Болтливый мертвец - Макс Фрай

— Ишь ты! — удивился я. — Ну, значит, я здорово недооценивал — то ли их, то ли себя…

— Одним словом, во всем виноваты мы с вами, сэр Макс, — весело заключил Карвен. — Ваша таинственность и мое любопытство. Именно поэтому я воспользовался возможностью беспрепятственно входить в вашу спальню: в случае чего я всегда мог бы сказать, что разыскиваю Армстронга и Эллу — они же вечно валяются на ваших подушках!

Я быстро понял, что его давешняя молчаливость проистекала исключительно из желания остаться неузнанным. На деле парень оказался самым общительным и разговорчивым в этой компании. У него была замечательная манера улыбаться краешком рта и обаятельная привычка смотреть немного исподлобья, лукаво и испытующе, словно бы парень решил открыть некую тайну и теперь как раз пытается решить, заслуживает ли собеседник его доверия.

— Ладно, — кивнул я. — Итак, моя спальня неоднократно подвергалась тщательному обыску. Но я не держу там ничего интересного, мой бедный сэр сыщик! Ни заколдованных амулетов, ни тайной переписки с мятежными Магистрами, ни даже поясных портретов на фоне убиенных вурдалаков… Так что я не понимаю, каким образом в моей грешной спальне, дырку над ней в небе, могло объявиться Заклинание Старых Королей?!

— А горячая тетрадка? — торжествующе выпалил Карвен.

— Какая тетрадка? — искренне удивился я.

— Толстая тетрадь в матерчатом переплете. Она такая горячая, что я с трудом удержал ее в руках. — Теперь парень говорил тоном следователя, на руках у которого были неопровержимые доказательства моей причастности к какому-нибудь мировому заговору.

Черт, если бы я уже не сидел на полу, я бы непременно на него рухнул! До меня наконец-то дошло, что он имел в виду. Карвен обнаружил в моей спальне ни больше ни меньше как Дневник короля Мёнина, «подарочек» сэра Джуффина к моему возвращению из Гугланда! Эта грешная тетрадка чуть было не заставила реальность — или то, что я предпочитаю считать реальностью, — рухнуть раз и навсегда. За ней, знаете ли, водилась эксцентричная привычка назойливым шепотом, здорово похожим на мой собственный голос, рассказывать мне занимательные истории моей собственной жизни — те, которые вполне увязывались с моими воспоминаниями, и те, которые не лезли ни в какие ворота, но в изложении Дневника производили впечатление достоверных.

Но я как-то выстоял. К тому же содержание тетрадки менялось быстро и незаметно, оно ускользало из моего сознания, как пустые утренние сновидения. А в один прекрасный день я открыл ее и, не обнаружив там ничего, кроме чистых страниц, понял, что мне даровали передышку — желанную, как первый глоток воздуха для неопытного ныряльщика… Я забросил Дневник короля Мёнина на самую дальнюю полку этажерки, подпиравшей стену в дальнем углу моей спальни, и начал жить так, словно никакой тетрадки никогда не было. Я сам удивился, обнаружив, как это оказалось просто…

Иногда, впрочем, я ловил себя возле этой самой этажерки с протянутой за тетрадью рукой и усилием воли опускал непослушную руку. «Потом, парень, — говорил я себе. — В Приют Безумных ты всегда успеешь!»

— Я подумал, что это ваш дневник, — виновато сказал Карвен. — Представляете, как я обрадовался?

— Никогда в жизни не вел дневник, — я выдавил из себя подобие улыбки.

— Да, я потом понял, что вы вряд ли стали бы заниматься такой ерундой, — кивнул он. — Много позже, когда с нами начали происходить все эти чудеса… Я вообще довольно много с тех пор уяснил: о себе и о вас, и вообще… В частности, почему ваши домашние ничего о вас не знают. И почему вы не смогли бы вести дневник… Есть вещи, которые просто не могут принадлежать никому, кроме тебя. А когда вытаскиваешь их на поверхность, они тут же теряют ценность — как моллюски импур, извлеченные из своей мягкой раковины на дневной свет.

Мне понравилась его метафора, поскольку я совсем недавно попробовал этот заморский деликатес из моря Укли: нежное мясо моллюсков импур можно есть исключительно в темноте: как только на лакомство падает луч света, оно тут же начинает вонять, как тухлая мертвечина…

— Ладно, — кивнул я. — Будем считать, что я уже понял, что за тетрадку ты нашел и почему сунул в нее свой нос… И что ты там обнаружил?

— Но вы сами должны знать: это же ваша тетрадка! — удивленно сказал он.

— В каком-то смысле моя. Но я знаю о ней очень немного. Например, что ее содержание меняется всякий раз — в зависимости от того, кто ее открывает. И не только от этого… Что, тебе досталось это грешное заклинание?

— Ага, — кивнул Карвен. — На первой странице было написано: «Для тех, кто ищет силу». И потом еще несколько строчек с непонятными словами. Я их тут же произнес вслух, но ничего не случилось, только ветер распахнул окно… Сейчас смешно вспоминать, но я чуть не навалял на пол, как младенец, честное слово! Я быстро положил тетрадку на место и вылетел из вашей спальни, как снаряд из рогатки бабум…

— Охотно тебе верю, — улыбнулся я. — Но как ты допер, что это заклинание нужно читать над чужими объедками?

— А я бы и не допер. Но через несколько дней я зашел в «Пьяного умника» — это маленький трактирчик возле Высокой Школы — и встретил там Айсу. Мы с ней старые друзья, еще с тех незапамятных времен, когда я спасал ее от гнева молочника с улицы Альбиносов: он поймал ее у своей тележки, когда эта маленькая ведьмочка испытывала на его товаре какое-то заклинание собственного изобретения. Ей казалось, что молоко можно легко превратить в мороженое…

— Ладно, я уже понял, что вас связывает фронтовое братство, — рассмеялся я. — И что было дальше?

— Я сказала ему, что он дурак, — фыркнула Айса. — Найти тетрадку с заклинаниями в спальне у сэра Макса и не переписать — жуткая глупость! Карвен помялся и без особого энтузиазма пообещал мне, что в следующий раз непременно перепишет. Но я решила, что должна сама посмотреть на эту тетрадку. И он провел меня в ваш дом — не так уж это и сложно! Ваша большая собака сразу признала во мне свою и начала мотать ушами. Остальные слуги были на кухне, а эти леди, которые у вас живут, как раз куда-то ушли…

— Да, зайти в мой дом легче легкого, — согласился я. — А еще там можно заблудиться и бродить по коридорам, пока через несколько дней на вас не наткнется добрая душа, решившая посмотреть, кто так жалобно стонет возле старой библиотеки… Пора менять жилье! — неожиданно для себя заключил я.

— А когда я открыла эту вашу тетрадку, я действительно обнаружила там заклинание и сразу же его переписала, — продолжила Айса. — А потом подумала: хорошо бы еще узнать, как оно применяется, и начала листать тетрадь. И можете себе представить: в самом конце, на предпоследней странице, я нашла подробную инструкцию. Настолько подробную, что испугалась: там были ответы на все вопросы, которые у меня возникли. Как будто кто-то незнакомый прочитал мои мысли и тут же на них ответил, как на письмо. Мне даже показалось, что этот «кто-то» стоит рядом со мной, хотя никого, кроме Карвена, в комнате, разумеется, не было… Это было так жутко! Но я с детства больше всего на свете хотела, чтобы со мной случилось именно что-то в таком роде. Поэтому я взяла себя в руки и переписала эту инструкцию. А вечером мы с Карвеном встретились в «Пьяном умнике» и всю ночь обсуждали, что нам теперь делать. То есть, извините за откровенность, сэр Макс, мы решали, чью силу будем забирать и каким образом сможем добраться до их невымытой посуды. Какое мы тогда приняли решение, вам уже известно… Все остальные ребята работали в Клубе Дубовых Листьев еще до нас. Тиба — двоюродный брат Карвена, поэтому он порекомендовал нас их Почетному Председателю, и нас взяли на работу. Мы согласились работать у них всего за три короны в дюжину дней — представляете, как они радовались, что нашли такую дешевую прислугу?.. Но знаете, мне ведь не пришло в голову спросить у вашей волшебной тетрадки, что случится с тем, у кого мы отнимем силу. Поэтому в инструкции об этом не говорилось ни слова. Мы не знали, что этим людям будет так плохо!