чекулаевской разведки в тыл противника и корректировали огонь не только батарей артполка, но и всей дивизионной артиллерийской группы поддержки пехоты.

В одну из таких смелых вылазок группа обосновалась на башне костела и около часа управляла огнем, нанося противнику большой урон. Гитлеровцы нервничали, беспомощно метались в огневом мешке. Наконец они, видимо, догадались, в чем дело, а может быть, и запеленговали непрерывно работавшую радиостанцию наших разведчиков.

Костел мгновенно окружили солдаты. Со всех сторон к нему беспрерывно подкатывали мотоциклы с автоматчиками. Положение казалось безнадежным — на каждого смельчака приходилось по меньшей мере полсотни разъяренных врагов. Кольцо окружения неумолимо сжималось. Некоторые фашисты уже сочли, что русские никуда не уйдут: прекратили огонь и, беспечно прогуливаясь по брусчатке мостовой, с интересом наблюдали за действиями передовых цепей.

Георгий Дубинин молча посмотрел в глаза своему другу Василию Вешкину и, как бы получив его одобрение, раздельно, чеканя каждое слово, произнес:

— Вызываю огонь на себя!

Никто не возразил: решение единственно правильное и благоразумное. Вешкин отобрал у радиста наушники и сам передал по рации:

— «Ласточка»! Я — «Утес». Принимайте команды и срочно открывайте огонь! Как поняли? Прием...

По переданным установкам Михаил Курбатов быстро определил, что в центре сосредоточения огня расположен костел, на котором находится НП разведчиков.

— Товарищ майор! Они просят огня на себя! — взволнованно доложил он.

Мне пришлось дать команду приготовиться и зарядить. Вешкин снова радировал:

— Срочно открывайте огонь!

Я, не колеблясь, скомандовал. В свою очередь А. П. Чекулаев приказал поднять в атаку стрелковые батальоны. Гаубичные батареи артполка и батареи приданных гвардейских минометов точно накрыли цель. Стоны, крики, проклятия врагов...

Поистине верно, что «смелого пуля боится, смелого штык не берет» — ни один снаряд, ни одна мина не попали в башню костела. Все наши разведчики возвратились из этой операции невредимыми. Помню их возбужденные лица. Особенно ликовал молодой жизнерадостный Василий Вешкин. Его симпатичное веснушчатое лицо сияло от удовольствия. Еще бы! Ведь от прицельного огня наших батарей противник понес огромные потери.